— А ты, Боря, почему всю нашу встречу промолчал — сказать нечего?

— За меня ребята все сказали, — ответил Александров.

— Ты учти, Боренька, что ты среди этих ребят самый молодой, — сказав это, Тарасов положил свою ладонь на плечо хоккеиста. — Ты надежда ЦСКА, его смена. Ветераны скоро уйдут, а ты и остальная молодежь останетесь. Уйдет, даст бог, и Тихонов. Вам только надо дождаться этого времени, перетерпеть. Если сможешь это сделать — значит, состоишься, как игрок, как личность. Если не получится — потеряешься. Запомни эти мои слова, сынок. А теперь иди, догоняй своих товарищей.

28 июля 1977 года, четверг, Москва, гостиница «Белград»

Один из администраторов хоккейного клуба ЦСКА, Арсений Евгеньевич Марков, припарковал свою «Волгу» на стоянке возле гостиницы «Белград», закрыл дверцу на ключ и направился к входу в отель. Спустя несколько минут он уже вышел из лифта на седьмом этаже и подошел к нужному номеру. Прежде чем постучать, он прислушался к звукам, доносившимся из-за двери. Внутри играла негромкая музыка — передавали передачу «В рабочий полдень». Выбив костяшками пальцев условный стук, Марков стал ждать. Не прошло и нескольких секунд, как в замке щелкнул ключ и дверь отворилась, пропуская гостя внутрь.

Человеком, впустившим администратора в номер, был сотрудник внутренней контрразведки КГБ Олег Миланов, на связи с которым Марков находился вот уже около пяти лет. А установилась эта связь между чекистами и администратором еще раньше — в январе 1970 года, когда Арсений Евгеньевич угодил в весьма некрасивую историю, а КГБ помог ему из нее выпутаться. Естественно, не бескорыстно. А произошло вот что.

Осенью 1969 года Маркова включили в административную группу, которая должна была отправиться с юниорской сборной СССР на чемпионат Европы в Швейцарию. Возглавляли команду два тренера: Николай Эпштейн из Воскресенского «Химика» и Юрий Баулин из усть-каменогорского «Торпедо». Именно последний и посодействовал тому, чтобы Марков оказался в их группе, поскольку знал его еще с совместной работы в ленинградском СКА (в 1962–1964 годах Баулин возглавлял эту команду). Марков был опытным администратором и, главное, покладистым. Его отличало очень редкое качество — он мог ужиться в любом коллективе, благодаря своему незлобивому и необидчивому характеру.

Тот чемпионат был третьим по счету для нашей сборной, причем в двух предыдущих розыгрышах наши ребята взяли «золото» на первом турнире и «серебро» на втором (команду оба раза тренировал Николай Пучков из ленинградского СКА). В 1969 году руководство сборной поменяли — назначили Эпштейна и Баулина, которые набрали в команду 19 игроков. Больше всего, естественно, в нем было столичных армейцев — шесть человек: вратарь В. Третьяк, защитники Ю. Терехин, Ю. Блохин, нападающие Ю. Лебедев, А. Бодунов и В. Анисин. Далее представительство команд выглядело следующим образом: столичный «Спартак» — три человека: вратарь В. Криволапое, нападающие К. Климов и С. Короткое, Воскресенский «Химик» — тоже три человека, причем все нападающие: Ю. Савцилло, В. Сырцов и А. Железное. По два человека представляли ленинградский СКА — защитник Б. Чистяков и нападающий О. Иванов, горьковское «Торпедо» — вратарь В. Минеев и защитник В. Мартынов. По одному человеку делегировали рижские динамовцы — защитника В. Одинцова, свердловский «Автомобилист» — защитника В. Прокофьева и московские «Крылья Советов» — нападающего А. Заикина.

Почти всем хоккеистам было по 18 лет (родились в 1951 году), а Владиславу Третьяку и того меньше — в апреле 69-го ему исполнилось 17 лет (кстати, на турнир он поехал в качестве второго вратаря после Виктора Криволапова). Однако, несмотря на возраст, ребята оказались ушлыми. От своих более старших коллег они знали, что за границей очень ценится русская водка — в той же Швейцарии ее могли купить за тройную цену (не случайно в 1953 году на тамошней международной выставке водка «Московская особая» была удостоена золотой медали). Заметим, что в Европе основной экспорт советской водки приходился на ФРГ — там ею торговала компания «Симекс ГмбХ». Но у этой фирмы было множество конкурентов, которые выпускали фальшивую водку именно по причине большой популярности русского «шнапса». Учитывая это, любая бутылка подлинной водки из СССР стоила на Западе очень дорого. То есть, на этом можно было сделать пусть маленький, но бизнес. Чем наши спортсмены и пользовались, привозя с собой на различные соревнования нашу «сорокоградусную», пытаясь компенсировать ее продажей те небольшие суточные и премиальные, которые им выдавались. От этого процесса решили не отставать и хоккеисты-юниоры, приехавшие в конце декабря 1969 года в Женеву на чемпионат мира. Из 19 игроков больше половины пронесло через таможню (досмотра у них не было) по 7–10 бутылок водки. То есть, за кордон «утекло» почти 100 бутылок! Тренеры об этом не знали, но знал Арсений Евгеньевич Марков, который предпочел… закрыть на это глаза. Он взял с ребят слово, что спиртное будет влито не в себя, а исключительно в швейцарцев — то есть, продано. При этом администратору полагался свой «процент» — маржа, ради которой он, собственно, и стал «слепым».

Хоккеисты не обманули Маркова — спиртным на турнире не злоупотребляли, поэтому и сумели его выиграть. Наши ребята победили во всех пяти матчах: у ФРГ они выиграли 9:1, У Швеции — 6:5, у Швейцарии — 14:1, у Финляндии — 7:1 и у ЧССР — 5:3. И стали чемпионами Европы во второй раз. Однако радость от этой победы была разбавлена водочной «горечью», поскольку чуть ли не в самом начале турнира грянул грандиозный скандал.

Нашу сборную поселили на окраине Женевы в гостиницу, расположенную в красивом месте рядом с крохотным озером. Отбой происходил в десять часов вечера, но уже спустя полчаса несколько хоккеистов выбирались из отеля через окно и шли на ближайшую трассу, чтобы реализовать водку швейцарцам — тем, кто проезжал мимо. Продавцы действовали незамысловато: останавливали авто и, протягивая водителю бутылку, произносили лишь два, но весьма понятных любому западному человеку слова: «рашен водка». Отказа ни от кого не было. В итоге была развернута бойкая ночная торговля. Но продавцов подвела случайность.

В одну из ночей по этой трассе проезжал «подкрышник» — сотрудник КГБ, трудившийся под «крышей» советского торгового представительства, который возвращался в город после загородной встречи со своим агентом. И именно его машину и «тормознули» около одиннадцати вечера советские юниоры. А поскольку чекист оказался человеком опытным и не стал представляться своим юным соотечественникам, те ни о чем не догадались. Они продали ему их последнюю в ту ночь бутылку «Московской» и отправились спать в отель. А чекист спустя несколько часов доложил обо всем своему резиденту. И тот схватился за голову. Ведь если эта история стала бы достоянием широкой швейцарской общественности (а вероятность такая была — кто-то из местных мог проболтаться), то СССР грозил международный скандал. Еще бы: участники официального чемпионата мира по хоккею, да еще юниоры, занимаются контрабандой на территории чужого государства. Короче, надо было срочно что-то делать. Поэтому резидент связался с советским послом в Швейцарии Анатолием Семеновичем Чистяковым, который немедленно вышел на руководство советской сборной.