— Неплохо, — говорю я. Меня радует, что к Хэмлину, раз в жизни пришла верная мысль. — А что скажет на это Синди?

— Синди идет на какое-то благотворительное мероприятие в Plaza, что-то…

— Это Trump Plaza, — равнодушно замечаю я, и мне наконец удается открыть бутылку Perrier.

— Да, в Trump Plaza, — говорит он. — Мероприятие насчет каких-то деревьев возле библиотеки. Средства на деревья, кусты или что-то в этом роде, — неуверенно говорит он. — Растения? Это выше моего понимания.

— Ну так куда мы идем? — спрашивает Макдермотт.

— А кто отказывается от «1500»? — спрашиваю я.

— Ты, — говорит Макдермотт.

— Макдермотт, — ною я, — ну тебя.

— Подождите, — говорит Хэмлин. — Давайте сперва решим, куда мы идем.

— Согласен. — дипломатично говорит Макдермотт.

— Я категорически против любых заведений, которые не в верхнем Ист Сайде или в верхнем Вест Сайде, — говорю я.

— Bellini's? — предлагает Хэмлин.

— Исключено. Там нельзя курить сигары, — одновременно произносим мы с Макдермоттом.

— Вычеркиваем, — говорит Хэмлин. — Gandango? — предлагает он.

— Может быть, может быть, — бормочу я, размышляя. — Трамп там бывает.

— Может, Zeus Bar? — спрашивает один из них.

— Давай, — говорит другой.

— Подождите, — говорю я им. — Я думаю.

— Бэйтмен… — выразительно говорит Хэмлин.

— Я обдумываю эту мысль, — говорю я.

— Бэйтмен…

— Подождите. Дайте подумать минуточку.

— Сейчас я слишком раздражен, чтобы заниматься этим, — говорит Макдермотт.

— Может, забудем об этой фигне и отлупим пару япошек, — предлагает Хэмлин. — А потом уж поищем клевых телок.

— Неплохая мысль, на самом деле, — пожимаю я плечами. — Удачная комбинация.

— А ты, Бэйтмен, чем хочешь заняться? — спрашивает Макдермотт.

Витая где-то далеко, я отвечаю: — Я хочу…

— Да? — заинтересованно переспрашивают они.

— Я хочу… размозжить лицо женщины большим тяжелым кирпичом.

— А кроме этого? — нетерпеливо стонет Хэмлин.

— Ладно, — говорю я, беря себя в руки. — «Zeus Bar».

— Ты уверен? Точно? «Zeus Bar»? — с надеждой говорит Хэмлин.

— Друзья. Я чувствую, что совершенно неспособен заниматься всем этим, — произносит Макдермотт. — «Zeus Bar». Решено.

— Подождите, — говорит Хэмлин. — Я позвоню и зарезервирую столик. В трубке слышится щелчок, мы с Макдермоттом ждем. Долгая тишина, потом наконец я говорю:

— Знаешь, там, кажется, невозможно заказать столик.

— Может, пойдем в «М.К»? Техасцу бы понравилось в «М.К».

— Макдермотт, техасец не идет, — замечаю я.

— Все равно, я не могу идти в «М.К.», — не слушая, замечает он, но не говорит, почему.

— Я не желаю об этом знать.

Мы ждем Хэмлина еще две минуты.

— Чем он, черт подери, занимается? — спрашиваю я, потом у меня в трубке раздается щелчек.

Макдермотт тоже его слышит.

— Ответишь?

— Сейчас подумаю.

Снова щелчок. Издав стон, я прошу Макдермотта подождать. Это Жанетт. Голос усталый и грустный. Мне не хочется возвращаться на другую линию, и я спрашиваю, чем она занималась вчера.

— После того, как мы должны были встретиться? — спрашивает она.

Я медлю.

— Ну-у-у… да.

— Мы оказались в абсолютно пустом «Палладиуме». Всех пускали бесплатно, — она вздыхает. — Видели человека три-четыре.

— Знакомых? — с надеждой интересуюсь я.

— В клу… бе…, — произносит она, нарочно растягивая слова.

— Прости, — наконец говорю я. — Мне надо было… вернуть видеокассеты… — Потом, реагируя на ее молчание. — Ты же знаешь, я хотел бы увидеться с тобой…

— Я не хочу об этом слышать, — вздыхает она, обрывая меня. — Что ты делаешь сегодня?

Я медлю, думая, как ответить, потом признаюсь:

— «Zeus Bar» в девять. Макдермотт. Хэмлин. — и менее безнадежно. — Хочешь с нами?

— Не знаю, — вздыхает она. Безо всякого намека на нежность она спрашивает. — А ты этого хочешь?

— Тебе обязательно нужно быть такой сентиментальной? — спрашиваю я в ответ.

Она вешает трубку. Я возвращаюсь на другую линию.

— Бэйтмен, Бэйтмен, Бэйтмен, Бэйтмен, — заливается Хэмлин.

— Я здесь. Заткнись ты, блядь.

— Мы все еще чего-то ждем? — спрашивает Макдермотт. — Давайте что-то решать.

— Я решил, что лучше сыграю в гольф. — говорю я. — Я давно не играл.

— Хуй с ним с гольфом, Бэйтмен, — говорит Хэмлин. — У нас заказ на девять в «Kaktus»…

— И заказ, который надо отменить в «1500», м-м-м, посмотрим… мы должны были там быть двадцать минут назад, Бэйтмен, — добавляет Макдермотт.

— О черт, Крэйг. Ну, отмени его сейчас, — устало говорю я.

— Господи, ненавижу гольф, — с содроганием заявляет Хэмлин.

— Сам отменяй, — смеется Макдермотт.

— На чье имя? — без смеха, повысив голос, спрашиваю я.

После паузы Макдермотт тихо произносит: «Керрутерс».

Мы с Хэмлином разражаемся смехом.

— Правда? — спрашиваю я.

— В «Zeus Bar» попасть не удалось, — говорит Хэмлин. — Так что «Kaktus».

— Клево, — подавленно говорю я. — Наверно.

— Взбодрись, — ликует Хэмлин.

Мой звонок ожидает, снова мигает и прежде чем мне удается решить, брать его или нет, Хэмлин устраняет дилемму за меня: — Если же вы не хотите в «Kaktus»…

— Погоди, мне звонят, — говорю я. — Подождите.

Жанетт в слезах.

— Ну, на что ты не способен? — всхлипывая, спрашивает она. — Просто скажи мне, на что ты не способен?

— Жанетт, детка, — успокаивающе говорю я. — Послушай, пожалуйста. Мы будем в «Zeus Bar» в десять. Хорошо?

— Патрик, пожалуйста, — просит она. — Со мной все в порядке. Я просто хочу поговорить…

— Увидимся в девять или десять, когда хочешь, — говорю я. — Мне надо идти. Хэмлин с Макдермоттом на другой линии.

— Хорошо, — шмыгает она носом, и беря себя в руки, откашливается. — Встретимся там. Я правда изви…