Герцог тоже встал, держа письмо все еще перед собой, не в силах оторваться от него.

– Мисс Донован, добрый день. Я сейчас читаю необычайно занятное письмо моего друга-философа или, если хотите, ученого. – Это слово еще было ново для герцога, поэтому он произносил его по слогам, придавая ему экзотическое звучание. – Месье Ньепс, кажется, экспериментирует с усовершенствованной формой литографии. Его результаты пока что бессистемны, но он полагает, что близок к изобретению процесса, благодаря которому можно запечатлеть происходящее как картину. Он называет это гелиографией.

Кендра озадаченно посмотрела на него.

– Ньепс. Вы имеете в виду Жозефа Нисефора Ньепса? Французского изобретателя?

– До войны мы много переписывались. К сожалению, война и тот факт, что месье Ньепс был офицером армии Наполеона, сделали это почти невозможным. – Элдридж улыбнулся. – Вы слышали о Ньепсе? Прав ли я, если предположу, что он изобрел ваши движущиеся картинки?

– Думаю, можно сказать, он внес свой вклад в изобретение кино, – сказала медленно Кендра, в ее голове снова не могло уложиться, что герцог сейчас переписывался с человеком, который создаст первую в мире фотографию. Не сейчас, правда, пусть он над чем-то и экспериментировал, но пройдет еще по крайней мере лет десять, прежде чем он достигнет результатов и поделится ими с миром.

Элдридж посмотрел на нее с тем любопытством, которое всегда заставляло ее нервничать. «Потому что я знаю, что он собирается выведать у меня информацию, которую я не должна никому говорить», – подумала она.

– Месье Ньепс расстроен тем, что у него пока что ничего не выходит, – сказал он. – Не могу ли я написать что-то, что вселит в него надежду?

– Скажите ему, что вы в него верите и надеетесь, что однажды он достигнет невероятного успеха. – Кендра подумала о том, что она читала об этом французском изобретателе, и решила никому не сообщать, что он умрет, не имея ни гроша в кармане.

Она сделала глубокий вдох и решила снова вернуться к тому, зачем она пришла.

– Я не за этим здесь. Слушайте, я тут поняла…

Она остановилась с раздражением из-за того, что в этот момент отворилась дверь. Вошел Хардинг, за ним следовал Сэм.

– Мистер Келли, – объявил дворецкий, затем, нахмурившись, удалился, он явно был не рад тому, что Сэм не стал дожидаться в прихожей, пока о нем доложат.

Лицо Сэма выражало что-то такое, из-за чего герцог сразу же пытливо спросил его:

– Мистер Келли, что-то произошло?

– Да… то есть нет… – Его золотистые глаза горели, пока он попеременно смотрел на каждого из них. – Мы нашли ожерелье.

Алек поднял брови от удивления.

– Фамильное ожерелье Вестонов?

– Да, мне только что сообщили. Оно у ростовщика. Я подумал, что вам бы хотелось увидеть его.

– Мисс Донован? – Герцог посмотрел на нее. – Вы что-то хотели сказать?

Кендра подумала, но ответила:

– Я подожду. Пойдемте к ростовщику.

Ломбард «Элджер и Блэквуд» располагался на Брик-лейн на востоке Лондона, в пешей доступности от Уйатчепела, района, который через семьдесят три года станет известным, когда Джек-потрошитель начнет терроризировать город. Сам магазинчик представлял из себя крошечное кирпичное здание в средневековом стиле, втиснутое между галантереей и аптекой. Маленькая деревянная табличка с нарисованными на ней тремя сферами, древний символ всех ростовщиков, висела на штанге и была закреплена над темно-зеленой дверью.

Интерьер магазинчика был сильно похож на интерьер подобных заведений в двадцать первом веке, подумала Кендра, осмотрев полки, столы и шкафы-витрины, в которых выставлялось все, от золотых карманных часов до серебряных подсвечников и изящных шелковых носовых платков. Знакомым ей показался не только внешний вид магазина, но и немного меланхоличная атмосфера в нем. Кендра также почувствовала запах страха и отчаяния тех, кто был вынужден расставаться со своими любимыми фамильными ценностями.

Это если, конечно, предположить, что все выставленное здесь было добыто законным путем. По тому, как Сэм изучал некоторые предметы, Кендра подозревала, что у сыщика были сомнения на этот счет.

Но они пришли сюда не найти украденное, скорее их интересовал лишь один украденный предмет: ожерелье Вестонов.

Маленький кругленький человечек в довольно броском пальто в красную и черную полоску, накинутом на желтую жилетку с вышивкой, и черных штанах стоял за прилавком.

Он зачесал свои редеющие седые волосы вперед, а седеющие баки пригладил по бокам своего лица. Его вид располагал к себе, но Кендра заметила хитрый, тяжелый блеск в его глазах. Она не была удивлена. Эта профессия была не из легких. Любого, кто наживался на разбитых надеждах других, нельзя было пронять слезливыми историями.

В магазине находились мужчина и женщина, внимательно рассматривающие коробку с разнообразными табакерками. А в остальном было пусто. Владелец внимательно наблюдал за тем, как они приближались. Он проигнорировал Сэма, его глаза подсчитывали стоимость одежды герцога и Алека и сосредоточились на них, потому что поняли, что они из высшего общества. Будучи женщиной, Кендра полагала, что была не в счет.

– Джентльмены, чем я могу быть полезен?

Сэм достал свою дубинку и положил ее на прилавок с глухим стуком.

– Можете показать нам ожерелье, которое, как сообщили мои люди, у вас имеется. А затем можете ответить на некоторые вопросы.

– А, вы охотник на воров.

– Сыщик, да, – поправил его холодно Сэм.

– Вы Элджер или Блэквуд? – спросила Кендра.

Глаза ростовщика повернулись, как на шарнирах, в ее сторону и посмотрели на нее сверху вниз. Кендра подумала, что, если бы здесь были весы, он бы попросил ее на них встать, так внимательно он осматривал ее, будто бы взвешивая и измеряя.

– Блэквуд, – ответил он. Его глаза сместились на Алека и герцога. – А вы кто, если позволите спросить?

– Я герцог Элдриджский, а это мой племянник маркиз Сатклифф. И моя воспитанница мисс Донован.

После такого ответа человечек выпрямился, как будто бы мог словами заставить себя вырасти до отметки в сто шестьдесят сантиметров.

– Могу заверить вас, ваша светлость, это ожерелье было получено честным путем. Мужчина, который принес мне его, не был вором.

– Нам нужно увидеть ожерелье, – сказала Кендра.

– Конечно. Если вы подождете, это не займет и пары минут.

Он поспешил в подсобку. Молодая парочка покинула магазин, бросив любопытный взгляд в их направлении, затем Блэквуд вернулся, неся бархатный кисет в руках. Он развернул кисет на прилавке, продемонстрировав ожерелье. Пять рядов молочного цвета жемчуга, казалось, отражались от бархатного материала. Розовые бриллианты сверкали в этих рядах, по одному на каждые четыре жемчужины.