— Насколько я понял, ты подчинилась требованиям Гиллеспи, чтобы защитить меня от гнева Иакова? — поинтересовался он, и на его лице появилось едва уловимое подобие улыбки.

— Да, я поступила именно так, но, однако, я не думала подчиняться ему.

— Об этом я уже слышал неоднократно. Невольно напрашивается вопрос… Как же ты сумела избежать его притязаний? Расправилась с ним? Но каким образом? Впрочем, я склонен верить, что все обошлось словесной перепалкой… или было что-то еще?

Кейт внимательно посмотрела на мужа, но не почувствовала в его словах никакого подвоха и угрозы для себя.

— Я… То есть мы… Мы лишили его драгоценностей, кошелька, а затем передали в руки полиции.

— Гм… Кто это… мы?

— Честно говоря, в этой операции участвовали сэр Патрик и Нэд, — призналась она, все еще пристально наблюдая за мужем.

— Выходит, они в курсе всех дел? — резко спросил Адам.

— Ни в коем случае! — воскликнула Кейт, пытаясь предупредить зарождающуюся вспышку гнева Дугласа. — Сэр Патрик и Нэд знают лишь о том, что Гиллеспи добивался моего… расположения, и мне захотелось избавиться от него… — Она растерянно умолкла, не находя слов.

— Пожалуйста, постарайся подробно изложить детали возникшей ситуации.

Мэри кивнула и рассказала о помощи Эллин, о нападках Кеннота, о том, как слуга увидел картину поцелуя и исчез из дома; поведала о прибытии четы Фергюссонов и о собственных страхах, которые охватили ее в тот момент. Не забыла упомянуть и о своих переживаниях по поводу того, что Томми разнесет сплетни о случившемся по всему городу.

— Твое предположение совершенно верно. Он именно так и поступил. Поэтому-то я пришел домой такой взбешенный. А тут еще твоя тетя…

— Кроме того, значительную роль во всей этой истории сыграло сонное зелье, предложенное Эллин, — поспешила перебить его Мэри, чтобы Дуглас не зашел слишком далеко.

— Это то самое, которое подмешали мне в?..

— Да, да, в твой пунш. Оно моментально свалило тебя с ног. Впрочем, так же, как и Гиллеспи…

— Понимаю, — протянул Дуглас, не сводя глаз с жены. — Значит, это твоя затея, мадам?

Она закусила губу и промолчала, ожидая, что произойдет дальше. Адам поднялся на ноги и окинул ее взглядом.

— Я не одобряю твое подслушивание под дверью, — сурово произнес он.

— Полностью согласна с такой оценкой, сэр, — прошептала Кейт.

— Чувствуется, что ты переживаешь по этому поводу. Знаешь, мне совершенно не понравилось бы, если бы сведения, добытые тобой в Кричфилде, получили бы огласку.

— Я никогда бы не сделала ничего подобного, клянусь, — пробормотала Мэри.

— Если это действительно так, то ты на правильном пути, — довольно сурово заметил Дуглас. — Впрочем, решение о неразглашении чужой тайны не умаляет твоей вины. Тем более, я не приемлю близких людей, способных обвести меня вокруг пальца…

— Нет, нет, Адам, у меня даже в мыслях не было обмануть тебя!

— Гм… гм… В таком случае, почему же ты не рассказала мне, что подсунула Гиллеспи кружку с этим зельем? С какой целью утаивала эту деталь вплоть до последней минуты?

Кейт в отчаянии всплеснула руками.

— Неужели ты не понимаешь?! — изумилась она. — Поведав о порошках матушки Битон, я должна была заговорить и о событиях в Кричфилде! Рассказать о том, как подслушивала под дверью?! Адам, за кого ты меня принимаешь? У кого хватит сил добровольно рассказать о собственной подлости? Кроме того, я очень боялась, что, узнав об этом, ты начнешь презирать меня. Но… Но сэр Патрик — хотя он и не в курсе данного дела! — посоветовал честно признаться во всем тебе, чтобы ты мог подготовиться к защите, когда подвергнешься ярости короля.

— Дорогая моя, Иаков ничуть не разгневается, уверяю тебя. — Он произнес эту фразу так тепло и нежно, что у Кейт перехватило дыхание.

Таким тоном Адам еще никогда не разговаривал с ней. Она удивленно вскинула голову, пытаясь прочитать объяснение смысла его слов по выражению лица.

— Но ты же ведь принимал участие в делах сэра Вильяма? Разве вы не пытались освободить королеву Марию, плененную англичанами?! Я же сама слышала, как ты говорил об этом в Кричфилде. А сэра Вильяма арестовали за организацию заговора. Кроме того, его обвиняют в намерении убить королеву Англии, чтобы посадить на престол Марию. Гиллеспи намекнул, что Иаков будет рассматривать это дело особо, считая его самой настоящей изменой.

— Так бы все и случилось, если бы я оказался замешан во всех этих дрязгах. Но тебе следовало бы вникнуть в данный вопрос поглубже, девочка моя. Дело в том, что я первый и последний человек, до конца преданный королю. Он верит мне безгранично, и ничто не может поколебать его мнения.

— Адам, ты же пытался освободить Марию Шотландскую, — возмутилась Кейт. — Ты знал о ее казни и заявил, что сделаешь все возможное для освобождения королевы.

— Нам было известно о намерении англичан судить Марию за измену, — спокойно произнес Дуглас. — Даже если бы мы оказались уверены, что результат подобного мероприятия предопределен, Иаков едва ли решился бы поднять армию, чтобы выразить свое несогласие с судом англичан.

— Но определение судебной комиссии не может быть признано законным, — продолжала настаивать на своей точке зрения Кейт, — Королеву Шотландии не имеют права осуждать за измену Англии. Только подданные Елизаветы…

— Это не более чем увертка, — уверенно заметил Дуглас. — Тем не менее, твои рассуждения не лишены определенной логической стройности. Действительно, Елизавета — королева Англии, и в ее руках сосредоточена почти неограниченная власть. Если она решилась пойти на такой риск, значит уже ничего не могло остановить эту женщину. Чтобы до конца разобраться в наших делах, нужно знать одну очень интересную деталь… Мы с Макгори действительно договорились известить Иакова о суде и попытаться спасти жизнь Марии. Однако все делалось в условиях строжайшей секретности. Для этого использовались дипломатические каналы, причем с ведома нашего монарха. Если сэр Вильям в своих стремлениях пошел дальше и на самом деле намеревался избавиться от Елизаветы, чтобы посадить на английский трон Марию, то я абсолютно не при чем — это происходило без моего участия. Иаков давал согласие только на дипломатические шаги… Я должен был держать его в курсе всех этих экивоков. При этом мне строго-настрого запретили нагнетать антагонистические отношения с Елизаветой. Это и послужило причиной того, что Мария Шотландская оказалась в крайне сложном положении.

— Но королева Шотландии могла бы жить, — упрямо стояла на своем Мэри.

Дуглас вздохнул.

— Пойми, дорогая, у Иакова не имелось оснований для беспокойства за ее жизнь. Он верил, что Елизавета не решится на казнь другого монарха. Поэтому наш король не осмелился в открытую противопоставить себя ей и пойти на конфликт. Вот, кстати, почему действия Ангуса вызывали у него раздражение. Граф находился в Лондоне, и ему следовало быть более осмотрительным и осторожным, учитывая происходящее там. Именно он продолжал утверждать, что Иакову не стоит бояться казни Марии, потому что Елизавета никогда не пойдет на столь безумный шаг. Смерть королевы Шотландии поразила нашего монарха. Для него она явилась полной неожиданностью.