— Ты их разозлил, Длинный Лук. Сейчас они нам покажут. Есть еще одна ловкая штука…

Джок, терпеливо выбирающий себе цель, и сам заметил, что на этот раз урсхины заряжают баллисты не дротами, а будто какими-то мешками.

— Это еще что такое? — спросил он.

— Увидишь, — мрачно ответил Раххыг. Он снял со спины щит и накрылся им, сев на корточки под стеной башни. — Ты бы спрятался, что ли.

Калуны, караулившие у зубцов, что-то прокричали стоявшим внизу, и те поспешно рассредоточились, прячась за стены, поднимая щиты.

Мешки устремились к крепости. Они летели гораздо выше кованых дротов, но почти над самой стеной вдруг полопались и выбросили вниз десятки, если не сотни маленьких блестящих снарядов. Жуткое, неестественное гудение, словно издаваемой роем каких-то адских пчел, пронзило воздух. Смертоносный дождь накрыл пространство по эту сторону стены. Послышались крики раненых.

Длинного Лука, хоть он и не стал прятаться, не зацепило. Он нагнулся и рассмотрел снаряды, упавшие на стену. Это были железные четырехконечные звезды с остро отточенными краями, слегка согнутыми, очевидно, как и оперение у стрелы, для того, чтобы звезды вращались в полете; были и подобия маленьких метательных ножей без рукояти, с утяжеленными концами. Против доспехов Рота все это не годилось, но против кожано-чешуйчатого снаряжения большинства орков… Учитывая скорость и высоту, убойная сила у них была неплохая.

— Мы это присыпкой называем, — пояснил Раххыг. — Шаманская штука — это шаманы наколдовывают, чтоб мешки лопались где надо и как надо. Вот же стервячье отродье эти урсхины, не лень было ковать. Давно они на нас зубы точили, ох давно! Хорошо приготовились…

«И не жалко им железа? — подумал Джок. — Впрочем, в этом мире и нет ничего, кроме камня и железа. Орки и сами похожи на свой мир…» Вслух он спросил:

— Они шаманят, а мы почему медлим?

— Эх, господин Длинный Лук, не знаешь ты, как у нас войны делаются. У шаманов сейчас своя борьба идет, — может, почище нашей. Вон сколько врагов набежало, и у каждого Дома свои шаманы. Многовато их, конечно… Ну да ничего, наши тоже не перьями деланы, с Клахаром никто не сравнится, да и госпожа Ракош, по всему видать, дело знает. Как она ятаганы наточила — любо-дорого!

Между тем последовал новый обмен выстрелами из баллист. Урсхины опять использовали дроты, и, если судить по надтреснутому звону ворот, вполне удачно. Однако и калуны пристрелялись — еще одна баллиста вышла из строя. Джок, улучив момент, убил наводчика другой и подранил десятника.

И увидел, как готовится новый приступ. Штурканы хлынули из лагеря, обошли баллисты и принялись строиться не очень ровными, но тесными рядами.

Раххыг, едва приметив это, отдал несколько приказов. Калуны засуетились, вновь заполняя стену. Каждый нес с собой по два щита.

— Пока они не полезут наверх, нас будут присыпкой угощать, — объяснил Раххыг Длинному Луку. — Вот теперь, чую, будет по-настоящему весело. Глянь, господин: там и урсхины с шестами, ага, а вон там таран приготовили… Ну лишь бы Клахар и госпожа Ракош побыстрее шаманов задавили, а мы тут не подведем. Есть и у меня в запасе пара шуток.

