Царь говорит слугам:

- Идите, слуги, мою дочь ведите или перстень несите!

Приходят слуги:

- Звал тебя царь к себе.

- Для чего-де, пошто?

- А сама не пойдешь, так отдай перстень с руки. Царевна сняла перстень с руки, отдала слугам. Приносят слуги перстень, отдали царю в руки: взял царь перстень, бросил через левое плечо — стал прекрасный молодец.

- Здравствуй, молодец!

- Здравствуй, царь, вольный человек.

- Ну, я тебя нашел, надобно голову с плеч.

- Нет, царь, вольный человек, мне еще два раза прятаться, такое у нас было условие.

- Ну, ступай.

Пошел молодец из царской палаты, вышел на чистое поле, обернулся серым волком; бегал, бегал, рыскал, рыскал по всей земле, обернулся медведем; бродил, бродил по темным лесам, тогда обернулся горностаем-чернохвостиком; бегал, бегал, совался, совался под колодинки и под корешки, прибежал к царским палатам, обернулся буравчиком; катался, катался перед царскими окошками, обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко.

Царевна соколка увидала, свое окошечко отперла и себе соколка призвала:

- Экой соколок хороший, экой соколок прекрасный!

Сел соколок на окошечко, соскочил на пол — стал прекрасной молодец; царевна молодца встретила, за дубовые столы посадила, пили, пировали и, чего надобно, поправляли и стали думу думать, куда от царя уйти-спрятаться, и придумали: обернуться ясным соколом, полететь далече-далече в чистое поле.

Обернулся молодец ясным соколом, царевна окошечко отпирала, сокола на окошечко посадила, соколку приговаривала:

- Полети, соколок, далече-далече в чистое поле, обернись, соколок, в чистом поле в семьдесят семь травинок и все в одну траву...

Царь-чернокнижник ночку просыпал, поутру рано встал, ключевой водой умылся, полотенышком утерся, затопил свою печку, взял свою книгу волшебную, сел на ременчатый стул, стал читать-гадать, куда молодец ушел: «Пошел молодец из царской палаты, вышел на чистое поле, обернулся серым волком; бегал, бегал, рыскал, рыскал по всей земли, обернулся медведем; бродил, бродил по темным лесам, тогда обернулся горностаем-чернохвостиком; бегал, бегал, совался, совался под колодинки и под корешки, прибежал к царским палатам, обернулся буравчиком; катался, катался перед царскими окошками, обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко. Царевна соколка увидала, свое окошечко отперла и себе соколка призвала: “Экой соколок хороший, экой соколок прекрасный!” Сел соколок на окошечко, соскочил на пол — стал прекрасной молодец; царевна молодца встретила, за дубовые столы посадила, пили, пировали и, чего надобно, поправляли и стали думу думать, куда от царя уйти-спрятаться, и придумали: обернуться ясным соколом, полететь далече-далече в чистое поле. Обернулся молодец ясным соколом, царевна окошечко отпирала, сокола на окошечко посадила, соколку приговаривала: “Полети, соколок, далече-далече в чистое поле, обернись, соколок, в чистом поле в семьдесят семь травинок и все в одну траву”».

Говорит царь слугам:

- Идите, слуги, в чистое поле, ту траву найдите, в охапку рвите да всю ко мне несите.

Пошли слуги, нашли траву, вырвали, принесли царю.

Царь сидит на стуле и выбирает траву; и выбрал траву, бросил через левое плечо — стал прекрасной молодец.

- Здравствуй, молодец!

- Здравствуй, царь, вольный человек!

- Ну, я тебя опять нашел, теперь надобно голову с плеч.

- Нет, еще раз прятаться, последний.

- Ну, хорошо, ступай, я буду завтра искать.

Пошел молодец из царских палат, пошел вдоль по улице, вышел в чистое поле, обернулся серым волком, побежал; бежал, бежал, бежал, добежал до синего моря, обернулся щукой-рыбой, спустился в синее море, вышел на землю, обернулся ясным соколом, поднялся высоконько и полетел далеконько; летел, летел по чистому полю, увидел: на сыром дубу у Маговея-птицы[164] [волшебная птица в русских волшебных сказках] гнездо свито; прилетел и упал в это гнездо.

Маговей-птицы на гнезде в ту пору не было. После Маговей-птица прилетела и увидала: на гнезде лежит молодец. Говорит Маговей-птица:

- Ах, какой невежа! Прилетел в чужое гнездо, упал да и лежит.

Забрала его в свои когти и понесла из своего гнезда; и несла его через сине море и положила царю-чернокнижнику под окошко. Молодец обернулся мушкой, залетел в царски палаты, потом обернулся кремешком и положился в огнивцо.

Царь-чернокнижник ночку проспал, поутру рано встал, ключевой водой умылся, полотенышком утерся, затопил свою печку, взял свою книгу волшебную, сел на ременчатый стул, стал читать-гадать, куда молодец ушел.

(Царь читал по волшебной книге верно до тех пор, пока Маго-вей-птица взяла молодца из гнезда.)

- Пойдите, слуги, в чистое поле, пройдите чистое поле, синее море в корабли переплывите, ищите сырой дуб, дуб рубите и гнездо отыщите и молодца сюда ведите.

Пошли слуги, дуб срубили, гнездо отыскали, рыли, рыли — молодца нет. Обратились к царю:

- Нашли мы сырой дуб, гнездо было, а молодца нет. Глядит царь в книжку, показывает книжка: тут, верно, молодец. Нарядился царь, сам искать отправился. Искал, искал, рыл, рыл — не мог найти. Заставил сырой дуб мелко выколоть, положить на огонь и сжечь. И не оставили ни одной щепочки, и думает царь:

- Хоть я молодца и не нашел, да чтобы он на свете жив не был.

Оборотились в свое царство, живет царь и день, и два, и три. Потом служанка наутро встает и зажигает огонь. Взяла из огнива плашку и кремешок, положила труток, тюкнула плашкой через кремешок, кремешок вылетел из руки, улетел через лево плечо — стал прекрасной молодец.

- Здравствуй, царь, вольный человек!

- Здравствуй, молодец, ну, теперь у тебя голова с плеч.

- Нет, царь, вольный человек, ты меня три дня искал и отступился, а теперь я сам явился; теперь мне надо полцарства и царскую дочь замуж.

И тогда царю делать нечего стало. Веселым пирком, скорой свадебкой стали за молодца дочерь замуж выдавать. Повенчался с царской дочерью, стал царской зять, и дал ему царь полцарства, а после смерти чтобы на царстве сидеть.

Теперь обратимся к ирландской сказке, — такого же типа, но несколько более сложной.

Принц и Прекрасная певчая птица [165]

В старые времена, когда в нашу страну еще не пришли проклятые иноземцы (как всегда говорили и до сих пор говорят