Джес привыкла есть все, до чего может дотянуться. Работа есть работа, а это значит, что нормальная еда не всегда оказывается под рукой и приходится питаться чем угодно — белковыми кубиками, поликрахмалом, вегетарианским мясом. Как-то раз ей даже пришлось есть прилипал со стен силосной башни хачиевой фермы.

Позади нее трудятся заново обустраивающиеся вуки. Мохнатые великаны не теряют зря времени: они бесстрашно карабкаются по вроширам, вонзая в кору свои когти и молниеносно перемещаясь вверх и вниз по стволам, прыгают с ветвей, ныряют в дупла, перелетают с одного дерева на другое. Впечатляющее зрелище.

Каждый раз, глядя вниз, Джес вспоминает, как высоко забралась. Земли отсюда даже не видно — она скрыта в тумане, который освещают лучи утреннего солнца.

Слышен голос Соло, который разговаривает с Леей и Чуи. Она подумывает встать и присоединиться к ним, но кто-то плюхается рядом.

Синджир.

Он наклоняется к краю, затем отодвигается обратно.

— Мать всех лун, чего ты тут сидишь? И зачем ты жрешь… эту дрянь?

— А ты зачем до сих пор носишь усы?

— Мне нравится.

— Как будто у тебя над губой сдох кто-то мохнатый.

— Знаешь, что я тебе скажу? Ты и впрямь чересчур прямолинейна.

Джес подмигивает ему и продолжает есть.

Бывший имперец пододвигается ближе, хотя не настолько близко, чтобы его ноги свисали с края.

— Остаешься? — спрашивает он.

— Здесь? Нет.

Вуки освободились от подавляющих чипов, а три бомбивших планету звездных разрушителя выведены из строя — один полностью уничтожен, — но имперцы пока не готовы сдаться. Поверхность планеты утыкана десятками поселений и небольшими форпостами на их границах. Чубакка готовит команды вуки, которые должны оценить ущерб и оставшиеся имперские силы.

— Соло и Лея ненадолго тут задержатся, — говорит Синджир.

— Это их дело. Я тут ни при чем. Мы свою работу выполнили.

— Знаешь, а неплохо получилось.

— Знаю.

— Приятно сознавать, что сделал кому-то доброе дело.

— И это я тоже знаю.

Он подается вперед, подозрительно прищурившись.

— И почему же у меня такое чувство, будто ты что-то от меня скрываешь?

— Ничего я не скрываю. — Его пристальный взгляд, однако, словно раздирает ее на части, как ребенок, отрывающий ноги жуку. — Ладно. Кое-что скрываю.

— Ну давай уже.

— Не дам. Не видишь, я сама ем, — отвечает она набитым ртом.

— Да я не про еду. Я про твой секрет.

— А. — Джес сглатывает, и ей кажется, будто по ее пищеводу движется комок влажного бетона. Облизнув губы, она говорит: — Я ухожу.

— Уходишь? Куда?

— Не куда, а откуда. Из команды, отряда — как их ни называй.

— Бросаешь команду? — Он цокает языком.

— Бросаю команду.

— Если честно, я тоже об этом подумывал, — вздыхает он.

— Почему?

— Нет уж, ты первая, Эмари.

— Я должна вернуться к своим делам.

— Работа зовет?

— Долги зовут.

«Даже не мои долги, а Суги, — думает она, внезапно вспоминая сделку с Ринскар. — Если не расплачусь, то мне не сносить головы».

— Давненько я подобным не занималась. Посмотрю, сможет ли Новая Республика что-нибудь мне предложить. Если нет — поищу где-нибудь еще.

Вокруг целый зоопарк, и кому-то надо ловить зверей.

— Если собираешься и дальше пахать на Новую Республику, почему просто не остаться с Норрой?

— У нее есть муж и сын, — пожимает плечами Джес. — Мне кажется, если она не бросит свое занятие, то дальше все будет повторяться, как здесь. — Она разводит руками, имея в виду не только планету Кашиик, но и то, чем они тут занимались: освобождали местное население за свой счет. — Так деньжат не заработаешь. Если Новая Республика меня не возьмет, то в мире до сих пор полно соперничающих бандюганов и негодяев. Уж кто-нибудь мне да заплатит.

— Я буду по тебе скучать.

— Только не надо сантиментов. Тебе это не идет. Так, ну а теперь рассказывай, почему ты подумываешь уйти?

— Мне… нравится то, что мы сделали.

— Странный ответ.

— В общем… хочу и дальше испытывать это чувство! Не хочу ничего осложнять. Если я останусь с этим чудесным новым правительством, рано или поздно от меня потребуют, чтобы я делал то, чего я стараюсь избегать. Если честно, я устал следовать приказам.

— Что ж, вполне честно. — Она вопросительно поднимает бровь. — Что тогда? Будешь бороздить космические просторы в поисках приключений? Или остепенишься, заведя себе мальчика для утех и парочку пурра-птиц в качестве питомцев?

— И то и другое? Или ничего из этого? — Он снова вздыхает. — Не имею ни малейшего понятия.

— Ты такаск уолласк ти дан. Лицо без звезды.

— Какая-то старая поговорка? И что же она означает?

— Так любила говорить моя тетя. У нее была своя команда, и когда ей приходилось кого-то заменить или использовать для той или иной цели, она всегда говорила, что ищет «такаск уолласк ти дан» — лицо без звезды. Кого-то, у кого нет ни дома, ни цели.

— Как-то это… тоскливо.

— Но ведь верно?

Он откашливается и лениво подкручивает усы. Джес отталкивает его руку от лица, и он хмурится в ответ.

— Можешь отправиться со мной, — говорит она. — Судя по всему, мне пригодилось бы лицо без звезды.

— Да уж, из меня вышел бы превосходный охотник за головами.

— Не будь столь самонадеян.

— Все равно что приказывать дождю не идти. — Он закидывает руки за голову и ложится на спину. — Я бы к тебе присоединился, но вряд ли у нас с тобой одно призвание. Возможно, мое призвание — быть вечно пьяным, но весьма привлекательным повесой. Или невероятно симпатичным чандрильским бездельником. А может, обаятельным домохозяином, единственная ценность которого — точеные скулы и хлесткое остроумие.

— Попробуй. Вдруг и правда это твое.

— Может быть. — Он снова садится. — Значит, прощаемся? Улетишь прямо отсюда? Или могу рассчитывать, что ты меня подбросишь?

— Я возвращаюсь на Чандрилу. Уверена, все будут… — она морщится, — белыми и пушистыми после Дня освобождения. Так что если хочешь, чтобы я в последний раз подвезла тебя на «Ореоле», — милости прошу. Сможем вместе сказать обо всем Hoppe.

— Спасибо, о великодушная охотница за головами. Как насчет твоего мальчика для утех? — Синджир кивает в сторону спецназовца Джома Барелла, который трудится на соседней платформе, помогая упаковать в подвешенный на тросе ящик термодетонаторы. — Думаю, он прилетел на Ирудиру исключительно ради тебя. Ушел в самоволку со всеми причитающимися последствиями.