Прапор, выговорившись, успокоился, даже присел на мешок с песком, в задумчивости глядя на дорогу. Он и указал на приближающийся, дребезжащий УАЗ тёмно-зелёного цвета. Вскоре ветхий транспорт заскрипел тормозами возле бетонных плит. К тому времени на улицу вышли и Андрей с Ванькой, и Малой с Хромом, и даже вечно где-то пропадающий Валера, третий полицейский, прикомандированный к бомбоубежищу. Впереди в автомобиле я разглядел взъерошенного чумазого солдата в старом, измазанном машинным маслом камуфляже, и пожилого старшего прапорщика, но эти ребята меня не интересовали. Через мгновение из задней двери машины вышли двое. Чернявый малец лет десяти-двенадцати, очень похожий на Виктора, и стройная девушка, рыжая, с редкими веснушками, светлой кожей и уставшими грустными глазами. Витя вышел навстречу, обнимая сына, а девушка, быстро вытащив из автомобиля несколько объёмных сумок, изнурённо посмотрела на здоровяка. УАЗ тут же рванул прочь, бибикнув и выпустив клуб сизого дыма.

- Витя, что случилось? Зачем мы здесь? Я думала, ты что-то решил с эвакуацией. - с ходу вступила в разговор мать ребёнка. В каждом её слове одновременно существовали и надежда, и усталость. Девушка обессилено опустилась на одну из сумок, плечи её тут же поникли.

- Нет, Вероника, немного не так, - холодно ответил Виктор. - Где вещи Костика? Он пока останется со мной здесь, а тебе лучше вернуться домой.

- Не поняла, - девушка распрямилась, округлив глаза.

- Что непонятного я сказал? Я забираю сына, - мужчина был неумолим, нависая грозной тучей над уставшей девицей.

- Сам его бросил, даже не звонил месяцами, а теперь, модный такой, забираешь. А как ему без матери? Как мне без него? - само собой, возмущению красавицы не было предела. Сразу же раскрылись подробности разлада в их семье. Впрочем, Витя продолжал гнуть свою линию:

- Сейчас неважно, кто кого бросил. Сын остаётся со мной, а ты идёшь домой.

- Да ты, - прошептала сквозь слёзы Вероника, - ты знаешь, как тяжело нам было, когда ты ушёл... А сейчас хочешь разлучить меня с самым дорогим в жизни...

- Давай без истерик, просто в убежище больше нет мест. Я кое-как выбил одно для Костика, – излучая лживую искренность, совершенно спокойно заявил громила, и мне стоило огромных усилий не ударить ему прикладом между ушей, но ситуация требовала холодного разума. Девушка разревелась в голос, не в силах подняться, лицо закрыла ладонями, плечи часто вздрагивали. Костя вырвался из рук отца, побежал к матери и, обняв её, тоже заревел. Ситуация накалилась до предела, значит, пора вступать в игру нам. Я дал брату знак, тот шепнул Хрому и Скобе,успел предупредить заранее, хитрец. Раздался громкий лязг затворов, перекрывший все звуки, здоровяк оказался на прицеле автоматов, вздрогнув от звука, пугающего больше выстрелов. Он не успел никак среагировать, ибо не знал о задуманном нами, и стоял, боясь пошевелиться, потому что не ведал наших намерений. Не шелохнулись и остальные ребята, Валере одними взглядами намекнули, что лучше промолчать. Тот понял без слов.

Я спокойным шагом подошёл к плачущим матери и ребёнку, попутно сказав в микрофон выданной радиостанции: "Николай Евгеньевич, подойдите на КПП." На неразумное дитя в теле здоровенного мужчины я бросил лишь презрительный взгляд. Тот бывалый, так и стоял, держа руки на виду, понимая, что рыпаться уже нет смысла. Взгляды моих ребят, держащих стволы наготове, никаких перспектив ему не сулили, а по лбу детины струился холодный пот. Вероника все еще всхлипывая и прижимая сына к груди, ничего не понимала, переводила испуганный взгляд то на меня, то на бывшего мужа.

- Старшина Волков, командир отделения охраны объекта, - отчеканил я со стальными нотками в голосе, представляясь девушке. - Документы предъявите, пожалуйста.

- А что происходит? - девица ошарашено полезла в сумочку, висящую на плече. Через пару секунд дрожащими руками протянула мне паспорт в кожаной обложке. Я коротким движением левой забрал его, быстро прочёл данные, сверил фото. В это время на арене событий оказался комендант. При его появлении парни опустили оружие, но держались наготове, а Вышегородов прошествовал прямо ко мне, на ходу включая наладонник. Он знал, зачем я его позвал, ведь для этого я и ходил к нему накануне. Комендант быстро внёс данные в свой девайс и дружелюбным тоном разрядил ситуацию, обращаясь, в первую очередь, к матери пацана:

- Вероника Владимировна, добро пожаловать в убежище. Никто не имеет права разлучать вас с сыном, - комендант легко улыбнулся, затем повернулся к Виктору. - Прапорщик, формально вы не нарушили никаких уставов, но, - голос коменданта приобрёл металлический оттенок, - поступили недостойно чести русского солдата. Стыдно должно быть. - и вновь Евгеньич переместил внимание, на этот раз на Прапора. - Денис, проведи с Виктором беседу, девушку с сыном разместить немедленно в расположении.

- Есть! - рявкнул Прапор, вытягиваясь в струнку.

- Всё, конфликт исчерпан! - громко объявил комендант и, уже повернувшись спиной, добавил. - Расслабьтесь, орлы. У нас есть проблемы поважнее.

И как-то сразу всё успокоились, с авторитетом Вышегородова никто не смел спорить. Витя смотрел на меня, насупившись, и конечно же хотел поставить выскочку на место. Я обратился к нему первым, взвалив на себя большую часть сумок сияющей от счастья Вероники.

- Расслабь булки, здоровяк, и не держи зла. Сейчас мы на одной стороне, но когда все закончится, можешь вспомнить этот инцидент. Можешь даже попробовать дать мне в морду, но включи мозг и подумай, что если ты прогонишь мать, твой ребёнок будет ненавидеть тебя всю жизнь.

Оставив его в тяжёлых раздумьях, я повёл Веронику вниз, попутно показывая, что и где. Где-то сзади, к моему удивлению, тащился Витя с остатками поклажи.

- Согласно одного из