пыльным улицам между рядами кирпичных домов. Шла Вики медленно: хотя она была только на четвертом месяце беременности, она теперь легко уставала.

Хендрик Табака в переполненном магазине присматривал за кассами, но сразу подошел к Вики, едва только она почтительно, как со старшим братом своего мужа, поздоровалась с ним. Он провел ее в кабинет и велел одному из сыновей принести удобное кресло.

Когда Рейли Табака принес кресло, Вики его узнала и улыбнулась ему.

– Ты стал красивым молодым человеком, Рейли. Школу закончил?

– Yebo, sissie. – Рейли ответил на приветствие вежливо, но сдержанно: хоть и жена дяди, она зулуска. А отец учил не доверять никому из зулусов. – Теперь я помогаю отцу, sissie.Учусь у него и скоро сам буду управлять магазином.

Хендрик Табака гордо улыбнулся своему любимому сыну.

– Он быстро учится, и я верю в этого парня. – И подтвердил только что сказанное Рейли: – Скоро я отправлю его в наш магазин в Шарпвилле, под Веренигингом, чтобы он научился пекарному делу.

– А где твой брат-близнец Веллингтон? – спросила Вики, и Хендрик Табака сразу мрачно нахмурился и отослал сына. Как только они остались одни, он сердито ответил: – Белые священники околдовали сердце Веллингтона. Отвратили от богов его племени и предков и взяли на службу богу белого человека, этого странного бога Иисуса с тремя головами. Меня это глубоко печалит – я-то надеялся, что Веллингтон, как и Рейли, станет мне опорой в старости. Теперь он учится на священника. Я потерял его.

Он сел за маленький, заваленный бумагами стол, служивший ему письменным, и несколько мгновений разглядывал свои руки. Потом поднял лысую, подобную пушечному ядру голову, покрытую шрамами – памятью о старых битвах.

– Итак, жена моего брата, мы живем во времена великого горя. Мозеса Гаму схватила полиция белых, и мы не сомневаемся в том, что с ним сделают. Даже в своем горе я должен напомнить, что предупреждал его: так и случится. Мудрый человек не бросает камни в спящего льва.

– Мозес Гама выполнял свой долг. Он делал то, ради чего был рожден, – ответила Вики. – Он нанес удар от всех нас: от тебя, и меня, и наших детей. – Она коснулась едва заметно выступавшего живота под формой медицинской сестры. – И теперь нуждается в нашей помощи.

– Скажи, чем я могу помочь. – Хендрик наклонил голову. – Он мне не только брат, но и вождь.

– Нам нужны деньги, нанять адвоката, который будет защищать его в суде белых. Я встречалась с Маркусом Арчером и остальными из АНК в доме в «Ривонии». Они нам не помогут. Они говорят, что Мозес действовал без их согласия и одобрения. Что они все договорились не подвергать опасности человеческую жизнь. Что если они дадут нам денег на защиту, полиция отследит источник и выйдет на них. И еще много другого – все что угодно, кроме правды.

– А в чем правда, сестра? – спросил Хендрик.

Неожиданно голос Вики задрожал от ярости.

– Правда в том, что они его ненавидят. Правда в том, что они его боятся. Правда в том, что они ему завидуют. Мозес сделал то, на что никто из них не решился бы. Он нацелил копье в сердце белого тирана, и хотя удар не достиг цели, весь мир знает, что он был нанесен. Не только в этой земле, но и за морем весь мир знает, кто подлинный вождь нашего народа.

– Это правда, – кивнул Хендрик. – Его имя на устах у каждого.

– Мы должны спасти его, Хендрик, брат мой. Спасти любой ценой.

Хендрик встал и подошел к шкафу в углу. Отодвинул его и обнажил дверь старинного четвудского сейфа, встроенного в стену.

А когда открыл зеленую стальную дверцу, стало видно, что сейф забит пачками банкнот.

– Это принадлежит Мозесу. Его доля. Бери, сколько нужно, – сказал Хендрик Табака.

* * *

Здание Верховного Суда южно-африканской Капской провинции расположено близ садов, которые Ян ван Рибек, первый губернатор Кейпа, разбил в 1650-е годы, чтобы снабжать овощами и фруктами корабли Голландской Ост-Индской компании. По другую сторону от прекрасных садов стоит здание парламента, которое пытался уничтожить Мозес Гама. Его судили в четверти мили от места преступления.

Суд вызвал огромный международный интерес. Съемочные группы и журналисты начали слетаться в Кейптаун за неделю до начала процесса.

Вики Гама приехала за тысячу километров из Витватерсранда на поезде. Она ехала с белым адвокатом, которому предстояло защищать Мозеса, и более чем пятьюдесятью самых радикальных членов Африканского национального конгресса, большинство которых, как и она сама, были моложе тридцати, а многие тайно состояли в «Umkhonto we Sizwe» – созданном Мозесом Гамой военном крыле партии. Среди них был сводный брат Вики Джозеф Динизулу, теперь молодой человек двадцати одного года, изучающий юриспруденцию в Форт-Харе, университете для черных. За всех Вики заплатила деньгами, полученными от Хендрика Табаки.

На кейптаунском вокзале их встретила Молли Бродхерст. Вики, Джозеф и юрист во время суда должны были жить в ее доме в Пайнлендсе, а для остальных она нашла квартиры в черных пригородах Ланга и Гугулету.

Десмонд Блейк и Майкл Кортни вместе прилетели коммерческим рейсом из Йоханнесбурга. Пока Десмонд опустошал самолетный бар, Майкл размышлял над блокнотом, куда записал все, что могло им пригодиться, об истории АНК, о Мозесе Гаме и его племени.

В аэропорту их встретила Сантэн Кортни. К замешательству Майкла, она приказала двум слугам отнести единственный чемоданчик Майкла в желтый «даймлер», который, как всегда, вела сама. После отъезда Тары Сантэн снова приняла на себя управление Вельтевреденом.

– Бабуля, газета заказала нам номера в отеле «Атлантик», – напомнил Майкл, после того как почтительно обнял бабушку. – Это удобно: суд и национальная библиотека рядом.

– Вздор, – решительно сказала Сантэн. – «Атлантик» – клоповник, а Вельтевреден – твой дом.

– Отец сказал, что дома мне не будут рады.

– Твой отец скучал по