до 943/4 г. Поход мог начаться и из Поднепровья и от того места, где застало русское войско перемирие с греками. Последнее подтверждается и расчетом времени. В свой поход на Византию русь отправилась в 943 г., как обычно, весной[1274]. Следовательно, для того, чтобы успеть в том же году попасть в Каспийское море, русское войско должно было направиться туда не из Киева, а с того места на Чёрном море, где его застало перемирие, т. е. от устья Дуная.

В свете изложенных данных встаёт вопрос о той части договора Игоря с греками, в которой говорится о запрещении Руси нападать на Херсон и его владения[1275], с одной стороны, и об обязательстве Руси, с другой, не допускать нападений на эти же области империи чёрных болгар. В целом это могло бы означать обязательство Руси порвать союз с хазарами и действовать против них на стороне Византии. Однако в договоре вовсе нет упоминания о хазарах, а говорится о чёрных болгарах, ближайших восточных соседях Крыма, до сих пор находившихся в подчинении у хазар. Замечательно, что и Константин Багрянородный, писавший приблизительно на десять лет позже заключения договора с Игорем и много внимания уделивший способам борьбы с хазарами при помощи их соседей, предусматривает возможность нападения на них чёрных болгар[1276]. [64] Означает ли всё это, что чёрные болгары в 40-х г. X в. приобрели независимость от хазар?

Вообще говоря, это не невозможно и свидетельствовало бы о дальнейшем развале Хазарского государства. Вместе с тем, надо учесть, что Хазария и раньше, и в X в. не была строго централизованным государством, а представляла собой федерацию племён, пользующихся автономией не только во внутренних, но и во внешних делах. Поэтому граница между подчинённостью и независимостью каждого из них по отношению к собственно хазарам была весьма неопределённой и менялась в соответствии с обстоятельствами. Гунны-савиры Дагестана в VII в. и волжские болгары в X в. представляют в смысле отношений с хазарами примерно то же самое, что и чёрные или кубанские болгары. Они входили в состав Хазарской империи и, вместе с тем, настолько сохраняли свою самостоятельность, что рассматривались соседями как независимая величина и в известных условиях действительно являлись таковой. В частности, в отношениях с Византией хазары могли действовать только через чёрных болгар и собственно даже их силами, так как именно последние были непосредственными соседями крымских владений империи. Поэтому в договоре греков с Игорем речь и идёт не о хазарах, а о чёрных болгарах, из чего, однако, нельзя делать вывод, что последние к этому времени окончательно порвали с хазарами и представляли совершенно самостоятельное политическое образование[1277].

Неизвестно, был ли Игорь в предшествующей своей деятельности, когда он выступал сначала в союзе с Византией, а затем против неё, связан с центральным правительством Хазарии или только с чёрными болгарами. Поход руси в Закавказье 943 г. через хазарские владения при отсутствии сопротивления со стороны хазар мог состояться только с согласия последних. Вместе с тем соглашение Игоря с греками на Дунае, после чего русы только и двинулись на восток, явно противоречило интересам хазар и, во всяком случае, не могло содействовать укреплению дружеских отношений с последними. Почему же в таком случае хазары пропустили русь через свою территорию, хотя, как и в 913 г. разбойничьи подвиги последней в Закавказье наносили явный ущерб их экономическим интересам?

Одной из главных своих заслуг современник Игоря и Хельгу хазарский царь Иосиф выдвигает то, что он ведёт упорную войну с Русью и не пускает русов, приходящих на кораблях, входить в Каспийское море, чтобы идти на мусульман. «Если бы я, — говорит он в письме к Хасдаю ибн Шафруте, — оставил их (в покое) на один час, они уничтожили бы всю страну измаильтян до Багдада»[1278]. Это до известной степени соответствует действительности, так как опустошительные походы руси на Каспийское море в 913 и 943 гг. происходили с согласия хазар. К тому же в 943, как и в 913 г, хазары имели дело не с Русским государством, а с самостоятельной военной силой, которая, называясь русью, освободилась от службы русскому князю и могла независимо от него и даже в противоречии с его политикой вступать в мирные или военные отношения с кем угодно, по её собственному усмотрению.

Хазары явно опасались могущества этой руси и для того, что бы она не обрушилась на них самих, в некоторых случаях вынуждены были открывать ей путь в Каспийское море, хотя это и не могло не отразиться на торговых интересах Хазарии. Хазарам из двух зол приходилось выбирать меньшее: чтобы отвести русскую угрозу от себя, приходилось мириться с временным нарушением торговых связей с Закавказьем и Ираном. Но это были исключительные случаи, в обычное же время Хазария крепко держала контроль за движением через свою страну и неукоснительно взимала десятину со всех проходящих через неё товаров, в том числе и русских. Вероятно, она действительно заботилась о том, чтобы, как говорит Иосиф, не допускать разбойничьи шайки русов, по-видимому, чаще всего норманнов, в Каспийское море.

Вместе с тем походы руси в Каспийское море в 913 и 943 гг., со всей убедительностью свидетельствуют, что в X в. Хазария была уже недостаточно сильна, чтобы противостоять Руси, и это в полной мере было учтено наследником Игоря Святославом, который нанёс ей смертельный удар, положивший конец существованию Хазарии как самостоятельного государства.

Следует ещё добавить, что варяго-русские дружины, а именно они составляли русь, нападавшую на Закавказье, служили не только киевскому князю; они нанимались на службу Византии и были при дворе хазарского царя. Масуди сообщает, что русь и славяне составляют войско и прислугу хазарского царя[1279]. С другой стороны, Русская летопись упоминает в составе дружины Игоря хазар христианского вероисповедания[1280].

Для суждения по крайне запутанному вопросу о том, что же собою представляла «русь», приведённые данные имеют большое значение. Они показывают, что понятие «русь» не совпадало с Русским государством, что была русь особая от этого государства. Однако из этого заключения нельзя сделать вывод, что русь, не совпадающая с Русским государством, была русью норманнской и что термин «русь» только потому связался с Русским государством, что в создании его участвовала норманнская русь. В действительности дело может обстоять значительно сложнее. Русью могли называться норманно-славянские военные и купеческие дружины лишь постольку, поскольку они формировались в Русском государстве и выходили из него. Норманны становились русью благодаря наличию Русского государства, через которое и из которого они выходили и в Византию и на Восток. Конечно, при