– Вели дальний мост спустить, – Стоян тоже был спокоен, – и ворота открыть.

На лице воеводы тотчас проступило презрение. Не иначе подумала, что они удрать решили. Ну а что? Алеша совсем недавно сам ей песни пел про то, что у Охотников – свои дела. Воевода подозвала одного из ратников и без лишних слов отправила с приказом к восточным воротам.

– Езжайте, – махнула рукой. – Скатертью дорога.

– На том берегу диволюди болотные, – Меченый невысказанный упрек словно бы не заметил. – По всему выходит, железняка они привели, нужно узнать зачем.

– Что еще за болотники? – глянуть за реку Несмеяна все ж соизволила. – Не видать…

– Вировники, – по своей всегдашней обстоятельности уточнил Стоян. – За речным мостом стоят, отсюда не разглядеть, а с башни как на ладони.

– Хорошо, – свела брови поляница, – узнавайте, но, если что, сами выкручиваться будете. Второй раз ворота, уж извините, не открою.

– Выкрутимся, – пообещал Меченый, но его слова утонули в отчаянном треске.

Железняк успел не только влезть на обрыв, но и добрался до стоявшей на берегу гостевой избы, где селили тех, кого почему-то не пускали на заставу. Изба была добротной, сложенной из могучих бревен, да толку-то! Крышу великан проломил с первого удара, а со второго она рухнула внутрь сруба. Что ж, за каким худом сюда явились болотные жители, стало очевидно всем.

– Вот и поговорили, – рыкнула воевода и заорала: – Лучники, бей! В голову, в голову давай!

– Алеша, – рука напарника сгребла Алешино плечо, – отвлеки его! Уведи подальше, пока я говорю с этими…

– Лады.

– Я его придержу, – Меченый уже взялся за чаробой, – но не мешкай. Убить железняка ты вряд ли сможешь, да и нельзя этого… Пока я не вернусь.

Слова Стояна неслись уже в спину бежавшему к конюшне богатырю. «Отвлеки!» Как?! Стрелы, даже бронебойные, против этакой громадины бесполезны, меч – ох, рискованно, придется ведь вплотную подбираться. Копье бы, только своего нет, а искать – время терять, да и вряд ли сыщешь по руке. Да и проймет ли копье железное чудище? Что его вообще проймет?

Буланко вовсю месил в своем деннике солому – чуял, что творится какая-то дрянь, – но при виде хозяин встал в полный сбор и замер. Мог бы сам себя оседлать – оседлал бы.

– Ну что, друже, в салки-догонялки играть любишь? – Алеша не мешкая взялся за сбрую. – Хотя все одно придется!

«С кем играть-то? – деловито уточнил всегда готовый пробежаться Буланыш. – Суету подняли, кричат, бегают. Чую еще – земля трясется. Кто пришел?»

– Великан железный. Большой, сильный… и медленный. Достанет – плохо будет, но мы же быстрые… и умные!

«Умные. Нас не догонят».

Руки привычно затягивают подпругу, в голове крутится глупость за глупостью, за спиной шумно дышит запыхавшийся дружинник. «Старшой» велел поторопиться. У Охотников «старшого» не водится, но не объяснять же! Лук со стрелами в будущей пляске без надобности, только путаться будут, щит от удара великана не спасет, меч и так на боку, а вот зачарованный аркан взять нужно, может, получится ноги спутать… Все, готово!

– Эй, мил-человек… постой! Не велено!

– Чего? – Алеша со злостью обернулся на вопль, но орали не ему, а тащившему богатое седло бородачу. Купцу Чилиге.

– Я с тобой, – отдуваясь, сообщил тот, – авось пригожусь.

– Это вряд ли, – фыркнул китежанин, выводя под крики и какое-то буханье Буланыша наружу. – Тут сиди. Целей будешь.