Мрачное веселье Раххыга передалось и Джоку, но он не полностью окунуться в предвкушение боя. Он думал об Истер — почти так же самозабвенно, как и во время ее колдовства на площади. Да, Джок был уверен, что Истер заткнет за пояс всех шаманов Закатного мира, но помнил, что нелегкой ценой дались ей чары на орочьих ятаганах, помнил, какая усталость застыла на ее внешне спокойном лице…

Штурканские орды двинулись вперед. Их третья баллиста была разбита выстрелом из башни, оставшиеся напоследок ударили по воротам и после метали уже присыпку. Укрывшийся щитом Раххыг бормотал, скалясь:

— Ну каша будет! Такой, поди, отродясь под солнцем не бывало… Хыгова кашица, красная!..

В это самое время Истер взялась за дело.

Это было чертовски трудно. Она едва могла стоять на месте не шатаясь, ее руки дрожали, в ушах то и дело раздавался звон. Поединок с Цепенящим Жалом измотал ее до предела, и не столько тем, что древнее оружие оказалось очень своенравным, сколько самой сущностью тайны клинка.

Сейчас юная ведьма совсем не была уверена в том, что поступила правильно, решив зачаровать ятаганы калунов. Одно дело — знать о тайне и совсем другое — прикоснуться к ней…

Клахар ни о чем не спрашивал. Приведя Истер в правую надвратную башню, он молча посадил ее на лежанку, дал какого-то бодрящего настоя и укрыл теплой шкурой. Его мечу чар не досталось, Истер, ни на гран не кривя душой, сказала, что на это сил у нее уже нет, и вождь Калу спокойно кивнул. По его глазам никак нельзя было понять, разгадал ли он секрет свершившегося на площади колдовства, или, быть может, знал его раньше, с легендарных времен. И имеет ли это все для него какое-нибудь значение.

Да, это был неосторожный поступок.

Однако же он принес свои плоды. Заслышав звон стали, Истер поднялась на ноги и добрела до окна, или, скорее, до узкой бойницы, выходившей на стену. Калуны и вообще были хорошими воинами, а с ожившими ятаганами в лапах творили просто чудеса. После яростного натиска штурканов со стен унесли около сорока орков убитыми или ранеными, враг же потерял в десять раз больше бойцов. Не так много в сравнении с оставшейся армией, но и не так мало, чтобы не испытывать чувства гордости!

Клахар по сторонам не смотрел. Стоя на коленях посреди комнаты с закрытыми глазами и скрещенными на груди лапами, он был погружен в незримую борьбу.

Когда первые удары баллист потрясли ворота, Клахар вдруг произнес:

— Я проигрываю. Помоги мне, Ракош.

Она подошла к нему и тоже стала на колени: ноги еще подкашивались. Помочь вождю Дома Калу надо, но как это сделать? Она закрыла глаза и расслабилась, отсекая от себя все внешние ощущения, раскрепощая сознание.

Как она и предполагала, бой шаманов был соперничеством чистых духов. Мысль против мысли, воля против воли. Клахару противостояли три группы шаманов. Перед духовным взором Истер пронеслись их духовные образы: искаженные яростью морды штурканов, серые от ужаса мёршины, сосредоточенные урсхины. Первые были опасны своей отчаянной решимостью, вторые — поколениями накопленной злобой, последние — умением. По отдельности все они даже помыслить не могли о соперничестве с великим Клахаром, одна лишь слава которого обессилила бы любого противника, но сейчас каждый чувствовал поддержку других. И всех окрыляла безумная надежда — сейчас, именно сейчас есть единственный шанс сломить ненавистный Дом Калу! Другого такого уже не будет…

На земле Истер, знакомая с основами шаманства орков, пожалуй, могла бы потягаться с ними. Приведись ей быть при этом поблизости от Драконовой горы — она бы раздавила врагов в мгновение ока. Но здесь, в Закатном мире, она была отнюдь не так сильна, да еще эта проклятая усталость… Впрочем, оставались еще самые простые колдовские приемы — из презираемой Истер предметной магии. Они, похоже, могли и сработать, потому что, юная ведьма чувствовала это, шаманы враждебных кланов никогда в жизни с ними не встречались и никакой защиты от них не предусмотрели.