Мамин со спины узнал бывшего соратника, с которым вместе выходили из окруженной Брестской крепости, с которым вместе форсировали Буг и добывали немецкую форму. Хотя и не должен был его узнать. Летун был затянут в немецкий китель женского покроя. Теперь стало ясно, что Поярков прав. Летун – предатель.

– Почему он в женской одежде? – спросил Мамин.

– Ах, да. Вы ведь не знакомы, – ответил доктор.

– Почему же, знакомы. Это Летун. Вместе со мной бежал из крепости.

– Ну, нет, родной. Для вас он мог назваться кем угодно. Но в реальности, это агент Абвера – Берта. Один из лучших агентов, к слову. Был.

– Но он не женщина, это точно.

– Не женщина, – доктор взглянул на свои часы. Стилет чуть сдвинулся и поранил кожу Лизы. Она поморщилась, но не издала ни звука.

Мамин стоял спиной к двери в кабинет, с вытянутой левой рукой, в которой держал пистолет. Беседа о Летуне его не очень интересовала. Он просто не знал, что делать. Подняться из подвала под выстрелы, незаметно, под прикрытием портьеры, войти в кабинет и застрелить Летуна было сложно, но выполнимо. А что дальше? Алексей видел, что острие стилета вжато в шею девушки, так что кожа под нажимом прогнулась внутрь. Доктор ловко встал за Лизой и Мамин мог видеть только часть его лица, не более одной трети. Попасть даже с расстояния шагов в пять, которое их разделяло, было немыслимо. Алексей не настолько подготовленный стрелок. Вот Санчес мог бы. Но Санчес лежит у его ног поджатый телом какого-то немца. Мамин только на мгновение взглянул на друга. Кажется, тот был без признаков жизни. Его голова, запрокинутая назад, выражала безмятежное чувство, будто он отправился в будничное путешествие, из которого всегда можно вернуться, стоит только захотеть. Его глаза были открыты и смотрели серьезно и пристально, как тогда, в кафе, злополучном кафе, из-за которого все началось.

– Надо что-то решать? – прервал молчание доктор, оторвав взгляд от часов.

– Предлагайте, – сказал Мамин.

– Я выхожу из дома. Девочку оставляю на выходе. Вы ждете здесь. Как только она вас позовет, можете попробовать меня уничтожить. Но послушайте моего совета, не тратьте зря силы. Достать меня вы не сможете. А вам самим нужно искать укрытие. Как вы понимаете, вас скоро, очень скоро начнут искать. Или вы тоже из этих…

– Каких этих?

– Ну, из будущего. У вас есть способ вернуться?

– Может и есть. Только зачем?! Там меня никто не ждет, – соврал Мамин, – А здесь я слишком много потерял, чтобы уйти просто так.

– Бросьте, молодой человек. Не нагнетайте. Эти жертвы к вам отношения не имеют. Вы их не убивали, я тоже. Да и не я вас искал, а вы меня. Ну, вот случилось. Это война. Но вы со мной ее начали. Поэтому не делайте из меня врага. Дело не в моей жизни, а в жизни этой девушки. Чтобы получить меня вам придется убить нас обоих или мне придется убить ее, а вам убить меня. Иными словами, тут будут только трупы, если мы не договоримся. Кстати, вы ничего не узнаете о судьбе своего друга, если попытаетесь решить вопрос оружием.

Мамин вспомнил слова Пояркова о вербовке прадеда.

– Просто отпустить я тоже не могу. Может тогда, как в любой экшене?

– Где? – доктор неподдельно удивился.

– В фильмах, боевиках.

– И как там?

– Бой. На руках.

– Ах, вот вы о чем? – пожилой взглянул на часы снова. – Только у меня условие. Деремся на улице и на некотором расстоянии от дома.

Условие озадачило Алексея. Почему не здесь? Почему на расстоянии? Дом заминирован? От этой мысли бросило в пот. Мамин не сомневался, что «ушатает» старикана. Это было очевидным и по справедливости, его маминой, и по физическим данным. Да, старикан может быть тоже неплохо подготовлен, по крайней мере, из того, что знал он от Пояркова, такое было возможным. Но он же не из Шаолиня. Да и не верил Мамин в секретные боевые искусства. Его жизнь доказывала, что секретнее хорошего захвата и броска или хорошего хука ничего не существует. Остальное от лукавого, как сказал бы сенсей. Значит, все же заминирован. Они-то из дома выйдут. Но тут останутся Санчес, Славка, еще Семен непонятно где.

– Дом заминирован? – напрямую спросил Мамин.

– Хорош, – похвалил доктор. – Да. И у нас немного времени, – добавил он, вновь взглянув на часы.

***

Красное зарево луны, означавшее приближение рассвета, огненными языками металось по лугу. В предутреннем мраке, казалось, спала даже природа. Сверчки затихли, птицы куда-то удалились, всегдашний сосед – ветерок взмыл под редкие облака и там притаился, ожидая своего часа. Звезды исчезли с небосклона, постыдно обнажив космическое пространство. На землю опустилась утренняя ночь, темная и непроглядная.

Мамин стоял на траве с опущенными вдоль тела руками. Пистолет по-прежнему находился у него в левой руке. Доктор с Лизой шли от дома, при этом он все время держался так, чтобы оставаться прикрытым девушкой. Впрочем, это уже было лишнее. В такой тьме Мамин стрелять не рискнул бы. Разговор в кабинете закончился предложением, от которого Мамин отказаться не смог. Доктор вынул из внутреннего кармана пакет с сургучем, сказав, что это те самые документы, которые вы искали. В подтверждение слова о честном бое он оставляет их в кабинете. Кто победит – получит все! Девушку, документы и жизнь!

Игра стоила свеч! Алексей не мог ни о чем думать, кроме картины его победы. Столько всего случилось за несколько дней. Роковых, исторических дней. Из серой будничной жизни обычного человека он ворвался в жизнь, полную масштабных событий. Или она ворвалась в него. Там – был мир виртуальный, здесь – реальный; там – смайлики и смс, здесь – поступки. И Мамин принял правила игры. Стал человеком поступков. В неравном сражении, без специальных навыков выжил сам. А теперь еще может спасти хотя бы эту девушку. О документах в доме сейчас Мамин не вспоминал.

Они отошли метров на пятьдесят. Кроме браунинга другого оружия у Мамина не было. Корреспондент поверил на слово.

– Выньте обойму и бросьте пистолет туда, – распорядился агент, показывая в сторону дома.

Алексей нажал на кнопку, обойма выпала, потянул на себя затвор – выбрасыватель послушно выплюнул патрон из патронника. Ему не было видно, но показалось, что корреспондент хмыкнул. Размахнувшись левой рукой, Алексей забросил пистолет метров на пятнадцать. Все. Момент истины! Он один, без оружия! Трубите фанфары, играй торжественная, героическая музыка, как бывает в фильмах про войну.

Мамин закрыл