Коридоры туннелей проносились один за другим. Ноги Жнеца не знали усталости, а организм даже после тяжелейшего противостояния с высшей угрозой не давал сбоев.

Для магического мира подобный ход вещей нормален.

Емировая подпитка стремительно заканчивалась, и как некстати, впереди замаячила угроза «С» ранга. Чувство голода скрутило внутренности, но Ник сжал зубы и запретил себе останавливаться. Однако гипертрофированной летучей мыши с мордой льва это не понравилось.

Побороть врождённые инстинкты Жнеца — не самая простая задача. На одной чаше весов — божественный долг, на другой — жизнь друга.

— Малышка, пожалуйста, закрой сейчас глазки и не смотри. Я знаю, ты слышишь меня, но, пожалуйста… — скорость постепенно падала, и он сам не заметил, как стоит будто вкопанный, не в силах сделать шаг вперёд. — Зачем…

Это было жестоко. Он положил всё ещё дёргающегося Принца на землю и посмотрел, сколько осталось порошка. Треть сумки. Они пробежали часа четыре, и всё это время запасы улетучивались. Сзади уже слышалось хлопанье крыльев. Эхолокация Ника отлично вычисляла местоположение противника.

Ящер вернул свою старую разноцветную чешую, больше не контролируя процесс маскировки. Ник уже совсем отчаялся, как услышал приближающийся топот скоростных варанов.

«Трое».

Принюхавшись, он понял, кто это и набрал в грудь побольше воздуха.

— Займитесь Принцем!

Кастеты снова были на руках, и он побежал назад, оставив возле раненого варана вьюк с емировым порошком. Далее последовало ещё одно жаркое сражение, но гораздо короче. Пришлось побегать по стенам, чтобы достать летающего провтиника, а затем оседлать химеру. Она отнесла его километров на десять, пока не распалась надвое от острых лезвий Жнеца. Приземлившись вместе с трупом, воин пришёл в себя и поспешил обратно.

— Ник, — воскликнула Алекса, оторвавшись от варана, состояние которого было стабильно критическим.

— Ему можно помочь? — спросил он девушку, та опустила глаза.

— Мозг повреждён, я не знаю, что делать, — алхимик развела руками и погладила парня по плечу, тот сжал кулаки и присел рядом с умирающим товарищем.

Алекса и Саймон переглянулись. Однако помощь пришла, откуда не ждали. Отец Кефрис, что был вместе с друзьями, кашлянул, обращая на себя внимание.

— Мне кажется, есть один выход, — все тут же устремили на него взгляды, — но это теория…

— Да что угодно, мать его, ну же? — Ник не хотел терять Принца, прикипел он к шкодливому варану.

Тот едва научился нормально говорить по ментальной связи, и тут такое.

— Меч Саймона — это часть его сосуда. Гипотетически независимая от основного источника.

— Ты предлагаешь вживить человеческий сосуд зверю? — быстро соображая, спросил Ник.

— Это может пробудить в нём новое сознание, — пожал плечами святой отец.

— Я не против, — согласился Саймон и достал из воздуха прославленную Яту, клинок струился ярко-голубым светом.

— Это же твоя сила, — возразил Ник. — Ты не обязан…

— Даже если я дам рождение одной жизни — это будет значить, что свою прожил не зря. А силёнок у меня хватит и без дара богини.

После этих слов он положил клинок на бок ящера и произнёс короткую молитву отречения. Божественный меч таял на глазах, впитываясь в тело варана. Кожа животного покрылась голубым светом, образуя плёнку из маны, а затем переливаясь всеми возможными оттенками и цветами осановилась на прозрачном.

— Настоящее чудо, — просветлев лицом, улыбнулся Кефрис, видевший рождение новой жизни аурным зрением. Ник даже на секунду пожалел, что он не маг.

Прикоснувшись к ящеру, после всех метаморфоз, воин обнаружил, что температура пришла в норму, и теперь питомец мирно сопел.

— Спасибо, — Ник протянул руку Саймону и тот крепко пожал её, а потом смял в охапку ученика. — Ты чего?

— Сам знаешь, прощай Ник.

Кефрис тоже обменялся с ним рукопожатием, но поскромней.

— Эй, что это значит? — нахмурилась Алекса. — Какое ещё прощай? Ты куда собрался?

— Я думаю, тебе стоит с ней поговорить, — вставил святой отец.

— Да, Ник, объясни мне, что тут происходит.

— Мы присмотрим за Принцем, — кивнул Кефрис.

Они отошли на почтительное расстояние, и Ник вкратце объяснил, как обстоят дела.

— Значит, я — это копия твоей жены в сознании твоего, то есть и моего, ребёнка? — она пыталась собрать воедино все нюансы, и, казалось, у неё сейчас голова лопнет. — Это что за… Почему ты мне раньше не сказал?

— Ты бы не поверила.

— Да какая разница? Почему ты думаешь, что можешь решать за других? Ты хоть представляешь, каково мне теперь будет жить? Нет, это не правильно, — он ходила из стороны в сторону, держась руками за голову и едва не плача. — Всё ненастоящее… Блин, блин, блин…

Она присела на корточки и заплакала.

— Поэтому Ганс выбрал мираж? Я, наконец, поняла его, — всхлипнула девушка.

Ник присел рядом с ней.

— Послушай, — рука подняла её подбородок. — С чего ты решила, что ты фальшивка? Этот мир ненастоящий лишь для меня. Для тебя он реальность. Время здесь летит с такой скоростью, что ты успеешь тысячи раз состариться и умереть, когда я открою глаза.

Она ещё больше всхлипнула, и Ник пожалел, что открыл рот. Было больно смотреть на её «пробуждение», но она оказалась сильнее, чем он думал. Быстро вытерла большими пальцами глаза и вздохнула.

— Давай мы притворимся, что живы и вместо нас не было чьей-то воли или намëка на чужое безумие?

— Ты всё не так поняла…

Алекса несколько раз прикусила губу, борясь с внутренними желаниями, и подошла почти вплотную.

— Тогда я рада, что коснулась чего-то настоящего.

— Ты и сама…

— Тихо, — она приложила палец к его губам и почти грубовато прижалась ухом к широкой груди. — Не