месте, и я смогу дышать воздухом, который скопиться у перевернутого дна лодки. За гребца можно и вовсе не переживать. Главное, успеть поймать ступнями один из гарпунов, тогда я смогу перерезать ремни и уплыть.

Я уже стала прислушиваться к покачиванию лодки на волнах, чтобы выждать нужный момент для рывка, но тут с одной из лодок раздались крики.

– Течь! У нас течь! Дно лопнуло пополам! – орали черные.

Я обернулась, увидела, как люди суетятся, вычерпывая воду, но это было бесполезно, лодка уходила под воду прямо на глазах.

Товарищи на ближайших лодках стали грести к ним, но успели перехватить только двоих из четверых стражников. Остальные не смогли ухватиться за весла, потому что были уже в воде.

Они стали барахтаться, тяжелые доспехи не давали им продержаться на поверхности больше секунды.

Пузыри на воде в том месте, где исчезли черные, давали понять, что они еще живы. Стражники на лодках безуспешно совали в воду весла, надеясь, что товарищи ухватятся, но было уже поздно.

Все завороженно следили за тем, как на поверхность из глубины поднимаются пузыри воздуха. В наступившей тишине еще не лопнул последний пузырь, когда еще одна лодка начала опускаться под воду… в глубину.

Снова крики ужаса, теперь люди были в настоящей панике.

Лодки сгрудились в одном месте и теперь среагировали быстрее, почти все стражники с тонущей посудины держались за борт или за весла к тому моменту, когда их лодка исчезла под водой.

Люди карабкались, товарищи помогали им забраться в лодку, а вытащить из воды человека в доспехах вовсе не так легко. Лодка опасно ушла под воду под их весом.

– Кто проверял лодки перед отплытием!? – рявкнул Гора, оглядывая гребцов. – Кто, я спрашиваю!?

– Лодки были в полном порядке, они новые! – воскликнул наш гребец. – Ни царапины, ни трещины!

– У нас треснуло дно!

Вопль раздался с лодки, на которой были спасенные стражники. Течь была огромной, корма тут же ушла под воду и потянула за собой остальное.

Всего минута, и четверо из девяти скрылись в темной воде.

Одна за другой лодки начали тонуть, и никто ничего не мог сделать.

Люди паниковали, стали кричать, глядя на захлебывающихся товарищей. Паника, страх и неизвестность делали из воинов плачущих детей.

Шестеро добрались до лодки горы и цеплялись за борт, только троих Гора осмелился втянуть на борт. Наша лодка была перегружена.

И тут я увидела белую тень под водой. Это было всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы я поняла, что происходит.

– Это Дельфин! – воскликнула я.

– Тот чокнутый островитянин! – крикнул один из черных. – Он, кажется, обещал, что мы не доплывем до Остова живыми…

– Отпусти меня, – я посмотрела на Гору. – Иначе все пойдете ко дну, а меня он все равно вытащит!

– Ни за что! Греби быстрее!

Гребец с круглыми от ужаса глазами принялся грести, что было сил, но люди, цепляющиеся за лодку, мешали ему. Кроме нашей осталось только четыре лодки, и одна из них уже начала тонуть.

– Отпусти меня, иначе он утопит всех! – повторила я, с ужасом глядя на то, как еще трое черных оказались в воде.

– Сюда! Я тону, Гребень!… Весло сюда!…

– Сначала мне! Пожалуйста! Пож…

– Эй, скорее, с какого вы встали!? Мы тонем! Сюда!… Сюда!…

Они кричали и звали на помощь, но оставшиеся лодки были переполнены. Товарищи не могли им помочь, если сами хотели выжить.

Глаза утопающих, которых товарищи даже не пытались спасти, загорались бессильной ненавистью. Эта ненависть перебивала даже пленку животного страха перед смертью.

Многие уходили под воду молча, казалось, будто они даже под водой продолжали смотреть на тех, кто еще оставался в лодках.

Я обернулась к Горе. Его лицо побелело так же, как и у его людей.

Черные привыкли жить и сражаться на берегу, но в воде были бессильны, как мышата. Суеверный ужас перед волнами топил их быстрее, чем доспехи.

– Вели разрезать ремни! – крикнула я. – Не заставляй своих людей умирать из-за меня!

Тут гребец вскочил, отбросив весла, и ринулся ко мне с ножом, но Гора помешал ему.

– Оставьте ее мутантам, Исполняющий! – взмолился гребец, удерживаемый сильной рукой Горы. – У нас осталось только две лодки!

Тут раздались вопли десятка людей. Последняя лодка шла ко дну.

– Ты все равно ответишь за предательство! Не сегодня, но ты ответишь! – рявкнул Гора.

Он взмахнул ножом, и ремни, привязывавшие меня к лодке, лопнули. Схватив меня за шкирку, Гора сбросил меня за борт.

Со связанными руками я ушла под воду, но не прошло и нескольких секунд, как я почувствовала, что ремни на ногах и руках натянулись и тут же спали. Я поняла, что могу плыть.

Держась одной рукой за Дельфина, я поплыла за ним в сторону Огузка.

Мы выплыли на поверхность через несколько минут, когда я дала понять, что больше не смогу находиться под водой.

– Ты не ранена? – спросил он.

Я помотала головой.

– Выйдем на берег на нейтральной территории, заночуем у гротов. Не хочу поднимать шум среди стай. Черные ведь не сами догадались, где тебя искать.

Я кивнула.

У гротов я поняла, что сил на что-либо серьезное у меня больше нет. Похоже, Гора не пожалел своих рук, приложив меня камнем: голова раскалывалась. Дельфин был не лучше, казалось, он вот-вот упадет в обморок от усталости. Словом, мы решили, что не так уж и голодны.

Он спросил о том, как меня поймали. Я рассказала. Потом он спросил про Гору, и я тоже сказала правду, хотя не хотела этого делать.

Он хмурился, слушая меня.

– Он любил тебя, – Дельфин сказал это с таким холодом, словно это было самое страшное преступление.

Конечно, чего еще я ждала? Он положил жизнь на то, чтобы освободить Огузок. Огузок – это все, о чем он теперь думал! А я тут заявляю, что принимала ухаживания одного из черных, и это был не просто черный, а сын самой Командующей!… Но, с другой стороны, не глупо ли осуждать меня за это? Свой выбор я все равно сделала, и этого должно быть достаточно, чтобы простить мне эту временную слабость.

Но с каждым моим словом Дельфин становился все мрачнее. Он больше не смотрел на меня, а на его лице отразилась такая досада, даже отвращение. Пробормотав что-то, он ушел спать в самый дальний угол пещеры.

Я совсем перестала понимать, что происходит.

Я всегда была сильнее и выносливее, но он упорно считал своим долгом заботиться обо мне, даже если это обходилось ему слишком дорого. Именно поэтому