Боевитый купец принялся что-то лопотать, но Алеше уже было не до него. Галопом пролетев по опущенному мосту, китежанин погнал коня к реке. И вроде не мешкали, но, когда обогнули северный угол, железняк уже преодолел ров и карабкался на вал. То есть пытался карабкаться, получалось пока не очень. Толстые ноги проскальзывали, оставляя на поверхности вала глубокие борозды, а помогать себе руками выходило плохо. Борозд было несколько, значит – залезал выше и срывался, но великан был упорен и понемногу все ближе подбирался к частоколу. Еще чуть-чуть, и только щепки от толстенных бревен полетят, никакие руны не помогут.

Сверху и впереди словно ветром в лицо дохнуло, из крепости вывалился серый дымный клубок… Человеку бы он угодил меж лопаток, но какие лопатки у глыбы руды? Клубок разорвался короткой вспышкой, железняка дернуло назад. Совсем немного, но хватило – он снова съехал вниз, вал «украсила» еще одна пара борозд, а воздух вспорол резкий короткий свист. Стоян давал знать, что теперь дело за Алешей.

Богатырь свистнул в ответ: понял, мол. Ну и как эту дуру отвлекать? Пораньше бы, на ровном месте – там хоть покрутиться можно, только коня в мгновение ока не оседлаешь и мост не спустишь.

– Ну, Буланыш, эта горка тебя не остановит, не круче же оно крутого… – Охотник чуток, для порядка, шевельнул поводьями.

Буланко не подвел и в несколько прыжков донес всадника до самых великаньих пяток. Высоченный вал для дивоконя и в самом деле был не так крут, а вот железняку он был пока не по зубам.

– Здоров, ржавый, – Алеша снизу вверх глянул на бурую задницу, – ноги у тебя гнутся, значит, и меч их возьмет.

Ну, была не была! Богатырь привстал в седле и с маху опустил клинок на «щиколотку» чудища. Перерубить такую ножищу Алеша не надеялся, хотел отвлечь да пощекотать. Лезвие со скрежетом, но на пару пальцев все же вошло в твердую плоть – будто в спекшуюся, покрытую мхом и водорослями землю засадил. Только бы в «ране» не зажало!

Обошлось. Меч слегка струхнувший задним числом богатырь выдернул стремительно, но вместо крови из пореза сыпанула ржавая труха. Железняк «щекотку» прочувствовал: вздрогнул, издал то ли стон, то ли скрежет и не глядя махнул ручищей, осыпав Алешу с Буланко комьями земли. Вот чем хорош такой противник, так это тем, что гибкости нет, назад нагнуться не может. Огромная ладонь прошла сильно в стороне, и ободренный Охотник повторил нападение. И ведь для такой громадины не страшней пчелиного укуса, а снова подействовало – уже примеряющийся к частоколу великан взвизгнул, как железом о железо провели, и начал поворачиваться, упираясь коленями в вал. В этот раз махнул лапой с растопыренными пальцами, будто ловить кого собрался. Только этот «кто-то» был шустрее!

– Отодвинься малость… Поближе ко рву, – велел коню китежанин, и Буланыш, согласно фыркнув, попятился от колонноподобной ноги. – Вот так!

Позади – ров, за ним – ровная полоса земли, раздавленная изба, обрыв и река. Впереди – вал, на котором ворочается великан, а наверху частокол. Надо ржавого от стены уводить, и чем быстрее, тем лучше! Встав в стременах, Алеша вытянулся и со всей силы ткнул мечом в бугристую зеленоватую стопу. Человека и даже волколака такой удар такой сталью проткнул бы насквозь, а тут получился всего лишь укол, однако хватило и этого – великан окончательно позабыл о заставе и, неуклюже перевернувшись, поехал на заднице по валу вниз, будто надеялся раздавить юркого обидчика. И он бы обязательно догнал – и раздавил, да вот незадача: Буланыш с места взвился ввысь, толкнувшись всеми четырьмя ногами сразу, – перемахнул ров и мигом оказался в паре десятков шагов от, казалось бы, неминучей погибели. «Богатырский скок» и прежде выручал китежанина, и сейчас от скакуна зависело если не больше, чем от всадника, то точно не меньше.