— Значит, судить не надо, — сказал Кир-Кор.

Михаил окинул его быстрым взглядом. Поднес было руку к виску, но, видимо вспомнив предупреждение внучатой племянницы, опустил ладонь на подлокотник.

— Прежде чем переступить порог Форума, тебе, сударь мой, следует хотя бы попытаться посмотреть на себя глазами участников Большой Экседры.

— Так считаешь? — обронил Кир-Кор.

— Чего же ты ждешь после своей славной виктории на двадцатом этаже? — холодно полюбопытствовал Полуянов. — Народного ликования? Праздничного фейерверка в сопровождении викториальных залпов батарей Петропавловской крепости?

— Эварх, может быть, это тебя удивит, но я не из тех, кто опаздывает на свидание с действительностью, даже блуждая в потемках. Мне достало интеллекта сообразить, что для большинства землян я теперь персона нон грата. Для большинства философов — тем более. На двадцатом этаже мне пришлось расстаться с последними иллюзиями на этот счет.

Полуянов поднялся и, сутулясь, обошел видеокресло и терминал. Высказался на ходу:

— Участникам Большой Экседры объясниться с тобой будет, видимо, проще, чем я полагал.

— Ну… не совсем, — осторожно вставил Кир-Кор.

— Надеешься обелить себя перед аудиторией в две сотни философов?!

— Лично меня дискуссия не привлекает. — Кир-Кор отрицательно покачал головой и тоже поднялся. — Все, что я хотел сказать, я сказал на утренней экседре. Большего не скажу.

— Сказанное утром согласуется с тем, что ты сделал позднее в театре оружия и на верхних этажах «Ампариума»?

Не ожидая ответа, Михаил приблизился к искрящейся хрустальным блеском стене и стал смотреть наружу сквозь прозрачный участок.

— И все же дискутировать на форуме я не намерен, эварх. Я просто покажу им Планар — пусть посмотрят своими глазами. Те из них, кто умеет воспринимать ретроспективную пиктургию.

— Умеет? — переспросил Полуянов. — Или захочет?

Кир-Кор бросил взгляд ему в спину.

— Собственно говоря, они добивались этого от меня целое утро.

— Дивизия… — проворчал эварх себе под нос. — Такого наплыва служилого люда у нас я отродясь не видывал. Кирилл, ты как переносишь охрану?

— С трудом.

— Я тоже. Тогда давай мы к философам вплавь…

Полуянов обернулся, несколько раз хлопнул в ладоши с неравной продолжительностью пауз между хлопками. На полу, подчиняясь звуковому коду хлопков, образовался полукруглый люк, откуда выползли поручни трапа, и Кир-Кору открылось, что керамлитовый цоколь стеклянного павильона погружен в воды озера не только ради ландшафтной эстетики.

— Раздеваться? — спросил он деловито.

Михаил, пожимая плечами:

— Как знаешь, моряк. Но лучше не надо. Наиболее нервные индивидуумы из философской когорты твоего юмора могут и не понять.

— Чувство юмора притупляется у вас к исходу дня, — сделал вывод Кир-Кор. — Или плавки производят больший эффект, чем короткая юбчонка в горошек?

— Умничаешь, юнга, — упрекнул его Полуянов и жестом пригласил к спуску на трап. — Будем считать, мне сказана какая-то соленая морская гадость, которую я проглотил не жуя. В следующий раз, гардемарин, пожалей ветерана.

— Ладно, эварх, извини. И впрямь сказано неудачно.

Кир-Кор не стал объяснять эварху про набедренную повязку с расцветкой а-ля мухомор.

Он подошел к люку, взялся за поручни трапа. Тишину павильона огласил писклявый видеотекторный вызов. Полуянов заспешил к терминалу, махнув рукой на ходу:

— Спускайся. Я мигом!..

В цоколе павильона Кир-Кор обнаружил ангароподобное помещение, облицованное золотисто-розовым керамлитом. Здесь почему-то пахло морской водой. Озеро и каналы сообщаются с Авачинской бухтой?..

Ангар был оборудован для транзитных стоянок небольших субмарин. Автоматизированный причал, захваты подъемников, продолговатые баллоны для сжатых газов, толстые кабели, шланги. В лиловом полусумраке все это светилось люминесцентными красками. Субмарина, приподнятая и прижатая корпусом к парапету причала, напоминала тупорылого дельфина гринду с увеличенными плавниками. Появление потенциального пассажира субмариной было замечено: автоматика отвела в сторону дверцу бокового входа — открылся залитый светом люк. «Эта скорлупка выдержит давление на километровой глубине, — заключил Кир-Кор, осмотрев герметику люка. — Интересно, на кой маракас эвархам глубоководная техника?..»

Пассажирский салон миниатюрной субмарины мало чем отличался от салона сфалервагена — здесь тоже нельзя было выпрямиться в полный рост: низкий потолок, узкий проход. С правой стороны от каждого из расположенных друг за другом пяти оранжевых кресел в специальном углублении настенной облицовки был закреплен небольшой нагрудный акваланг с маской. Над теменем каждого из пяти пассажиров (опять же потенциальных) красным диском светилась крышка потолочного люка для индивидуального аварийного выхода.

Полагая, что Полуянов сядет впереди, Кир-Кор, едва не задев головой красный диск, плюхнулся на сиденье второго по счету кресла. Эварх занял третье — Кир-Кор услышал у себя за спиной хлопки ладонями и команду автоматике:

— Старт по программе эф-два-четыре, без ультразвука.

Субмарина дрогнула. Было слышно, как электропневматические механизмы с шелестом, вздохами и чмоканьем зарастили дверной проем, как сошли с корпуса, лязгнув, сцепы захвата. Несколько секунд погружения. Плавный толчок.

— Поехали, — сказал Полуянов. — Ничего, что мы путешествуем по водным артериям без видеоакустического обзора?

— Ничего, — ответил Кир-Кор. Подумал: «Блуждание в потемках начинает входить здесь в обмен веществ моего организма».

— Немного кружится голова, но лучше все-таки без, — вещал эварх спутнику в левое ухо. — Если охрана уловит звуколокаторы субмарины в канале — нам может не поздоровиться. Маршрут не заявлен, и нас очень просто могут остановить на подступах к Форуму.

— У них есть глубинные бомбы?

— У них есть много чего, мой адмирал. Они ко всему готовы.

Адмирал промолчал. Но подумал: «Знаю я, к чему они там готовы».

— Мне только что сообщили… — добавил эварх. — Из госпиталя… Весьма неприятную новость.

Кир-Кор стремительно обернулся влево всем корпусом:

— Из отделения реанимации?!

— Нет. Из госпитальной оранжереи.

— Д… — Кир-Кор принял исходное положение, откинулся в кресле.

Михаил постучал в спинку кресла костяшками пальцев:

— Это не то, о чем ты подумал, но все равно интересно.

«Это становится моим проклятием», — с тоской пожалел себя Кир-Кор.

— Вокруг впаянных в плоскость стекла фигур, — продолжал вещать Полуянов, — образовалась кайма.