В истории Киевского военного округа рассказывается:

«Широкой известностью пользовался в округе авиаотряд, которым командовал П.В. Рычагов. Сам командир за один вылет выполнял до 250 фигур высшего пилотажа. Испытывая самолет И-16, сделал 110 взлетов и посадок без отдыха. Все летчики, приходившие в отряд П.В. Рычагова, становились под его руководством мастерами воздушного боя и снайперами».

В начале 1936 года за успехи в боевой, политической и технической подготовке старший лейтенант Рычагов был награжден орденом Ленина.

В октябре 1936 года авиаотряд Рычагова в полном составе был отправлен в Испанию. С октября 1936 года по февраль 1937 года командовал группой из трех эскадрилий истребителей И-15. Сбил 6 самолетов противника лично и 14 в группе. При этом было сбито десять советских истребителей. В декабре 1936 года Рычагову было присвоено звание Героя Советского Союза.

В феврале 1937 года был отозван в СССР и вскоре после возвращения назначен командиром 65-й истребительной эскадрильи.

С декабря 1937 года по апрель 1938 года – участвовал в национально-освободительной войне в Китае. Был старшим военным советником по использованию советской авиации. Спланировал и обеспечил проведение нескольких дальних (более 1000 км до цели) воздушных рейдов китайских самолетов на позиции японской армии. В феврале 1938 года принимал непосредственное участие в разработке плана и проведении налета на японскую авиабазу на острове Тайвань.

В апреле 1938 года непродолжительное время занимал пост командующего ВВС Московского военного округа. Однако почти сразу он получил новое назначение – командующим ВВС Приморской группы Дальневосточного фронта. В сентябре 1938 года, после расформирования управления Дальневосточного фронта, Рычагов был назначен командующим ВВС 1-й Отдельной Краснознаменной армии. Во время советско-финской войны, с ноября 1939 года, командовал ВВС 9-й армии Северо-Западного фронта.

В августе 1940 года Рычагов был назначен начальником Главного управления ВВС РККА, в декабре 1940 года – членом Главного военного совета РККА, а в феврале 1941 года – заместителем наркома обороны СССР по авиации. Непонятно, чем руководствовались те, кто назначал его на эти руководящие посты! Ведь он не был годен для этих должностей! За три года Рычагов прошел путь от старшего лейтенанта – командира авиаотряда, до генерал-лейтенанта авиации – начальника Главного управления ВВС! Опыта штабной и административно-хозяйственной работы, необходимой на новых должностях, он не имел. Он мог бы быть отличным командиром полка (до 70 самолетов), а после окончания академии – командиром авиадивизии (до 350 самолетов), но взять на себя управление всей авиацией страны, был не готов. Впрочем, к учебе в академии, по воспоминаниям сослуживцев, он не стремился. Считал, что достаточно боевого опыта. Психология времен Гражданской войны!

Свой низкий образовательный уровень и неспособность понять реалии современной войны Рычагов продемонстрировал в декабре 1940 года во время сборов высшего командного состава ВВС. На этом мероприятие он выступил с докладом «Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе». Рассматривая вопросы взаимодействия авиации с наземными войсками, Рычагов высказался за децентрализованные ВВС, разделенные на авиацию армейского и фронтового подчинения. Такое разделение резко снижало эффективность использования военно-воздушных сил. Данное предложение не было реализовано, зато множество других были воплощены в жизнь. Одно из последствий этих распоряжений – резко возросшая аварийность в ВВС. Только в первом квартале 1941 года только в приграничных округах произошли 71 катастрофа и 156 аварий.

9 апреля 1941 года состоялось совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны во главе со Сталиным, посвященное вопросам укрепления дисциплины в авиации. Процитируем выписку из протокола решения Политбюро ЦК ВКП(б) № 26 от 9 апреля 1941 года:

«ЦК ВКП(б) и СНК СССР устанавливают, что аварии и катастрофы в авиации Красной Армии не только не уменьшаются, но всё более увеличиваются из-за расхлябанности летного и командного состава, ведущей к нарушениям элементарных правил летной службы. Факты говорят, что из-за расхлябанности ежедневно в среднем гибнет у нас при авариях и катастрофах 2–3 самолета, что составляет на год 600–900 самолетов. Нынешнее руководство ВВС оказалось неспособным повести серьёзную борьбу за укрепление дисциплины в авиации и за уменьшение аварий и катастроф.

Руководство ВВС, как показывают факты, не только не борется за соблюдение правил летной службы, но иногда само толкает летный состав на нарушение этих правил. Так было, например, при перелете 27 марта 1941 года 12 самолетов ДБ-ЗФ с аэродрома завода № 18 в г. Воронеже в 53 авиаполк (Кречевицы), когда начальник отделения оперативных перелетов штаба ВВС Красной Армии полковник Миронов В. М., несмотря на заведомо неблагоприятную погоду, разрешил указанный перелет. В результате этого явно преступного распоряжения произошло 2 катастрофы и одна вынужденная посадка, при которых погибли 6 человек и 3 человека получили ранения.

Расхлябанность и недисциплинированность в авиации не только не пресекаются, но как бы поощряются со стороны руководства ВВС тем, что виновники аварий и катастроф остаются по сути дела безнаказанными. Руководство ВВС часто скрывает от правительства факты аварий и катастроф, а когда правительство обнаруживает эти факты, то руководство ВВС старается замазать эти факты, прибегая в ряде случаев к помощи наркома обороны. Так было, например, с катастрофой в Воронеже, в отношении которой т. Рычагов обязан был и обещал прислать в ЦК ВКП(б) рапорт, но не выполнил этого обязательства и прикрылся авторитетом наркома обороны, который, не разобравшись в деле, подписал «объяснение», замазывающее все дела.

Такая же попытка т. Рычагова замазать расхлябанность и недисциплинированность в ВВС имела место в связи с тяжелой катастрофой, имевшей место 23 января 1941 года, при перелете авиационного полка из Новосибирска через Семипалатинск в Ташкент, когда из-за грубого нарушения элементарных правил полета 3 самолета разбились, 2 самолета потерпели аварию, при этом погибли 12 и ранены 4 человека экипажа самолетов.

О развале дисциплины и отсутствии должного порядка в Борисоглебской авиашколе правительство узнало, помимо т. Рычагова.

О нарушениях ВВС решений правительства, воспрещающих полеты на лыжах[347], правительство также узнало, помимо ВВС.

До чего дошёл развал нравов в ВВС, показывает небывалый для нашей авиации факт, когда в 29 авиадивизии пропал самолет под управлением командира звена младшего лейтенанта тов. Кошляка М. В., а командование дивизии и руководство ВВС не предприняло серьёзных мер к розыску пропавшего лётчика. Через двадцать дней лейтенант Кошляк был случайно обнаружен в кабине самолета замерзшим. Из оставленных им писем видно, что лётчик после посадки был здоров, жил 8–9 дней, последнее письмо им было написано на 8-е сутки после посадки. В письме написано, что он пытался найти населенный пункт, но из-за глубокого снега был вынужден вернуться к самолету. Летчик Кошляк умер от голода и холода. Поскольку самолет т. Кошляка был обнаружен случайно при учебном полете недалеко от населенного пункта, совершенно очевидно, что при принятии ВВС или 29 авиадивизией элементарных мер по поискам самолета, тов. Кошляк был бы спасен.