и самое непредсказуемое место нашего королевства, медитировать я бы не стал.

Но это было не оно.

Да, тут я Хелли солгал. Исключительно ради того, чтобы провести вместе ночь — просто побыть рядом, о возможности касаться ее и не думал, клянусь!

Глушь Шаудара, как бы не так! Родовой портал на то и родовой, что переносит во владения рода — и сейчас мы находились в безобидном лесу около поместья герцогов Таргских неподалеку от столицы. О чем я и сообщил с помощью тревожного амулета преподавателям. Так что до утра нас никто не потревожит. Однако защитный полог от нежеланных визитеров лучше поставить…

Когда я вернулся в избу, Хелли уже спала. Неудивительно, после таких, хм, разнообразных потрясений. Причем спала она на самом краю кровати, явно подумав о том, чтобы оставить место, хм, наставнику. И, стащив одну шкуру, укрылась ей, оставив мне большую часть импровизированного одеяла.

Улыбнувшись такой заботе, я залез под шкуру, медленно и осторожно обнял лежавшую на боку Хелли, прижался всем телом, уткнулся носом в солнечные волосы, еще мокрые после мытья.

В получившемся «гнездышке» — или берлоге?.. — пахло возбуждением, нашими разгоряченными телами и невероятной здесь чистой свежестью. Как же славно, что Хелли мастер бытовой магии! Вряд ли бы я решился ласкать ее на грязных шкурах…

Засыпал я, тщательно обдумывая, как и что скажу ей, когда проснусь. Когда разбужу нежным поцелуем… Когда закончится наша первая совместная ночь, пусть не такая, как мечталось, но большего пока не стоит делать, ни сейчас, ни утром. Я справлюсь с собой и не стану накидываться на малышку, как бы этого ни хотел.

Мы оба в капкане. И как же мне нравится этот капкан! Как же он мне нравится…

Хеллиана Вэртззла

Так это странно — просыпаться оттого, что твоего лица почти невесомо касаются губами… Распахнуть ресницы и увидеть прямо над собой синие глаза, которые аж светятся нежностью…

Я сонно улыбнулась в ответ, охваченная непривычным, незнакомым чувством. Кажется, это было счастье.

А потом осознала, что лежу в тесных объятиях. Что мои ноги переплетены с чужими, что грудь прижата к твердой и теплой мужской груди… и что я ГОЛАЯ!

Но мгновенная вспышка ужаса тут же сменилась облегчением: это Тарис. «И что? — с подозрением осведомился внутренний голос. — Ему уже можно?»

Не знаю… Наверное, можно — после того, что между нами было. Тем более что ничего необратимого же не случилось. Он поклялся, что не возьмет меня «до конца», и сдержал слово. Но то, что было…

Меня окатило волной смущения, да такого, что все лицо загорелось. Зажмурилась, конечно, судорожно соображая, что же делать-то?! Оттолкнуть и вскочить? Так глупо ведь уже… Ответить на объятия? Так я и так его обнимаю… Причем он-то одетый! Это вот хорошо или плохо? Наверное, хорошо… но как-то неправильно. И так хочется запустить руки ему под рубашку, что тоже наверняка неправильно…

Тихий смешок прервал мои панические размышления. Ну и целовать перестали, что оказалось обидно.

— Все хорошо, Хелли.

— Да? — Вопрос был, конечно, глупый, но кого мне еще спросить-то…

Открыла глаза, чтобы встретиться все с тем же ласковым, нежным взглядом. Никаких страстей и огней в нем не было, и я мысленно выдохнула.

— Все точно очень хорошо! Ты рядом. Мы вместе.

Да уж, точно, прям рядом-рядом, ближе и некуда. Надеюсь.

Странно, на самом деле: вроде это Тарис родовой магией пользовался, а контроль потеряла и я. Хочется думать, что это отголоски той самой магии на меня так подействовали.

Но я знала, что это не так.

И не знала, что сделала бы, реши он продолжить то, что начал ночью…

Только Тарис Тарг — он вообще непредсказуемый! Вдруг отодвинулся, выпустил меня, сел на кровати и сладко так потянулся. Измятая рубашка немедленно обрисовала все то, на что я искоса любовалась, пока он вчера мылся.

И пока я сожалела, что герцог эту шусову рубашку вообще обратно надел, он одним движением поднялся, а вторым подал мне мою одежду, вычищенную еще вчера, но точно не лежавшую рядом с кроватью. Значит, перенес поближе.

От такой заботы на душе стало совсем тепло и солнечно.

А Тарис отвернулся, прошел к печке и присел там на корточки: завозился с прогоревшими за ночь дровами, подкинул новые.

За мутным бычьим пузырем, затягивавшим окошко, было утро. Вот туда я и смотрела, быстро одеваясь. А потом парой заклинаний привела в порядок и свою одежду, и одежду герцога.

Но даже теперь, когда не светила голой грудью и всем прочим, смущение не ушло. Прибавилось даже, потому что я-то только вещи освежила, а Тарис тем временем накрыл завтрак на рассохшемся комоде, подтащив его к кровати, и воду в умывальнике подогрел. А потом прибавил повод для стеснения:

— Хелли, если тебе надо на улицу, можешь идти. Тут совершенно безопасно в радиусе десяти метров.

Ну — вышла, конечно.

Сейчас, при ярком солнышке, лес вокруг выглядел очень мирно. Обыкновенный такой, не очень-то густой лесок, на вид — без следа ловушек и какой бы то ни было дряни. Кстати, весь в снегу, что как раз ненормально. Ну ладно…

Каша, подогретая заклинанием была такая же вкусная, как вчера.

Когда поели, я успела первой: мигом очистила посуду. А он как будто и не заметил. Отодвинулся от комода, уселся с ногами на кровать и четко произнес:

— Хелли, я подумал и понял, что ты права.

Проглотив недоуменное «Э-э-э?», я кашлянула и аккуратно спросила:

— В чем именно?

— Я должен был сначала сделать предложение тебе, а уже потом ставить в известность герцогиню Таргскую.

Ну вот. Обещанный утренний разговор. Который мне совсем не нужен, тем более на эту тему. Мне подумать надо! Обо всем, что случилось, о себе, дурной, о…

— Хелли, я прошу прощения за свой необдуманный поступок, — продолжал герцог. — Понимаешь, я попросту испугался, что ты согласишься на предложение Натана.