Начнем со служащих. Страховая компания Aetna, где работают почти 50000 служащих, назначила особую премию за большее количество сна, которое определялось с помощью так называемого слиптрекера. Председатель и генеральный директор компании Aetna Марк Бертолини писал: «Присутствие на рабочем месте и способность принять оптимальное решение имеет непосредственное отношение к основам бизнеса». Далее он замечает: «Вы не можете быть готовы принять такое решение, находясь в полусонном состоянии». Если двадцать ночей подряд работники этой компании спят по семь часов и более, они получают вознаграждение в размере двадцати пяти долларов за ночь: максимальная сумма выплат может составить 500 долларов.

Кто-то, возможно, поднимет на смех систему поощрений Бертолини, но создание новой культуры бизнеса, которая днем и ночью заботится обо всем жизненном цикле сотрудника, вполне экономически обосновано и к тому же разумно. Похоже, Бертолини понимает значимость выгоды, которую приносит компании выспавшийся сотрудник. Сегодня уже невозможно отрицать, что инвестиции в сон благотворно сказываются на производительности труда, росте рабочего энтузиазма и развитии креативного мышления, что в итоге вызывает у людей желание работать в вашей организации. Эмпирически мотивированная мудрость Бертолини помогает преодолеть неправильные представления, в соответствии с которыми шестнадцати-восемнадцатичасовые рабочие дни выматывают сотрудников, сжигают их, делая ни к чему больше не пригодными, снижая их производительность, приводя к частым болезням, создавая неустойчивую моральную атмосферу и высокую текучесть кадров.

Всем сердцем поддерживая идею Бертолини, я все же несколько подкорректировал бы ее. Вместо денежного вознаграждения я бы предложил дополнительное время отпуска. Многие люди ценят время отдыха больше, чем скромный дополнительный доход. Я бы предложил «кредитную систему сна», при которой время сна обменивалось бы на финансовые бонусы или дополнительные дни отдыха. Но по крайней мере с одним условием: кредитные баллы начислялись бы не за общее количество часов сна в течение недели или месяца, потому что, как мы уже знаем, непрерывность сна так же важна для психического и физического здоровья, как и общее его количество. Таким образом ваша «кредитная оценка» будет высчитываться на основе суммы как количества, так и непрерывности сна из ночи в ночь.

Не стоит наказывать тех, кто страдает бессонницей. Наоборот, такой метод регулярного отслеживания сна поможет работникам распознать проблему и через собственные смартфоны получить когнитивно-поведенческую терапию. Лечение бессонницы может быть мотивировано такими же кредитными стимулами, способствуя улучшению здоровья, производительности и деловым успехам.

Вторая идея касается гибкого графика работы. Вместо рабочего дня с традиционно жесткими временными границами (например, классическими с девяти до пяти) бизнесу стоит ввести эдакую синусоиду рабочего времени, напоминающую перевернутую литеру U. Скажем, с 12 до 3 часов, то есть на пике рабочего дня, все служащие должны присутствовать на своих местах, а к оставшемуся времени, или хвостам литеры, можно применить плавающий режим, что позволит приспособиться к любому индивидуальному хронотипу. Совы могли бы начинать работать в полдень и заканчивать поздним вечером, полностью задействовав свои умственные способности и физическую энергию. Жаворонки могли бы приходить на службу на пару часов раньше и раньше же заканчивать свой рабочий день, в этом случае им не придется бороться с зевотой в шесть часов вечера, в конце стандартного рабочего дня. Кроме прямых, появятся и сопутствующие выгоды. Для начала уменьшится движение в час пик, как в утренние, так и в вечерние часы, что приведет к колоссальной, хотя и не прямой экономии времени, денег и нервов.

Возможно, ваше рабочее место нуждается в чем-то подобном. Однако опыт подсказывает мне, что руководители фирм и менеджеры вряд ли согласятся на такое предложение. Догмы и установки ума, по-видимому, одни из самых серьезных барьеров, препятствующих разумной организации сна в бизнес-практике.

Третья идея об изменении сна в промышленной сфере касается медицины. Столь же актуальной, как и обязательное увеличение количества сна в рабочих графиках врачей-резидентов, выглядит необходимость радикально пересмотреть фактор сна в ходе лечения пациентов. Проиллюстрирую эту мысль на двух конкретных примерах.

Чем меньше вы спите или чем более фрагментирован ваш сон, тем вы более чувствительны ко всем видам боли. Обычно самую сильную боль людям доводится испытывать в больнице, и там же им сложнее всего найти крепкий сон. Если вам не повезло провести хотя бы одну ночь в больнице, то вы хорошо себе это представляете. Эти проблемы особенно заметны в отделении интенсивной терапии, где ухаживают за самыми тяжелыми больными (то есть за теми, кто особенно нуждается в помощи сна). Беспрестанный гул оборудования, сигналы тревоги и частый забор анализов не дают пациенту испытать хоть что-то похожее на полноценный успокаивающий сон.

Согласно данным исследования больничных палат, уровень шумового загрязнения в них соответствует аналогичному в ресторане или баре, и так двадцать четыре часа в сутки. Как становится ясно, в отделениях интенсивной терапии от 50 до 80% вызовов от больных либо неоправданны, либо игнорируются персоналом. Дополнительно расстраивает то, что не все анализы или проверки являются срочными, тем не менее многие проводятся в неудачное время, не принимая во внимание фактор сна. Они проходят или после полудня, когда пациенты могли бы наслаждаться естественным послеобеденным сном, или рано утром, когда больные только погружаются в крепкий сон.

Неудивительно, что во всех кардиологических, общих и хирургических отделениях интенсивной терапии исследования постоянно демонстрируют одинаково плохой сон у всех пациентов. Из-за шумной незнакомой обстановки отделения интенсивной терапии требуется больше времени для засыпания, а сам сон характеризуется частыми пробуждениями, меньшей глубиной и меньшим количеством быстрого сна. Что еще хуже, доктора и медсестры постоянно переоценивают количество сна, получаемое пациентом в отделении интенсивной терапии, если сравнивать его с объективно измеряемым. В общей сложности условия сна и, следовательно, количество сна пациента в больничной среде плохо способствуют его выздоровлению.

Мы можем это изменить. Необходимо создать систему медицинского ухода, при которой сон ставился бы на первое место или близко к нему. В одном из моих научных исследований мы обнаружили, что болевые центры в человеческом мозге на 42% более чувствительны к неприятной тепловой стимуляции (разумеется, не причиняющей вреда) после ночи лишения сна по сравнению со здоровой полноценной восьмичасовой ночью сна. Интересно отметить, что болевые центры мозга — это те же самые участки, на которые воздействуют наркотические средства, такие как морфий. Сон, по-видимому, выступает естественным анальгетиком, а значит, без него боль воспринимается острее и, что более важно, в большей степени ощущается человеком. Морфий, кстати, не лучший выбор в качестве лечебного препарата. Его применение вызывает осложнения, связанные с остановкой дыхания, зависимостью и синдромом отмены, наряду с ужасно неприятными побочными эффектами. К ним относятся тошнота, потеря аппетита, холодный пот, кожный зуд, проблемы с мочеиспусканием и пищеварительным трактом, не говоря уж о разновидности седативного эффекта, препятствующего естественному сну. Морфий также влияет на действие других лекарств, что приводит к проблемным эффектам взаимодействия.