холодок. Управлял ли ею кто-то со стороны или она была столь интеллектуальна, что сама знала, что нужно делать, можно было лишь гадать. Не долетев, буквально, трех шагов до крайнего безволосого, платформа мгновенно остановилась. Причем она оказалась настолько плоской, что у Адама невольно вытянулось лицо — что ею двигало и где это могло размещаться, было, совершенно, непонятно.

Дальше события были не менее интригующими: тела, атакованных Адамом бешеных, без чьей-либо помощи, оторвались от пола и проплыв по воздуху, улеглись на платформу. Не разворачиваясь, платформа умчалась прочь, в туже сторону, откуда и пришла. Безволосые, молча направились за ней следом. Лишь полуволосый, который разговаривал с Адамом, ещё раз повернул к нему своё лицо.

— Ты не простой зук, — произнес он и отвернувшись, тоже пошел туда, откуда пришел.

Остекленевшим взглядом, Адам смотрел вслед полуволосому, пока тот не скрылся из вида, за поворотом коридора.

— Воалиана! — раздался голос Дотта. — Ты Хетуэй, видимо, счастливый. Из скольких переделок сегодня выпутался. А я…

Замолчавший Дотт заставил Адама отвернуться от пустого коридора и повернуть к нему голову.

— Молекулярный анализ! — продолжил говорить Дотт, но теперь его губы уже не шевелились. — Какое это мерзкое ощущение, — его лицо приняло, явно, скорбное выражение.

Адам перевел взгляд на стену: дверного проема, который вёл в зал молекулярного анализа, уже не было. Он глубоко вздохнул и шумно выдохнул.

«Видимо и самом деле для меня сегодняшний день счастливый. Удалось избежать молекулярного анализа и возможно, сегодня уже никто не будет заставлять пройти через него, — замелькали у него лёгкие мысли. — Испытывал ли Хетуэй на себе его действие? Ничего подобного в его информационном поле я не встречал, а ведь Дотт говорит, что это очень мерзкое ощущение и если Хетуэй проходил его, то ощущения должны бы сохраниться. Что ж, будем считать, что мне сегодня, действительно, повезло. А завтра? Будет завтра!» — лицо Адама исказилось гримасой снисходительности.

— Пошли мы отсюда, — Дотт положил руку Адаму на плечо, прерывая его размышления.

— Все закончилось? — Адам вопросительно взмахнул подбородком.

— Тебе мало на сегодня? — губы Дотта чуть растянулись, видимо, изображая усмешку.

Убрав руку с плеча Адама, он развернулся и пошёл в ту сторону, откуда они пришли. Молча дёрнув плечами, Адам пошёл за ним.

* * *

«Что имел ввиду полуволосый, сказав, что я непростой зук? — углубился в размышления Адам. — Понял, что я не тот, за кого себя выдаю или?… Скорее, нет, — Адам состроил гримасу обеспокоенности. — Если бы он понял, кто я настоящий, навряд ли бы я сейчас шел за Доттом. Что ждёт меня дальше? Будет молекулярный анализ или нет? А если поинтересоваться у Дотта? А если он догадается, что я не настоящий Энт Хетуэй? А может занять его носитель? Он уже прошел молекулярный анализ. Проклятая неопределенность. Стоп, стоп! Мне кажется, что Энту Хетуэй пока все промахи списываются на его неопытность или… Если не ошибаюсь, он всего третий день служит или работает зуком и это было его первое патрулирование. Чем он занимался прежде? Ах да, игрок в карт, — Адам механически покачал головой. — Карт? Что-то мелькало в его информационном поле. Какая-то игра в мяч, связанная с беготней по большому красно-зеленому полю. Но почему тогда этой информации очень мало у него. Стоп, стоп! У него был какой-то странный большой прогал в его информационном поле. Скорее всего его мозг подвергся значительному силовому воздействию и потому с ним так язвительно разговаривают зуки. Интересно, а куда они исчезли? И Дотт почему-то о них даже и не вспоминает? Забыл или всё происходит, как должное? Если всё так и было, то понятно, почему с Энтом обращаются, как с придурком. В таком случае можно быть посмелее. Если Дотт вдруг что-то заподозрит, тогда и определюсь с отношением к нему».

Адам двумя широкими шагами догнал Дотта.

— Ты говорил о мерзких ощущениях в молекулярном анализаторе. Что ты имел ввиду? — заговорил он. — Скорее всего мне всё же придется пройти через него.

— Ты даже этого не помнишь. Хотя! — Дотт махнул рукой. — Неудивительно, если твои мозги собирали по всему полю.

— Ты преувеличиваешь, — Адам попытался вплести в свой голос нотки обиды. — Но все же, я, действительно, многое не помню.

— Исчезаешь не сразу, а отчетливо видишь, как разваливаешься на молекулы, обнажаются участки твоего тела, ввергая в животный страх своим чудовищным видом, — принялся объяснять Дотт видимо поверив в забывчивость Адама. — Ты видишь свои внутренности в их самом неприглядном и отвратительном виде.

— Как это? — Адам невольно остановился, но тут же догнал Дотта. — Это же невыносимая боль.

— Они подавляют её.

— А разве нельзя это делать по другому, более гуманно?

— Конечно можно. Но видимо это доставляет им наслаждение.

— Даже так? — лицо Адама исказилось гримасой досады. — А все же, почему они не стали сегодня делать мой молекулярный анализ?

— Их же кто-то грохнул! — удивлённо произнёс Дотт.

— А те, которые потом прибежали?

— Это им зачем? Они же сервис, а не бешеные.

«Даже так. Выходит и у шхертов есть деление на какие-то кланы: сервис, бешеные, — замелькал у Адама новый ток мыслей. — А если это представители разных народов цивилизации шхертов? И кто из них опасней? Вполне вероятно, что бешеные более прямолинейны и открыты, их действия более предсказуемы и понятны, они злы и решительны и скорее всего, вначале делают, а уж затем думают и если беспрекословно выполнять их желания, то есть шанс выжить. Сервисы же, более умны и действуют хитрее. Им не нужен молекулярный анализатор. Один из них едва коснулся меня, тут же сделал определенный вывод, хотя я его поле едва почувствовал. Сервис? Весьма странное название их клана. Может в нём скрыт какой-то смысл? И то что я сейчас на свободе, скорее всего, явление временное. Они непременно будут меня искать, если не сегодня, то завтра, однозначно. Но я ведь отчетливо почувствовал достаточное психотронное поле бешеного, атаковавшего меня, которым бы он мог сделать любой анализ, не прибегая к помощи какого-то анализатора, Что-то здесь не так?» — окрасились чувством тревоги последние мысли Адама.

— А почему же сервисы не запретят бешеным столь бесчеловечный анализ? — поинтересовался он у Дотта.

— Сервисы! Бешеным! Ха-а! Они же шхерты. Мы для них ничто. Придорожная пыль, — Дотт махнул рукой.

— У тебя это не первый анализ? — поинтересовался Адам, по голосу Дотта чувствуя, что это для него, будто, ежедневное взвешивание.

— Нет, конечно, — Дотт дёрнул плечами. — При поступлении на службу все его проходят в обязательном порядке, чтобы было с чего восстанавливать. Потом, периодически информация обновляется. Но у нас, конечно, он выглядит