Тень никогда не слышал, чтобы два безобидных слова звучали как последние, невыносимые оскорбления.

— Пол Баньян? — сказал он. — А что он такого сделал?

— Вперся на самую горку, место занял, — сказал Виски Джек.

Он стрельнул сигарету у Среды, и они оба закурили.

— Есть такие идиоты, которые считают, что колибри ночей не спят и всё думают, как бы им не набрать лишнего веса, не обзавестись кариесом или еще какой-нибудь хренью; а может, они и впрямь считают, что сахар — яд, и хотят оградить колибри от его вредоносных последствий, — объяснил Среда. — Поэтому и заливают им в кормушки гребаный «Нутрасуит»[91]. Птицы слетаются и пьют. А потом дохнут, потому что их животики забиты едой, в которой нет калорий. Вот вам и Пол Баньян. Никто не рассказывал и не рассказывает о нем историй. Никто не верит в его существование. Его выдумали в одном рекламном агентстве, в 1910 году, и он с ошеломляющим успехом зашагал по всей стране, целой нации засрав мозги пустыми калориями.

— А мне нравится Пол Баньян, — сказал Виски Джек. — Я несколько лет назад катался на его аттракционе на «Американской ярмарке». Взлетаешь вверх — а там здоровенный такой Пол Баньян, а потом катишься вниз. Бух! У меня к нему претензий нет. Ну и пусть он никогда на самом деле не существовал, значит, и деревьев не валил сотнями. Конечно, такого, чтобы он их сажал, тоже не скажешь. Но все равно так лучше.

— Верно сказано, — согласился Джонни Чэпмен.

Среда выпустил кольцо дыма. Оно повисло в воздухе и медленно таяло, распадаясь на отдельные сгустки и облачка.

— Черт возьми, Виски Джек, я вообще не о том, и ты это прекрасно понимаешь.

— Я не буду тебе помогать, — сказал Виски Джек. — Когда тебе надерут задницу, возвращайся, и если я буду на месте, накормлю тебя обедом. Хоть налопаешься под конец от пуза.

— Других вариантов нет, — сказал Среда.

— Да что ты знаешь о других вариантах, — сказал Виски Джек. — Ты на охоте, — сказал он, взглянув на Тень. Его голос загрубел от печного и сигаретного дыма.

— Я на работе, — сказал Тень.

Виски Джек покачал головой.

— И при этом тебя что-то гложет, — сказал он. — Ты должен кому-то и хочешь отдать свой долг.

Тень вспомнил синие губы Лоры, ее окровавленные руки и кивнул.

— Тогда послушай. Жил-был был Лис, и был у него брат Волк. Лис и говорит: «Пусть люди живут вечно. А если умирают, то ненадолго». А Волк ему в ответ: «Нет, — говорит, — люди будут умирать, люди должны умирать, все живые существа должны умирать, иначе они расплодятся и заполонят всю землю, съедят всех лососей и карибу, и бизонов тоже съедят, съедят всю тыкву и весь маис». И вот однажды Волк умер и говорит Лису: «Спаси меня, верни мне жизнь». А Лис ему и отвечает: «Нет, мертвое должно быть мертвым, ты меня убедил». И произнося эти слова, он горько плакал. Но слово — закон. С тех пор Волк царствует в мире мертвых, а Лис живет под солнцем и луной и продолжает оплакивать брата.

— Ну, раз вы не в деле, значит, не в деле, — сказал Среда. — Нам пора двигаться.

На лице у Виски Джека застыло невозмутимое выражение.

— Я вообще-то с молодым человеком разговариваю, — сказал он. — Тебе помочь уже нельзя. Ему можно. — Он опять повернулся к Тени. — Расскажи о своем сне, — попросил он.

— Я карабкался вверх по горе черепов. А вокруг горы летали гигантские птицы. И с крыльев у них срывались молнии. Они на меня нападали. А потом гора разрушилась.

— Всем снятся сны, — встрял Среда. — Мы поедем уже, ладно?

— Но не всем снятся Вакиньяу, гром-птицы, — возразил Виски Джек. — Эхо и досюда долетело.

— Ну, что я тебе говорил! — воскликнул Среда. — Сновидец чертов!

— В Западной Вирджинии живет выводок гром-птиц, — протянул Чэпмен. — По крайней мере, пара самок и старый самец. Есть еще семейная пара в одном районе между Кентукки и Теннесси, его называли Штатом Франклин, хотя старина Бен так никогда и не обзавелся этим штатом. Гром-птиц, конечно, и в лучшие времена было немного.

Виски Джек протянул руку цвета красной глины и осторожно провел пальцами по лицу Тени.

— Да, — сказал он. — Это верно. Если поймаешь гром-птицу, вернешь обратно свою женщину. Но она принадлежит Волку, она в мире мертвых, ей не положено ходить по земле.

— Откуда вы знаете? — спросил Тень.

— Что велел тебе бизон? — Губы у Виски Джека не шевельнулись.

— Верить.

— Хороший совет. Примешь его к сведению?

— Типа того. Наверно.

Они разговаривали, не произнося ни единого слова, не двигая губами, не издавая звуков. Может, даже для двух других мужчин в этой комнате они попросту застыли на одно или на несколько мгновений.

— Когда найдешь свое племя, приезжай повидать меня, — сказал Виски Джек. — Я помогу.

— Хорошо.

Виски Джек опустил руку и обратился к Среде:

— Ты заберешь свой Хо-Чанк?[92]

— Мой что?

— Хо-Чанк. Так называют себя виннебаго.

Среда покачал головой.

— Слишком рискованно. С ним проблем не оберешься. Его будут искать.

— Он краденый?

— Еще чего! — обиделся Среда. — Документы на него лежат в бардачке.

— А ключи?

— Ключи у меня, — сказал Тень.

— У моего племянника, Гарри Голубой Сойки, «Бьюик» восемьдесят первого года. Отдайте мне ключи от кемпера, а взамен берите «Бьюик».

— Это не обмен, а настоящий грабеж! — разозлился Среда.

Виски Джек пожал плечами:

— Ты понимаешь, как трудно будет достать твой кемпер оттуда, где вы его бросили? Я тебе одолжение делаю. Хочешь бери, хочешь нет. Мне плевать. — И он закрыл рот, тонкий, как шрам от удара ножом.

Среда разозлился, но сменил гнев на милость и сказал:

— Тень, отдай ему ключи от «Виннебаго».

Тень передал ключи Виски Джеку.

— Джонни, — сказал Виски Джек, — Проводишь их к Гарри Сойке? Скажи ему, что я отдал им его машину.

— Конечно, провожу, — согласился Джон Чэпмен.

Он встал, подошел к двери и, подобрав с пола мешок из рогожи, вышел. Тень и Среда двинулись за ним. Виски Джек тоже вышел на порог.