Соответственно, я склонен сделать вывод, что эти различия могут быть результатом того, что в одном из полушарий лучше развились «навыки управления». Конечно, это может случиться одновременно в обоих полушариях, но от попыток послужить сразу двум хозяевам возникает множество конфликтов. Однако, как только одно полушарие начинает совершенствоваться в подавлении импульсов, поступающих из другого, первое вскоре становится «доминантным», после чего во втором замедляются процессы развития способностей к разработке и выполнению высокоуровневых планов и целей. В результате недоминантная сторона будет казаться более инфантильной и менее зрелой из-за менее совершенных управленческих способностей. Чтобы решить, которое из полушарий в конце концов завоюет право большего влияния, может хватить лишь небольшого генетического смещения. Вот еще несколько возможных причин, по которым люди так любят двухчастные различия:

Однако маленький ребенок может сказать вам, что противоположность воды – это молоко, а ложки – вилка, но позже тот же самый ребенок может также настаивать на том, что противоположность вилки – это нож.

Таким образом, противоположности зависят от контекста, в котором находятся, и могут нарушать постоянство.

Мы часто оправдываем свой выбор, объявляя, что один вариант нравится нам больше или меньше, чем другой, как будто варианты – это точки на шкале. Однако такого рода одномерные сравнения могут приводить к мысли, что оба варианта почти одинаковы – за исключением знаков «плюс» или «минус»! Но, как мы уже говорили ранее, Горе – это не отсутствие Радости. Таким образом, репрезентируя чувства в терминах интенсивности, мы упрощаем принятие решений, ведь при этом мы пренебрегаем другими отличительными характеристиками в ситуациях, которые требуют более тщательного подхода[142].

Двухчастные отличия, безусловно, могут быть полезными, когда нужно выбрать между двумя вариантами, но, если это не срабатывает, нам, возможно, стоит прибегнуть к более сложному анализу отличительных особенностей. Например, когда Кэрол пытается построить арку, иногда ей хватает описания каждого бруска как «короткий» или «длинный», «узкий» или «широкий», «тонкий» или «толстый» – и в этих случаях ей достаточно решить, какая из этих отличительных особенностей для нее имеет значение. Однако в других случаях Кэрол может понадобиться найти брусок, удовлетворяющий усложненному набору ограничений, относящихся к его длине, ширине и глубине; в таком случае она больше не сможет описать брусок только в одном измерении.

Когда можно выбирать только между двумя альтернативами? Мы часто говорим так, словно нам достаточно классифицировать новую вещь или событие в терминах «да» или «нет», например:

Подобные двухчастные определения могут быть полезными, когда нам на выбор предоставляют всего два варианта. Однако выбор того, что нужно запомнить или сделать, обычно требует принятия более сложных решений, например:

Если рассматривать ситуацию шире, обычно практически не имеет смысла принимать твердое решение на будущее, какие объекты любить или не любить, а также к каким людям, местам, целям или убеждениям стремиться – или их избегать, принимать или отвергать. Ведь все подобные решения должны также зависеть от контекста, в котором мы себя находим. Соответственно, мне видится что-то неправильное в большинстве двухчастных делений: они кажутся очень простыми и ясными, и в итоге создается впечатление, что вам больше ничего не надо, – и удовлетворение побуждает вас остановиться. Однако большинство новых идей в этой книге происходят из осознания того, что двух частей редко бывает достаточно, – и в конце концов я сформулировал следующее правило: в психологии никогда нельзя начинать рассматривать вопрос менее чем с трех аспектов или гипотез!