не собирался долго целиться. Он делал это тысячу раз, он знал, как нужно целиться: da stivali.

На рассвете три или четыре сотни борчианцев сбили заставу у моста де Риве Роккачо и перешли на левую сторону и сразу стали грабить. У селения Скъяволи не было стен, и борчианцы этим пользовались вовсю, а гонец с известием об этом прискакал в лагерь после утренней мессы. Капитан, его первый лейтенант и казначей уехали к барону ди Паркузе покупать масло и яйца, а еще один лейтенант третий день валялся в лихорадке. И командование на себя взял девятнадцатилетний сын капитана, которого все звали Ловкий Руди. Посоветовавшись с ротмистрами, он взял с собой всех, кто был готов к бою: полуроту копейщиков и немного имперских ландскнехтов, человек сто двадцать. Все проходило сумбурно, бестолково. Разведку никто не посылал, никто толком не знал, сколько врагов, и где они. Валявшийся в жару лейтенант послал вслед Ловкому Руди шесть копий своих жандармов. Но пока те надевали латы и седлали коней, ландскнехты ушли далеко вперед. Старый лейтенант также послал гонца к Руди с просьбой не начинать бой, но поняв, что тот его никогда не послушает, послал ему вслед всех арбалетчиков, что были в его распоряжении. Среди них был молодой солдат по фамилии Фольков.

Ландскнехты собирались впопыхах, щитов никто не брал, копий было мало. Ловкий Руди в миле от селения Скъяволи построил баталию ландскнехтов в три линии, а копейщиков в колоннах по четверо сзади. По-другому в оливковую рощу они бы не прошли. Построились и двинулись. К селению подошли быстро, что для борчианцев было большой неожиданностью. По дороге отбили у них стадо коров. Враги, узнав о приближении Руди, бросали награбленное и бежали к мосту, там строились. Если бы Руди был более опытный, он сразу бы повел людей к мосту. Но он был юн и увлекся ловлей грабителей в городе, трех-четырех из которых зарезали. Но потеряли время. Борчианцы успели построиться и двумя колоннами пошли к мосту, чтобы вернуться на свою сторону. Будь Руди постарше, он бы дал им уйти, и на этом все закончилось. И он был просто молодцом, так как отразил вылазку врага. Но быть просто молодцом, ему было мало. Подойдя к мосту, он построил ландскнехтов в четыре линии. Корпоралов и старых бойцов в последнюю, сержантов поставил на фланги и повел их наперерез одной из колонн борчианцев. А пикинёров Руди построил в маршевую колонну по четыре человека, а сам на коне поехал впереди. Он гнал их, что было сил. Чтобы первым занять место у моста. Колонна все время растягивалась, приходилось останавливаться и подгонять людей. Тем временем, ротмистр ландскнехтов со своими людьми догнал одну колонну врага. Те успели перестроиться, и началась привычная толкотня, где ни одни, ни другие не хотели рисковать. Враг, четко выдерживая строй, пятился к мосту. Ландскнехты, четко выдерживая строй, на них наседали, но невесело, вяло. Руди и его пикинеры к мосту подошли первые, но сильно растянулись и быстро построиться в линии не успели. Первая баталия борчианцев им не позволила. Ловкий Руди оказался между сбившихся в кучу своих и четкой линией врагов. Юноша не испугался и попытался построить своих, но под ним сразу убили лошадь. Он почти вылез из-под нее, но получил сильный удар алебардой. Затем еще один. И еще. Шлем с его головы слетел и несколькими ударами копья его лицо превратили в кровавое месиво. Копейщики стали разбегаться, но борчеанцы их не преследовали, забрали трупп Руди и спокойно развернувшись, пошли к мосту.

В это время подошли жандармы, они быстро и коротко ударили в хвост уходящей колонне врага и убили пару человек и смогли отбить трупп Руди, который борчианцы бросили. Но больше жандармы ничего не предпринимали, их ротмистр решил, что нет смысла. Копейщики построились, как положено, но руководить ими уже было некому. Ни ротмистр жандармов, ни ротмистр ландскнехтов продолжать бой особо не рвались. Хотя удача сама им шла в руки. Вторая баталия борчианцев сбились в кучу у моста, мот был узкий. Ландскнехты поджимали их с юга. А с востока, из оливковой рощи, по ним стали бить подошедшие шесть десятков арбалетчиков. Волков совсем недавно купил арбалет, пришлось подкопить денег. И сейчас он был даже горд, что его сразу взяли в корпорацию. Чернявый и худощавый корпорал по кличке Кьячи-конь, внимательно наблюдал за ним, смотря, как новый солдат работает в бою. Волков натягивал тетиву и пускал один за другим болты в кучу сбившихся врагов. Не спешил, не суетился. Целился.

Волкова приняли единогласно, двадцать два человека, в корпорацию, как только коллеги увидели, как он работает с фальшионм и щитом, и с копьём, и что у него есть свой конь, и добрый доспех.

И сейчас корпорал, был видимо, доволен новым бойцом.

А с другой стороны реки полетели болты и в самих арбалетчиков. Арбалетчики борчианцев были матёрыми, опытными. Они не торопясь подходили к реке, блестя начищенными капелинами, и неся с собой огромные, роскошно раскрашенные щиты. Ставили щиты на упоры, садились за них и не спеша, хорошо целясь, стали кидать болты в оливковую рощу довольно успешно. Кьячи-конь велел прятаться за деревьями, но на той стороне реки врагов становилось всё больше. А болты ложились всё точнее. Одного из сослуживцев Волкова слегка достали, а потом и ещё одного.

— Ладно, отходим, — сказал Кьячи — конь, — всё равно, эти уже почти перешли мост.

Но Волков почему то не хотел уходить вот так вот просто. Ему хотелось хоть в кого-нибудь попасть. Он улёгся за древо, натягивал тетиву, упираясь в скобу сапогом, и выцеливал арбалетчиков врага, которые, потеряв осторожность, вылезали из-за щитов. Но раз за разом мазал.

— Ты хочешь попасть в кого-то лёжа? — Услышал он голос за спиной.

Волков обернулся: рядом с ним на одном колене стоял самый старый солдат из его корпорации. Звали его Бартезо. Он был уже седой, морщинистый, загорелый и имел мало зубов, его редкие длинные волосы лежали на плечах. Он продолжал:

— Лёжа ты ни в кого не попадёшь, тем более, что они за щитами.

— Они высовываются, и у них торчат сапоги, — отвечал молодой солдат.

— Сапоги! — Старый солдат усмехнулся. — Пошли отсюда, иначе ты поймаешь болт своей глупой головой.

И они ушли из рощи.

А бой тем временем закончился.

Они шли по дороге в лагерь.

— Скажи-ка мне парень, а ты, правда, видел их сапоги, через реку до них было шагов