– Военные. Большие черные шлемы со щитками. Лиц не вижу.

– Ох, – сказал Элиот. – Вот мы и в заднице.

Гарри посмотрел на него.

– Изолированный от Внешнего мира Персонал. Они видят мир через фильтры, которые защищают их от компрометации.

– Стрелять в них?

– Конечно, – сказал Элиот. – А почему нет?

Гарри поднял ружье. В раму возле его лица врезалась пуля. Он нырнул за стену.

– Черт.

– Да, – сказал Элиот.

Гарри опять выглянул в окно:

– Они нас окружают.

– Я бы не удивился, если бы они еще и высадились на крышу, – сказал Элиот. – Спустились бы прямо с вертолетов.

– Что случилось с Шарлоттой?

– Что?

– Когда я встретился с тобой, у тебя был приятель. И еще целая толпа ребят, там, на ранчо. В том числе и Шарлотта. Как они туда добрались?

– Да какая разница? – сказал Элиот. – Честное слово, Гарри, сейчас-то какая разница? Ты думаешь, эти ребята будут брать нас живыми?

Гарри потер подбородок – Элиот еще не видел этого жеста.

– Под матрасом.

– Что?

– Я взял для тебя со склада пистолет. Он под матрасом.

Элиот изумленно уставился на него.

– Так ты будешь его доставать или нет?

– А вдруг я захочу пристрелить тебя из него в надежде, что это что-то изменит?

– Все будет хорошо, Элиот.

– Нет, – сказал Элиот, – эти ребята убьют нас, а Вульф будет наблюдать. А через какое-то время невообразимое количество людей будет жертвовать своими жизнями ради перекапывания земли только потому, что Йитсу ужасно хочется выкопать глубочайшую яму в одном месте и насыпать гору в другом. Вот так все будет, ты, тупой недоносок. Те ребята на ранчо? Они были из тех, кого я убедил уйти из Организации. Я думал, Шарлотта с ними, но потом мне стало совершенно ясно, что Вульф ее скомпрометировала. Шарлотта сливала ей информацию о тебе, о наших планах и так далее, сливала все это время, а затем Вульф настроила ее против меня, и я был вынужден убить ее! Уил, мне пришлось убить ее, черт побери!

– Доставай оружие.

– Зачем? – заорал Элиот. – Ведь Вульф придет сюда и осыплет нас дождем из сладостей!

Гарри заходил взад-вперед.

– Ой, – сказал Элиот. – Ой-ой, у нас появились сожаления?

– Заткнись.

– Двадцать лет, – сказал Элиот. – Всю свою взрослую жизнь я следил за каждым своим словом. И знаешь что? С меня хватит. Я сыт по горло, под завязку. Абзац! Пошел ты, Уил Парк! Гарри Уилсон! Плевать, как тебя зовут! Пошел ты куда подальше. И тебя, Йитс, туда же! И тебя, Эмили Вульф! Пошли вы все! – Он отбросил одеяло, сунул руку под матрас и нащупал металл. – Вперед! – Его тело болело, но дух возвысился. – Йо-хо-хо, поберегись, мы идем! Йо-хо-хо!

* * *

Эмили выпрыгнула из вертолета и побежала в укрытие, обвалившееся здание, где когда-то, очевидно, продавали проволоку. Она уже и забыла о магазинах вроде этого. То есть о лавках. О магазинчиках, где продавался только один товар, который трудно было отнести к товарам первой необходимости. Можно было прожить в округе Колумбия целую жизнь и ни разу не увидеть лавку с проволокой. И тому, кому понадобилась бы проволока, пришлось бы ехать на склад-гипермаркет, и там проволока лежала бы на стеллаже в двенадцатом ряду. Но здесь для проволоки был целый магазин. Человек заходил сюда и просил отмотать ему какой-то определенной проволоки, потому что кенгуру снова снесли у него секцию забора, огораживавшего пастбище, и обязательно начинался разговор на эту тему.

Эмили не хотела возвращаться в Брокен-Хилл. В течение последнего времени ей казалось, что она состоит из кусочков, и она усердно собирала эти кусочки в единую личность и не знала, как Брокен-Хилл может повлиять на этот процесс. Однако Эмили все же оказалась здесь, потому что у нее уже не было права делать выбор в подобных аспектах, и она должна была как можно лучше выполнять свое задание. Одна ее часть, один кусочек был счастлив. Он считал, что она вернулась домой. Все же остальные просто обезумели от ужаса.

– Мы разворачиваемся, – сказала Плат.

Она бегала с гарнитурой, которая все время сваливалась с нее, и постоянно переговаривалась с ребятами из службы безопасности. Эмили не очень радовало присутствие Плат. Их дорожки иногда пересекались, и с каждым разом та была все более взвинченной. Ее диковатый, бегающий взгляд мешал Эмили доверять ей. А еще Плат подключили к операции вскоре после неудачной попытки загнать в угол Элиота и его неподдающегося в аэропорту Портленда, когда погибла поэтесса Райн, и хотя Плат ничего на этот счет не говорила, Эмили знала: та считает случившееся позорным провалом Эмили.

– Как же жарко. – Плат принялась вывинчиваться из жакета. На Эмили не было ни жакета, ни куртки, потому что с самого начала было ясно: в пустыне будет жарко. – Как в печке.

– Да. – Эмили наблюдала, как Плат пытается справиться с жакетом, запутавшимся в проводе от гарнитуры.

– Я позвоню Йитсу, скажу, что мы сели.

– Нет.

– Он просил держать его…

– Не звони Йитсу, – сказала Эмили. Она все еще находилась в руководящем составе. Она все еще лучше всех в Организации умела охотиться и убивать.

– Нам нужен командный центр, – сказал какой-то мужчина.

Его голос доносился из динамиков в шлеме и звучал механически. Его звали Мастерс. Он руководил солдатами. В настоящий момент Мастерс рассредоточивал ИВПов по Брокен-Хилл, его команды токсичными волнами накатили на город, устанавливая периметры, определяя координаты и выполняя прочие свои обязанности. Все это должно было помочь нейтрализовать Элиота, но Эмили не нравилось общество людей, которых она не могла скомпрометировать.

Она вспомнила о закусочной с бургерами. Заведение располагалось достаточно далеко от больницы, чтобы Элиот не мог подкрасться к ней и убить, и достаточно близко, чтобы можно было координировать действия. Эмили не раз ела в этой закусочной, когда в одиночестве, когда нет. Но об этом она не думала. Гарри все время пытался вынырнуть из глубин ее сознания на поверхность, но она его туда не пускала. В общем, точка была очень удобной.

– Я знаю одно место.

Небольшая команда прочесала закусочную, пока они с Плат стояли снаружи, прикрывая лица от солнца. Над головой пролетел вертолет, подняв тучи острого песка.

– Бр, – сказала Плат. – Ну и местечко.

Солдат открыл заднюю дверь и поманил их. Эмили прошла через маленькую кухоньку, где на толстом слое пыли лежал темный скелет. С полок свисала кухонная утварь, на удивление чистая и сияющая. Затем она прошла через зал, такой знакомый. Там тел не было. Возможно, солдаты уже убрали их. Плат где-то застряла, и Эмили с каким-то странным внутренним трепетом стала приближаться к входной двери. За грязным окном она смогла разглядеть только темные силуэты. Столики на террасе. Над ними все еще торчал обтрепанный зонтик. Несколько машин. Если прижать лицо к стеклу, можно увидеть и дальнюю часть улицы. Эмили не вглядывалась в детали, но хорошо различала очертания больницы. Где-то там, внутри, Элиот и его неподдающийся.