— Как — ничего? — не поняла я. — Она же принцесса! И у нее тоже масса каких-то задач, судя по тому, как она возмущенно разговаривала с кем-то о лакорских делах, когда я вошла во дворец и увидела ее в главном холле.

— Ну, наследник престола все-таки я, — развел руками Фьюри. — Агата всегда будет стоять за мной в плане государственных дел, у нас принято передавать основные полномочия именно сыновьям. Агата, конечно, много чем занимается, но все же гораздо меньше меня. Ну, она и никогда не рвалась в политику, всегда занималась этим хоть и хорошо, но вынужденно. Ее гораздо больше интересуют дела академии Армариллис, она ведь тоже является солдатом равновесия.

— Ого, правда, что ли? — взволнованно произнесла я.

Мне удивительно было соприкасаться с живыми легендами. Когда столько читаешь о храбрых воинах, про которые какие только слухи не ходят, оказаться так близко с необыкновенными верховными магами — удивительно.

— Ты так забавно этому удивляешься, — широко улыбнулся Фьюри. — На самом деле у меня сразу несколько родственников являются фортеминами и стоят на страже равновесия миров. Такая уж у нас специфичная семейка, в которую ты умудрилась вляпаться.

— Серьезно? — восхищенно ахнула я, прижав руки к груди. — И я кого-нибудь из них смогу увидеть?

— Ну, вообще-то, вчера парочку как раз и видела, когда мы записывали музыку для Заэля. Это тот мужчина с длинной косой, который пел, — он является Первым Арма. Лучшим среди всех солдатов равновесия на данный момент. Ну а в свободное время профессионально занимается музыкой и пением.

— Так вот почему у него была такая тяжелая аура… И запахи от него исходили ну очень специфичные.

— Ну да, Заэль вообще весь такой… Специфичный, — усмехнулся Фьюри. — Ну что, может мы тогда позавтракаем прямо тут в зимнем саду? Попрошу слуг накрыть столик.

После завтрака Фьюри отправлялся на тренировку другого плана, развивая свои физические навыки на специально оборудованной площадке на улице. Физические тренировки, как объяснял Фьюри, были необходимы для поддержания тела в тонусе в первую очередь именно из-за внутреннего зверя.

— Если тело физически плохо подготовлено, то превращение в дракона становится очень болезненным процессом, — рассказывал Фьюри. — Именно баланс физической и магической составляющей и позволяет мне обращаться в дракона легко, быстро и безболезненно.

— А если вот так без подготовки я бы обратилась в дракона? Что я в таком случае почувствовала бы?

— Ну-у-у, в лучше случае у тебя бы возникло ощущение, что тебе заживо раздробили все кости в организме, а потом за доли секунды срастили их обратно, только уже в драконье тело, — задумчиво произнес Фьюри. — Болевой шок был бы таким сильным, что человеческий разум скорее всего потух бы.

Я нервно сглотнула, в очередной раз мысленно поблагодарив Ластара за то, что не стал пользоваться возможностью слинять куда-то, завладев моим рассудком и телом, когда он проник в мою магическую Искру. Тогда я была немного контуженной всеми происходящими вокруг событиями и не отдавала себе толком отчета в том, по какой опасной грани ходила, пока во мне засел драконий дух. Тогда меня просто раздражала бесконечная болтовня неумолкающего Ластара, да головная боль беспокоила. А на самом деле, это была такая ерунда… Подумать только: во мне сидел драконий дух, который в самом деле мог заставить меня обратиться в фантастического зверя и улететь в далекие дали, попутно сведя меня с ума сначала физической болью от болезненного обращения в зверя, а потом окончательно затолкать мой человеческий разум куда-то в очень отдаленные уголки подсознания. Как же хорошо, что меня миновала такая участь!!

Днем Фьюри был занят различными государственными делами. Как я поняла, он больше специализировался на решении текущих задач, возникающих с разными государствами, тогда как его отец решал внутренние дела и серьёзные межгосударственные проблемы. Сейчас Фьюри наверстывал свое отсутствие в Лакоре и выслушивал тирольскую делегацию в просторном приемном зале, вникал в те проблемы, которыми занималась Агата в его отсутствие.

Зал был большой, и я сидела в стороне от стола, за которым собрались представители Тироля. Сидела у окошка, так как не рисковала пока садиться вместе с Фьюри за один стол во время переговоров. Благо сам Фьюри не настаивал. Так что я сидела и наблюдала со стороны. Принюхивалась к тирольским дипломатам, но ничего особенного не учуяла.

Украдкой любовалась точеным профилем Фьюри.

Такой серьезный… Красивый… Мой.

Уровень магии у Фьюри плясал туда-сюда в течение всего дня. Я поняла, о чем говорил Фьюри, когда раннее уверял меня, что я даже не представляю, какой он напряженный все время ходит. А он действительно был такой: после общения с разными дипломатами, да и просто после бурного обсуждения текущих дел со своими подчиненными он становился заметно напряженнее.

Ну, точнее, это для меня заметно — потому что резко менялись личные запахи Фьюри. Они становились каким-то, ну… "уставшими", что ли. Серыми и блеклыми, словно бы у Фьюри больше не было сил "пахнуть" интенсивнее. И в целом его аура начинала подозрительно вибрировать, а Фьюри при этом начинал тратить гораздо больше сил на стабилизацию своей ауры. От такого постоянного повышенного напряжения любой маг свихнуться может.

Но всё это моментально проходило каждый раз, когда я подходила к Фьюри. Даже просто от моего приближения он начинал дышать иначе, легче, лицо разглаживалось, и личные запахи вновь становились ярче, насыщеннее. А уж если я касалась его, то аура потом надолго стабилизировалась, даже если я потом уходила в сторону.

Фьюри это, конечно, сразу же отметил.

— Как же хорошо, когда ты рядом, — шептал он, целуя меня украдкой, в перерывах между рабочими делами. — Так легко и свободно дышится… И голова не болит от постоянного напряжения.

— Я ничего специально для этого не делаю. Просто само легко и просто получается…

— Да, и это удивительно. Мы с тобой пока даже никаких совместных тренировок не проводили, а мне уже так легко рядом… Мне не терпится увидеть, какой же будет эффект, когда мы с тобой приступим к конкретным тренировкам. Ты — удивительная, Белла.

Я счастливо жмурилась, подставляя щеки для ласковых поглаживаний и порхающих поцелуев. Даже не верилось, что всё это происходило со мной наяву.

Фьюри вообще был щедр на комплименты. Его нежные чувства ко мне невозможно было не увидеть, не чувствовать. В нем удивительным образом сочеталась страсть и нежность, которые он открыто показывал мне, когда мы оставались наедине.

Каждый вечер после вечерних тренировок Фьюри проводил время со мной. Иногда мы ужинали около фонтанов в зимнем саду, устроившись под цветными фонариками, развешенными на пальмах и еще каких-то неизвестных мне растениях. Иногда мы устраивались на террасе комнаты Фьюри, под согревающим куполом, и любовались оттуда потрясающим видом на весь заснеженный Лакор, ужиная при свечах. Честно говоря, даже не знаю, от чего я была в большем восторге: от сказочной обстановки тропической оранжереи или от удивительных заснеженных красот, открывающихся с широкой террасы. Оба варианта вдохновляли меня чрезвычайно и завораживали.