Ребенка принцессы Уэльской крестили. Его нарекли Джон Чарльз Фрэнсис, и принц Чарльз Датский был одним из его крестных отцов. Наверно, они надеются, что он станет королем Норвегии. А я не собираюсь крестить свою малютку. Какой смысл? Все это чушь. Она такая хорошенькая, намного светлее, чем были другие мои дети. У всех младенцев темно-синие глаза, но, думаю, у нее они такими и останутся. Черты лица красивые и правильные. И прелестный ротик.

Август, 18, 1905

Сегодня днем Хансине, я, мальчики и Сванхильд ходили в парк Уэмбли посмотреть, как человек попытается летать. Странно, почему все люди хотят летать? Самые приятные сны — те, в которых летаешь. Человека зовут мистер Уилсон, и он решил, что преодолел земное притяжение. Однако полет не получился, его аппарат упал в воду.

Мне бы хотелось увидеть пигмеев на ипподроме. Они живут в лесах Центральной Африки, и до того, как их привезли сюда, только четверо ученых видели их. Говорят, они крошечные, но совершенно нормальные, не похожи на карликов. Я не могла пойти одна, а Хансине не смогла пойти со мной из-за детей. Это единственное, зачем в доме может понадобиться мужчина.

Я написала миссис Хольст. Мне пришла в голову прекрасная идея просмотреть старые номера газет. Мы летом никогда их не выбрасываем, а храним до зимы, чтобы потом разжигать камин. То, что я обнаружила, она и сама могла найти в датских газетах, если бы догадалась просмотреть репортажи с процесса. Поэтому я сказала ей, что не узнала адреса капитана Митчелла, но она может написать ему на адрес компании, которой принадлежит «Анкона», — «Джеймс Карри и Компания», Лейт, Шотландия.

На следующей неделе мне надо сходить на Сандрингхэм-роуд, к архивариусу, чтобы зарегистрировать рождение Сванхильд…

Мы с Полом переглянулись. Я забрала у него страницы и перевод. Бывает разочарование настолько сильное, что переходит в негодование.

Я всегда знала, что эти страницы, независимо от того, кто их вырвал, содержали ответ. Ответ, который объяснил бы нам, почему они изъяты из дневника. Но мне следовало понять, как только прочитала письмо Кристины Нергор, что в данном случае ответа я не найду. Аста могла быть беспечной, не интересоваться, что станет с ее дневниками, но никогда не отдала бы в чужие руки сведения об удочерении, о котором не знали ни муж, ни дочь.

— Здесь ничего нет, — сказала я. — Совсем ничего. Я просто вне себя. Глупо, но я ужасно разозлилась. Ни намека на разгадку. Свонни могла быть дочерью Асты. И я начинаю думать, что она была ее дочерью.

— Ты не права, — возразил Пол. — Я увидел здесь больше, чем ты. Я переводил эти страницы, и вижу подсказки. К 1 августа ребенок еще не родился, пишет Аста, но мы знаем, что Сванхильд Кьяр отмечала день рождения 28 июля. Теперь внимательно посмотри на запись от 2 августа. «Все устроилось удачно». Довольно странно так говорить о рождении ребенка.

Это было странно даже для Асты, то хладнокровной, то пылкой.

— «В среду днем Хансине оставила со мной Кнуда и пошла на Малверн-роуд, чтобы забрать Моэнса из гостей, он ходил играть со своим другом Джоном». Это значит, что мать Джона присматривает за ним, пока в школе каникулы. Затем Аста пишет, что он «не удивился, когда увидел Хансине на Ричмонд-роуд с младенцем на руках». То есть, когда он уходил утром из дома, ребенка еще не было. «Кнуд молчал и просто смотрел во все глаза». Это доказывает, что и Кнуд не видел девочку раньше. Также Моэнс говорит, что Хансине — аист, который принес ребенка. Получается, что между вечером вторника, 1 августа, и утром среды, 2 августа, Аста родила.

— Мертвого ребенка?

— Думаю, да.

Я тоже принялась строить предположения:

— Хансине пыталась повернуть ребенка во время родов, по крайней мере собиралась это сделать, как говорит Аста. Вероятно, у нее не получилось, и ребенок шел вперед ягодицами. Во время родов он мог задохнуться. Но почему об этом нет ни слова? Не могла же Аста в 1905 году знать, что через пятьдесят восемь лет захочет отдать эти страницы историку, потому что там упоминается «Георг Стаге»?

— Она кое-что пишет и об этом. На странице, которой нет. Когда Аста поднялась наверх взять листы, она уничтожила один. Скорее всего, смяла и выбросила в мусорную корзину.

— И там говорилось о Свонни?

— Возможно. Но возможно также, что она писала там только о страданиях и потере. Аста упоминала «ужасное горе». Она могла сказать это о смерти собственного ребенка.

— Значит, мы по-прежнему не приблизились к раскрытию тайны происхождения Свонни.

— Я бы так не сказал, — заметил Пол.

На следующий день заехал Гордон. Он взял напрокат фургон, чтобы забрать кукольный домик. Он уже давно предлагал сделать это, когда я решила подарить домик его племяннице, дочери Гейл Александре Дигби. Но восьмилетняя Александра не играла в куклы. Она заявила, что хочет стать инженером и ей не нужен «Паданарам». Нам пришлось искать того, кому он нужен, кого-то, кто полюбит его. Мы с Полом еще до свадьбы решили, что будет преступлением и дальше прятать домик на верхнем этаже дома на Виллоу-роуд, где никто и никогда не увидит его.

Младшая дочь дяди Гарри, чье рождение когда-то заставило Асту ревновать, давно уже стала бабушкой. Ее внучка Эмма была у нас в гостях и увидела «Паданарам». У нее захватило дух от изумления и благоговения и, как мы потом узнали, желания заполучить его. Когда мы выяснили, что у родителей Эммы найдется комната для домика, мы решили отдать его. Гордон с радостью согласился отвезти домик девочке, словно та была его племянницей.

Асте было бы приятно узнать, что «Паданарам» попадет в руки потомку Гарри Дюка, подумала я, когда мы несли игрушку вниз. И Свонни это понравилось бы, и мама, для которой его сделали, вряд ли стала бы возражать. Но прежде чем Гордон отправился в Чингфорд, мы показали ему пожелтевшие листы, которые окрестили «страницами Нергор», и их перевод.

Хоть Пол знал Хэкни лучше нас всех, но и он не заметил того, на что указал Гордон.

Он отыскал нужную страницу в путеводителе по Лондону.

— Что делала Хансине на Ричмонд-роуд?

— Малверн-роуд, где гостил у друга Моэнс, идет к югу, перпендикулярно Ричмонд-роуд, — ответил Пол. — Она по-прежнему там, почти ничего не изменилось.

— Но Малверн-роуд пересекается с Лавендер-гроув. Туда не попасть с Ричмонд-роуд, придется делать большой крюк. Надо идти по Лавендер-гроув и повернуть направо или налево. На Ричмонд-роуд вы могли бы попасть, будь дом друга Моэнса на углу. Но тогда вы не шли бы по ней, как Хансине.

Я спросила его, возможно ли в таком случае, что Хансине взяла ребенка, которого несла на руках, где-то на Ричмонд-роуд и шла домой к Асте, а по дороге забрала Моэнса с Малверн-роуд?

— Что-то в этом роде. Но не обязательно на Ричмонд-роуд, а в том месте, куда легко дойти только по ней.

Он допил чай и уехал, увозя кукольный домик туда, где его оценят по достоинству. Через пять минут мы сели в машину Пола и поехали в Хэкни.