— С этим пора завязывать. Нам было весело, и ладно. Пусть лучше рана будет чистой — быстрее заживет. — «У него или у меня?» — мысленно усмехается она. — Не хочу, чтобы он ходил за мной по пятам. Я ничем ему не обязана. Он сделал свой выбор, а теперь я делаю свой.

— Мне в самом деле будет тебя не хватать.

— Что ж, прекрасно. Мне… тебя тоже.

Он кладет голову ей на плечо.

* * *

Джом прекрасно понимает, зачем она к нему подошла, так что лишь бросает через плечо, даже не закончив закреплять ящик с детонаторами:

— Знаю, ты пришла, чтобы мягко меня отшить.

— Я ничего не умею делать мягко, — отвечает Джес, и он не может понять, шутит она или нет.

Повернувшись, он достает из кармана тряпку из лиственных волокон, вытирает руки и засовывает обратно.

— В первую очередь хочу сказать, что ты была права.

— Знаю.

— Ты хоть знаешь в чем?

— Я во всем права, — пожимает она плечами.

— Продолжай и дальше себя в этом убеждать, Эмари, — смеется Джом. — Но ты была права в том, что я прилетел на Ирудиру за тобой. А потом я прилетел сюда, и мы сражались бок о бок. А потом меня схватили и лишили глаза…

— Я тут ни при чем, и не надо на меня сваливать.

— В том-то и дело, что я тебя не виню. — Он качает головой. — Я остался потому, что так было надо. Я отдал глаз, потому что так тоже было надо. — Джом наклоняется к ней, и она замечает, насколько он постарел. На лице пролегли темные тени, кожа обветрилась, но улыбка осталась прежней. — И ты тоже здесь потому, что так было надо. Ты намного лучше, чем считаешь, Эмари.

— Не вынуждай меня убить тебя, Джом.

— Да я просто языком треплю. Я понял, между нами все кончено. Что ж, ладно — останусь с вуки. Попробую им помочь.

— Удачи, Джом.

— И тебе. Еще увидимся, охотница за головами.

* * *

У Леи хватает поводов для беспокойства — все-таки она на чужой планете, не до конца вырванной из капкана Империи. Она беременна, у нее болит спина, ей постоянно хочется есть. Вдруг что-то пойдет не так? И тем не менее она совершенно спокойна — и это единственное, что в данный момент ее беспокоит.

Она хорошо себя чувствует, можно даже сказать, что она счастлива. Рядом с ней Эваан, у нее есть Хан, внутри ее растет ребенок. Вуки вернули себе планету — по крайней мере, почти. А сама она здесь потому, что послушалась Люка, который сказал ей: «Отпусти себя и позволь Силе направлять тебя». Лея так и поступила — и вот она здесь.

Все хорошо.

Чуи подходит к Хану со спины и, шутливо рыча, заключает мужа Леи в стальные объятия. Соло морщится и, смеясь, высвобождается из его лап.

— Знаю, знаю, махина ты этакая, все у нас получилось как надо.

Лея никогда еще не видела Чуи столь счастливым. У него здесь семья, и Лея с Ханом помогут ему их найти. «Останется ли он здесь, на Кашиике? — думает Лея. — Теперь, когда у него есть свой дом?» Похоже, Хан считает именно так. «У него своя семья, а у нас будет своя», — сказал он ей прошлой ночью, когда они лежали под открытым небом. Вуки с радостным рыком вприпрыжку бежит к Киррате, где они грузят ящики в несколько угнанных низколетящих имперских кораблей. Затем они полетят от города к городу, от поселения к поселению, оценивая по пути масштабы имперского присутствия. Лея спросила Хана, не обратиться ли за помощью к Новой Республике, но тот ответил, гордый словно петух, что она им без надобности.

Возможно, думает она, муж прав.

Но тут к ним, хромая, подходит Ведж, за которым следует Эваан.

— Принцесса, — говорит ее подруга, — ты должна это увидеть.

Ведж ведет ее к приемопередатчику и включает трансляцию Голосети.

Лея смотрит на развернувшиеся в Ханне события. Освобожденные повстанцы атакуют собственных спасителей. Канцлер сражена выстрелом, как и другие: Мейдин, Агейт, Хостис Иж. Некоторые еще живы, другие мертвы — поступающие данные противоречивы и сбивают с толку. Ясно одно — столицу охватил хаос. От увиденного у Леи сердце обливается кровью, и ее не оставляет мысль, что если бы она осталась… то вполне могла бы оказаться среди погибших. А может, ей бы удалось помешать случившемуся. Но сделанного не воротишь, и теперь нет смысла гадать, как все могло бы обернуться.

Она уверена лишь в одном: во всем этом виновата Империя.

На ее плечо опускается рука мужа, потрясенно стоящего за ее спиной.

— Мы же… мы же их всех спасли. Не… не понимаю.

Он судорожно сглатывает. Лее редко доводилось видеть его в таком состоянии, но, похоже, новости ошарашили даже его.

— Мне нужно вернуться назад.

Ему требуется мгновение, чтобы сосредоточиться, после чего он смотрит на нее уже ясными глазами.

— Знаю, — кивает он.

— Я не хочу. Я хочу остаться здесь. С тобой. С Чуи.

— И это я тоже знаю. Но я тоже должен лететь. Я должен вернуться домой.

— Можешь остаться. Я пойму. Поможешь Чуи…

— Чуи справится сам. Ему и остальным предстоит нелегкая работа. Но я свое дело сделал и хочу быть рядом с тобой, что бы ни случилось. И те, кто все это устроил, дорого заплатят.

— Пойду подготовлю «Сокол», — говорит она.

— Сейчас подойду. Только сперва попрощаюсь.

Лея проводит рукой по щеке Хана и целует его. Взгляд ее полон грусти, но ей жаль не себя, а его. Она знает, что прощание будет смертельно тяжким, хоть он в том и не признается.

Помедлив, она направляется к кораблям. Следом за ней идет Ведж.

* * *

Чуи вместе с Кирратой ворочают ящики, которые могли бы поднять лишь трое таких, как Хан. Вуки силен, словно местные деревья, и порой кажется, что он не уступает им ростом.

Чуи сразу же замечает своего напарника — они всегда почти инстинктивно чувствуют друг друга. Да, порой пути Хана и Чуи расходятся, но ненадолго, и в конце каждого дня, завершив свои дела, они встречаются вновь. Они были партнерами большую часть жизни, которую помнит — или считает нужным помнить — Соло.

Чуи ворчит и порыкивает.

— Отлично справляешься, здоровяк.

Снова рык — на этот раз вопросительный.

— Я… э… — Все оказывается куда тяжелее, чем думал Хан. Он водит носком ботинка по земле и разводит руками, словно пасует, играя в сабакк. — Я думал, этот день настанет позже, Чуи, но кое-что случилось, и…

Вуки подходит к нему и, кивнув, тихо бурчит в ответ. Хан еще не успел ничего сказать, а Чуи уже все понял, что опять-таки неудивительно. Чуи понимает, что Хан вынужден улететь. И что же первым делом предлагает эта гора шерсти? Естественно, все бросить и отправиться с товарищем. Хан яростно машет обеими руками и трясет головой, покачивая пальцем перед мохнатой мордой друга.