— Почему? Сможете рассказать?

Она вдруг сменила тон. Больше не было голоса бездушного следователя. Такого, у которого одна цель — вытащить признание. Новый голос принадлежал человеку, который, обращаясь к другому, надеется понять, почему мы совершаем те или иные поступки. Как надеется получить знание.

— Почему? — переспросила Ева. — Расскажу.

Карлсен выпрямилась. Если она расскажет почему, ей придется пройти через сильную боль. Подавленную боль, спрятанную внутри. Но ей, по крайней мере, хотелось дать объяснение. Выразить словами то, что она всю жизнь пыталась искупить.

Убийство Аделиты Риверы.

— С чего мне начать?

— С чего желаете.

— Все началось с исчезновения Нильса. Тогда, в восемьдесят четвертом, он исчез, не сказав ни слова. Просто пропал. Я думала, что его убили, что что-то случилось там, в Киншасе; вы, наверное, тоже так думали? — Ева посмотрела на Метте.

— Да, это была одна из гипотез.

Ева кивнула и провела одной рукой по другой. Сейчас она говорила очень тихо и осторожно.

— Что бы ни было, он так и не появился. Я была в отчаянии. Я любила его и была совершенно потеряна. Потом появились вы и показали мне эти туристские фото из Мексики. Я узнала его. Он был живой, загорелый, на каком-то курорте в Мексике, и я стала абсолютно… не знаю… почувствовала полную ненужность. Ни звука от него, ни открытки, ничего. Он просто загорал там, а я ходила здесь и переживала, была в отчаянии и… в этом было что-то жутко унизительное… как будто он просто наплевал на меня…

— Почему вы не сказали, что на фото — он, когда я показала вам снимок? Тогда, в восемьдесят пятом?

— Не знаю. Как будто я… я хотела достать его сама, получить объяснение, понять, почему он так со мной поступил. Было ли между нами что-то не так и он хотел ранить меня, или что он там хотел. Потом я поняла, в чем дело.

— Как?

— Когда получила другие снимки.

— Те, которые мы обнаружили у вас дома?

— Да. Я обратилась в иностранное бюро, наняла специалистов по поиску пропавших, рассказала, где его видели в последний раз — в Плайя-дель-Кармен в Мексике, вы как раз показали мне эти снимки оттуда, — и они начали искать его, и нашли…

— Там?

— Да. И потом они отправили ряд фото сюда, с ним и молодой женщиной. Интимные фото, сцены секса, из спальни и гамаков, с берега и отовсюду… вы сами видели их, ужасно. Возможно, это звучит… но я сломалась… Я не просто была отвергнута; он повел себя, как будто я воздух и не более, не живой человек, а кто-то, с кем можно обращаться, как… я не знаю… А потом наступил этот день.

— …когда эта молодая женщина вдруг появилась на Нордкостере?

— Да. Беременная. От него. Приехала брюхатая и понятия не имела, что я узнала ее по фотографиям. И я сразу поняла, что ее сюда прислали.

— Нильс прислал?

— Ну да. Зачем ей еще было здесь появляться? А потом как-то вечером я увидела, как она проскользнула за нашу дачу, а я до этого выпила вина и стала… не знаю, я впала в бешенство. Что она там делала? Около нашего дома! Искала что-то? А потом…

Ева умолкла.

— Ну а где были Сверкер и Альф Стейн? — спросила Метте.

— В доме. На самом деле я не хотела, чтобы они у меня жили, но их выгнали из гостевого поселка, и они переехали ко мне…

— И что случилось потом?

— Мы выбежали в сад и затащили эту женщину в дом. Она начала драться и кричать; тогда Сверкер предложил остудить ее немного, он был под кайфом.

— И вы повели ее наверх к бухте Хасслевикарна?

— Да, мы хотели уйти подальше от людей.

— Что произошло там?

Ева мяла большой палец другой рукой. Ей пришлось глубоко погрузиться в воспоминания, чтобы найти нужные слова.

— Когда мы поднялись туда, воды не было; наступил отлив, сизигия, берег простирался далеко до моря. И тут мне пришла в голову…

— Идея с приливом?

— Я пыталась вытянуть из нее, что она там делала, что искала, где Нильс, но она не произнесла ни слова, просто молчала.

Ева больше не могла поднять глаз. Голос стал еле слышен.

— Парни взяли лопату и выкопали яму… посадили ее туда… потом начался прилив…

— Вы знали, что он начнется?

— Я несколько лет прожила на острове; все жители знают, когда наступает сизигия. Я хотела напугать ее, заставить рассказать…

— Она рассказала?

— Сначала — нет. Потом… когда пришла вода… в конце…

Ева замолчала. Метте пришлось заполнить паузу:

— Она рассказала, где Нильс спрятал деньги?

— Да… и где он жил.

Стилтон чуть наклонился вперед.

— И потом вы оставили ее?

Впервые за весь допрос он что-то сказал. Ева вздрогнула. Она переживала болезненный разговор с Метте, мужчины же рядом не существовало. Вдруг он дал о себе знать.

— Парни убежали домой. Я осталась. Я понимала, что мы зашли слишком далеко, все это было безумием. Но я ужасно ее ненавидела, эту женщину в воде. Хотела поиздеваться над ней за то, что она забрала моего Нильса.

— Убить ее.

Стилтон сидел в том же положении, наклонившись вперед.

— Нет, мучить ее. Может, это звучит странно, но я не думала, что она умрет. Я не знаю, что крутилось в моей голове. Там было просто темно. Потом я ушла.

— Но вы знали, что наступает прилив?

Ева молча кивнула. Она вдруг начала плакать, не издавая ни звука. Стилтон наблюдал за ней. Теперь они узнали мотив убийства Аделиты Риверы. Том пытался поймать взгляд Евы.

— Тогда мы, наверное, можем перейти к Нильсу Венту? — спросил он. — Как он умер?

Метте дернулась. Она была максимально сконцентрирована на доказательстве причастности Евы Карлсен к убийству на Нордкостере. Убийство Нильса Вента не стояло на ее повестке дня. Она была полностью уверена, что за этим преступлением стоял Бертиль Магнуссон. Вдруг она поняла, что Стилтон опередил ее. Как в прежние времена.

— Сможете рассказать и об этом? — спросил он.

Ева рассказала. Что стало удачей для Метте и Стилтона, потому что они не располагали конкретными уликами, которые могли бы привязать Еву к произошедшим с ее бывшим возлюбленным событиям. Но у нее не было причин врать на этот счет. Она уже призналась в одном жестоком убийстве и хотела выговориться полностью. К тому же она не знала, сколько знают они. Она не хотела снова проходить через перекрестный допрос с Метте. Сил на это у нее не осталось.

— Здесь особо нечего рассказывать, — начала Ева. — Однажды вечером он позвонил на виллу. Я была шокирована. Не тем, что он жив — это я уже знала, — а тем, как он вот так просто появился.