– Я недавно здесь работаю.

– Насколько недавно?

– Одиннадцатый месяц, – быстро ответила девушка и умоляюще посмотрела на стоящего за ее спиной менеджера.

Мужчина двинулся в их сторону.

– Платят хорошо? – еще успела Саша спросить по-английски, но девушка перепуганно посмотрела на нее и попыталась сплавить, тут же нажав номер следующего клиента.

– Я не уполномочена отвечать на такого рода вопросы, – сказала она по-польски, явно оправдываясь.

Теперь Залусская была на пять этажей выше и ждала пресс-атташе. Вокруг на огромных досках были размещены «разъяснения для умственно отсталых», именно так инструкции такого типа назвал бы Джекил. Короче говоря, там простым и доходчивым языком излагалась схема работы траста и расчет прибылей, которых SEIF достигал, делая успешные вложения на торгах ценных бумаг и благородных металлов. Диаграммы и электронные презентации, которые мигали перед ее глазами, выглядели убедительно. Этим можно было ошеломить многих. Некоторые вклады, особенно двадцатипятилетние, страховые полисы для граждан старше шестидесяти лет, гарантировали почти сорокапроцентный доход. Саша представила себе, как небедные пенсионеры штурмом берут SEIF, чтобы обеспечить безбедную жизнь своим детям и внукам.

Женщина за ресепшен-стойкой тоже попала сюда явно не с биржи труда. Симпатичная, андрогинная, одетая в служебный костюм. Даже невооруженным взглядом было видно, что за плечами у нее как минимум один факультет. На одной из досок были размещены фотографии и досье руководителей очередных отделов, а также список шестидесяти трех отделений компании по всей Польше. Залусская встала, посмотрела на карту с фотографиями. Ни на одной из них она не увидела фото директора. Вместо портрета сорокадевятилетнего Мартина Дуньского, директора SEIF, была золотая юбилейная монета с изображением слона, держащего хоботом весы с вдовь ей лептой, – выпуклый логотип фирмы. Саше это показалось как минимум странным.

Перед поездкой сюда она три часа посвятила прочтению всего, что было когда-либо написано на тему SEIF в прессе, посвященной финансам. Она не смогла углубиться в механизмы действия фирмы, но мнение на ее счет у Саши сложилось. И оно оказалось не самым положительным. Конечно, советниками у SEIF были лучшие эксперты в области финансов и популярные телекомментаторы, в том числе бывший министр или темнокожий Мгу Набута – финансовый селебрити из самой крупной частной телекомпании. А недавно на место одного из директоров был принят сын высокопоставленного политика – вещала статья на интернет-сайте SEIF. Как минимум семь менеджеров из одиннадцати ранее работали в банках или финансовых организациях, в свою очередь, трое из них в течение многих лет занимали посты в министерстве финансов, а также министерстве администрации и внедрения цифровых технологий.

Надо было признать, что такое количество компетентных экспертов производило впечатление. Так же как и опубликованные графики данных, из которых следовало, что компания SEIF, несмотря на то что существует всего пять лет, создала инвестиционные возможности для более семидесяти тысяч поляков. За это короткое время траст дважды повышал свой гарантийный капитал, который изначально составлял пятьдесят пять миллионов. Невероятный результат, подумала она. Даже миллион был для нее достаточно абстрактен. А представить себе пятьдесят пять миллионов было вообще невозможно. Число сотрудников фирмы перевалило за восемьсот пятьдесят человек. Залусская очень долго не могла понять, кто руководит этим бизнесом. Президент фирмы не давал интервью и ничего не комментировал. Фамилия Мартина Дуньского появлялась исключительно в официальных заявлениях и поздравлениях, высылаемых клиентам. Его лицо – никогда.

– Причина вполне прозаична, – пояснил пресс-атташе. – Слава нужна актерам и певцам. Президент компании предпочитает сохранять анонимность, из-за вполне здравого желания перемещаться по городу без охраны.

Пресс-конференции всегда проводили эксперты или финансовые журналисты, ушедшие с телевидения ради работы в SEIF; все они подписали контракты, исключающие работу в каких-либо организациях, кроме траста.

– Миссией SEIF является создание имиджа стабильной и надежной финансовой организации, а также удовлетворение потребностей наших клиентов. Лицо президента никому и не для чего не потребуется, – добавлял один из пресс-ассистентов Дуньского.

Говорят, что единственным человеком, который знал в лицо босса всех боссов кампании, был Бертольд Киттель, журналист, проводящий независимые расследования. Он же первым заявил, что деятельность фирмы противозаконна. Киттель провел собственное расследование и, когда собрал все данные, стал пытаться встретиться с основателем траста. Проинтервьюировать лично президента компании ему не удалось, зато провести три месяца в тюрьме по обвинению в хакерстве – легко. Киттель не отпирался и признал, что собранные им материалы были добыты путем взлома серверов SEIF, но действовал он исключительно в интересах общественности. Суд освободил обвиняемого из СИЗО, дело тянется уже второй год. Тем временем SEIF потребовал у журналиста три миллиона злотых на благотворительность как возмещение морального ущерба, если суд решит, что Киттель совершил преступление. Кроме того, Дуньский подал на него иск в гражданский суд за распространение порочащих его репутацию сведений.

«SEIF – это пирамида, – написал в своем блоге Бертольд Киттель, совершенно не думая о последствиях. – В казне этой финансовой организации нет никакого капитала. Президент траста является подставным лицом и в прошлом уже дважды отбывал наказание за финансовые махинации».

После чего Киттель опубликовал все собранные на тот момент материалы, дал несколько интервью различным СМИ, а также составил список знаменитостей, которых считал коррумпированными SEIF. В списке фигурировали прокуроры, судьи, бизнесмены, бандиты, журналисты, знаменитости шоу-бизнеса. Список Киттеля потряс общественность и подействовал таким образом, что практически везде журналист стал персоной нон грата. С тех пор к нему в дом стало регулярно врываться Федеральное бюро расследований, большинство СМИ отказались от сотрудничества с ним. Никто не хотел публиковать его статьи. Молчание было хуже любых обвинений. Вскоре на него свалились настоящие неприятности. Прежде всего, ему стало не на что жить.

Делом, однако, заинтересовалось Агентство внутренней безопасности. Оперативные сотрудники поднялись на пятый этаж Olivia Business Centre, и уже на следующий день в прокуратуру поступило заявление о подозрительном происхождении источников финансирования треста. Вскоре активизировались также и Комиссия финансового надзора, и генеральный инспектор финансовой информации. Тем временем осмелевший журналист, не думая о последствиях, регулярно добавлял на своем блоге очередные данные о SEIFе. Таким образом клиенты узнали о том, что SEIF за их деньги купил себе обанкротившиеся венгерские авиалинии, вследствие чего компания стала неплатежеспособеной. Теперь ей необходимо привлечь как минимум пятьсот тысяч новых клиентов, чтобы иметь возможность давать такие гарантии, какие она обещает. Именно по этой причине условия кредитования стали сейчас настолько привлекательными, а срочные вклады – просто неприлично выгодными, по крайней мере теоретически. На самом же деле все деньги были вложены в ремонт очередной взлетной полосы аэропорта в Модлине и сорока неисправных самолетов, а также в принятых на работу пятьсот новых сотрудников.