Он смотрел через грязное лобовое стекло. Машина стояла рядом с парком в темном углу, который не освещался фонарями. Оттуда Харди наблюдал за рестораном по другую сторону железнодорожного моста. С этого расстояния было видно только мерцание световой рекламы.

Получив у автодилера документы и номерные знаки, Харди поехал к территории БКА и там случайно увидел Диану Хесс. Вообще-то он хотел направиться к Анне Хагене, но вместо этого целый день преследовал Диану и наблюдал, как она и Дитрих Хесс в сопровождении нескольких мужчин зашли в этот ресторан три часа назад и с тех пор больше не выходили.

Харди напряженно смотрел в бинокль, который он также купил этим утром. Открылась дверь ресторана, и наружу вышла женщина. По палантину и забранным волосам он узнал Диану Хесс. Она разговаривала с каким-то мужчиной, вероятно, охранником, который все время простоял перед рестораном. Затем направилась к железнодорожному мосту.

Харди выждал. Диана Хесс продолжала идти в его направлении. Он быстро отложил бинокль в сторону. Диана прошла по мосту, остановилась посередине, оперлась об ограждение и сунула в рот сигарету. Огонек тлел в темноте.

Пока она говорила по телефону, Харди вылез из машины, направился к мосту и перебрался через заградительную ленту рядом с участком, на котором велись ремонтные работы. В этом месте асфальт был снят, а освещение не работало.

Диана не заметила, как он приблизился к ней, потому что смотрела вниз на железнодорожные рельсы и провожала взглядом поезда, которые проезжали под мостом.

Закончив говорить, она убрала телефон в сумочку и выбросила окурок на рельсы.

Харди уже дошел до нее и стоял в темноте на противоположной стороне у ограждения.

– Значит, вы все-таки пошли за мной? – спросила она, заметив его.

Не говоря ни слова, Харди сделал шаг вперед, и проезжающий поезд осветил его лицо.

– Вы! – вырвалось у нее.

– Добрый вечер, фрау Хесс, – сказал он и заметил, как хрипло и сухо прозвучал его голос.

После того как светская беседа была окончена, и он убедил Диану, что ей не понадобится ни телефон, ни газовый баллончик, он настойчиво посмотрел на нее.

– Я задам лишь один вопрос, и вам лучше дать мне правильный ответ.

Диана сглотнула и покосилась на ресторан, из которого вышла.

– Я постараюсь. Что вы хотите знать?

– Как мне встретиться с вашим мужем?

– Что вам от него нужно?

– Ответьте на мой вопрос!

– Только если скажете, чего от него хотите.

Харди вздохнул.

– Поговорить. А именно о том, где мои деньги.

– Ваши деньги? – повторила она.

В следующий момент она попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил ее за воротник блузки, прижал к ограждению и перегнул верхнюю часть тела через перила.

– Я клянусь, что ничего не знаю о ваших деньгах, – прохрипела она.

– Двадцать лет назад ваш муж и его коллеги участвовали в одной мерзкой операции против меня.

– Вы не были невинной овечкой, Харди. Насколько я знаю, вы управляли наркокартелем и организовали акт мести, в результате которого погибла женщина.

– Но в смерти своей семьи я невиновен! – Он посмотрел ей в глаза.

– Я знаю, – выдавила она. – Коллеги моего мужа хотели уничтожить ваш бизнес. Я случайно подслушала разговор и заподозрила, что в ту ночь не все будет легально, поэтому умоляла мужа не делать этого. Но Дитрих уверил меня, что никто не пострадает.

Харди не смог сдержать циничной улыбки.

– Огромное заблуждение! Все вышло из-под контроля, и моя жена и дети погибли. – Он крепче стиснул ее блузку, так что Диана вскрикнула.

– Результаты расследования службой ведомственного надзора лежат в сейфе моего мужа у нас дома.

– Я уже ознакомился с этими документами, – сказал Харди.

– Я обещаю вам, что добьюсь того, чтобы дело снова открыли и перепроверили все обстоятельства.

– Да что вы можете?

– Я знаю нескольких судей в Висбадене.

Харди изучал Диану. В ее взгляде читалась не только мольба, но и искреннее желание ему помочь. На такое он не рассчитывал.

– Даже если это навредит вашему мужу?

– Если он действительно виноват в смерти ваших детей, а вы из-за этого противоправно отсидели в тюрьме больше, чем вам полагалось… – Диана помедлила. – Да. Все-таки у меня самой двое… было двое сыновей, – исправилась она. – Один умер в прошлом году, другому шестнадцать лет и…

– Прекратите! – Он все еще прижимал ее к ограждению, но его ярость ослабевала.

– Харди, я знаю, что вы ничего мне не сделаете. Вы не убийца. Не стоит сейчас ничего портить. Я обещаю вам…

– Что поговорите с судьей?

– Да.

– И ваш муж ничего не узнает?

Она сглотнула.

– Не будьте наивными. Я должна поговорить с ним об этом; по-другому не получится. Но лишь после того, как я передам судье копии документов.

Харди нахмурился, его рука сжалась в кулак.

– Харди! Что бы вы ни задумали, это приведет к еще большему насилию. Поверьте мне! Мы решим все законным путем. Я вам помогу.

Харди колебался, затем выпустил ее.

– Согласен. – Внутри его растеклось тепло. Эта женщина действительно умела убеждать, и на мгновение он почувствовал уверенность. Все будет хорошо.

«Только если это не ошибка». Но после того, как этой ночью уже погиб сын Рорбека, а Катарина Хагена сломала ногу во время падения, было самое время сойти с пути насилия, каким он шел до сих пор. Возможно, вмешательство Дианы Хесс – это действительно его новый шанс обрести покой.

– Я дам вам свой номер, – сказала она и медленным движением, за которым Харди внимательно следил, вытащила из сумочки визитку. – Будем на связи.

Харди кивнул. Он убрал визитную карточку в карман и поправил воротник блузки Дианы.

– Спасибо.

– Мне пора назад.

– Спокойной ночи. – Он развернулся и пошел.

Под мостом прогрохотал поезд, отчего завибрировали металлические балки. Краем глаза Харди заметил, как заискрили провода.

На другой стороне моста Харди наткнулся на сгорбленного мужчину с опущенной головой. Держа в руке собачий поводок, он свистнул три раза. Харди поднял глаза, но не заметил никакой собаки. Вероятно, пес убежал, и мужчина искал его.

Харди сошел с моста и пошел в направлении парка. Пересекая улицу, он заметил, что довольно далеко на другом конце парка за деревьями припаркована еще одна машина, которой до этого там не было.

Мужчина с собакой?