Переубеждать Дашу было бесполезно, и я решила, что не стану накалять без того взрывоопасную обстановку в семье.

– Ладо, будем искать другой вариант, – сказала я Дане, – в конце концов, есть специальная услуга: для собаки находят временный дом за деньги. Давай поищем.

Весь вечер мы с Даней занимались устройством собаки во временную семью. Заполняли анкеты, созванивались с агентством, выбирали потенциальных «приемных хозяев» – чтобы с опытом, хорошими отзывами. И обязательно добрые, любящие собак. Вроде определились с кандидатурой, обо всем договорились, только вот мама Дани назавтра никуда не легла.

Прошло несколько дней. Я уже думала, проблема решилась само собой, как вдруг Даня влетел в нашу спальню и фактически бросил в меня свой телефон, едва сдерживая слезы. Я посмотрела на него вопросительно, но он смог только выдавить: «Поговори с ней, пожалуйста, я больше не могу!», и, захлебываясь собственными рыданиями, убежал.

– Алло.

Я не могла понять, что происходит. Только догадывалась, кто именно на проводе.

– Диана?

– Да.

– Что мне делать? – трубка истерично рыдала. – Меня не взяли в больницу! Выгоняют в ночь на улицу!

– По какой причине выгоняют?

– Нет каких-то сраных анализов! Куда я посреди ночи? У меня нет денег на дорогу!

– Анализы обязательно нужно сделать, – я постаралась вывести ее в область рационального, – без них нельзя. У меня в жизни тоже были такие ситуации…

Слово за слово, она перестала плакать. Я сочувствовала, когда она жаловалась на грубость персонала. Сопереживала, пока рассказывала – довольно быстро переключилась на прошлое – историю своей жизни. Оказалось, мама Дани забеременела в восемнадцать лет, отец ребенка был старше ее на десять лет, но сразу же заявил, что не готов стать отцом. И Диана осталась одна. Мама вроде и помогала, но при этом обвиняла ее во всем, была недовольна. У них вообще всегда были сложные отношения.

Я слушала и думала о том, что и здесь слом родом из детства: мать и дочь не могли найти общий язык. Женщина, которая обожала и берегла своего внука, была жестока с собственной дочерью. Маме Дани, как и ему самому потом, в детстве то и дело «прилетало» от мамы – рукоприкладство было обычным методом воспитания и наложило глубокий отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Что было бы, если бы бабушка Дани могла в свое время понять, что значат отношения с собственным ребенком и как сильно влияют на неокрепшую детскую психику жесткие методы? Что было бы, если бы мама Дани еще до рождения сына могла осознать, в чем главная потребность ребенка? Если бы она удержалась с чьей-то помощью не ухнуть в отчаяние и в наркотики?

Она говорила долго и потом снова пожаловалась:

– Выгоняют на ночь глядя на улицу… Кто я им, не человек?!

– Ничего не поделаешь, – в который раз я произнесла эту фразу, – нужно ехать домой.

Я ждала, когда она попросит денег на такси, но этого не произошло. Она вдруг сменила тему.

– Я очень люблю Даню, – в ее шепоте слышалась боль, – вы только ничего ему не говорите, но я буду деньги для него на счет откладывать. Потом заберет и узнает, как сильно мама любила его!

– Ему важно знать это сейчас, – я тяжело вздохнула: снова, в который раз, люди мерили отношения с детьми на деньги, на материальные блага, – просто скажите ему об этом. И бережно относитесь к себе. Это будет лучшим доказательством любви.

– Спасибо вам, – ее голос звучал теперь спокойно, – и за Даню. И за то, что помогли успокоиться. Зря я вас раньше боялась…

Мы закончили разговор, а я еще долго сидела и думала о том, что люди из поколения в поколение не выстраивают контакта со своими детьми, не знают, как это делать, имея за плечами лишь собственный неудачный опыт детско-родительских отношений.

Больше всего на свете мне хотелось теперь, чтобы знания и помощь приходили к ним вовремя, когда еще не слишком поздно!

Многие взрослые ломают собственных детей, не осознавая этого. Изменить детско-родительские отношения можно только одним способом: через глубокую работу над собой и поиск ресурсов.

Коллапс

На следующий день маму Дани наконец-то госпитализировали. Этот день совпал с госпитализацией Дениса, о которой я уже писала. И мечты о том, чтобы пройти адаптацию с минимальными потерями, окончательно улетучились.

Любимая шутка Дениса о том, что почти во всех случаях, чтобы «родить» ребенка, ему приходится лечь в больницу, больше не казалась смешной. На этот раз мне было по-настоящему страшно. Всю ночь после госпитализации мы с ним не спали, переписывались. Вопрос об операции должен был решаться в ближайшие дни. Уснула я только под утро, перебрав всех знакомых, кому можно будет позвонить на следующий день за консультацией – что с этой болезнью делать и как дальше жить. Конечно, я была готова на все возможное и невозможное ради здоровья мужа. А еще – в который раз – чувствовала свою вину. С каждым подростком, которого я приводила в дом, Денис попадал в больницу. Но и это не все. В этот раз, с приходом Дани, я реально вынужденно переключила все свое внимание на нового члена семьи. Чуть-чуть меня оставалось только Даше Маленькой. Но не мужу. Я прекрасно понимала, что в энергии, которую направляла на новых детей, нуждался он.

То, что я не успевала дать мужу, оборачивалось болезнью…

Наутро, после фактически бессонной ночи, мы с Даней сели в машину и поехали за его собакой. Шли вторые сутки одинокого заточения оставленного хозяйкой питомца. Мне было совсем не до пса, но другого выхода не нашлось – все прежние договоренности к этому времени слетели, пришлось лично искать экстренное решение «опеки над собакой».

И тогда мне в голову пришла мысль о Гоше.

К счастью, он откликнулся на мою просьбу о помощи сразу. Я не ожидала и не надеялась (хотя в глубине души, признаюсь, верила в лучшее) – что собака Дани, которого Гоша не принял с первого дня, найдет у старшего сына приют. Но Гоша принял ответственное решение и согласился принять питомца на пару недель. Несмотря на свое отношение к Дане, на явную ревность и негативную реакцию на «чужака». Несмотря на то, что считал нового члена нашей семьи невыносимым выскочкой и всякий раз при виде новоиспеченного брата закатывал к потолку глаза.

В тот день именно Гоша стал для меня ресурсом и настоящим спасением. Как же рада я была его видеть и обнять после нескольких недель разлуки. Я гордилась его великодушием и готовностью идти навстречу близким людям. Это были именно те принципы семейной жизни, которые мы старались прививать своим детям – готовность поддерживать друг друга в трудные минуты и помогать. А еще я безумно радовалась тому, что мальчики наконец смогли пообщаться спокойно, без агрессии. Даня искренне благодарил Гошу. Тот благосклонно принимал его бесчисленные «спасибо». Появилась надежда на то, что общая ответственность их объединит, что они начнут общаться наконец друг с другом как братья…