на Кубе", - писал один из докладчиков. "Директор попросил Дика Бисселла организовать специальную рабочую группу, чтобы убедиться, что мы атакуем эту ситуацию со всех возможных сторон".

"Дики" Бисселл был одним из беспокойных сыновей привилегий, которых Аллен нанял для помощи в управлении ЦРУ. Он происходил из богатой коннектикутской семьи, окончил Гротон и Йельский университет, работал на "План Маршалла" и Фонд Форда, оба из которых тесно сотрудничали с ЦРУ, и работал в стильном "джорджтаунском наборе" Аллена. В должности заместителя директора по планам он курировал одну из самых разветвленных разведывательных сетей в истории, в которой тысячи сотрудников работали из пятидесяти пунктов по всему миру. Бисселл не только принял этику ЦРУ, предполагающую постоянное действие, но и физически воплотил ее в жизнь. Он беспрестанно вышагивал и носился по коридорам. Когда ему приходилось сидеть, он направлял свою нервную энергию на то, чтобы шаркать ногами, разминать руки, крутить скрепки и бросать карандаши.

"Бисселл проводил мало времени в Конгрессе, но много времени с президентом на встречах без протокола", - писал один из историков. Что происходило на этих встречах, никто не знал, но, скорее всего, это было интересно". Многие считали, что рядом с президентом Эйзенхауэром Ричард Бисселл обладает большей необработанной властью, способной заставить события происходить, способной изменить форму мира, чем любой другой человек в Вашингтоне".

15 января Аллен обратился в Специальную группу - секретный орган, рассматривавший секретные операции, - за разрешением начать заговор против Кастро. Эйзенхауэр заявил, что он будет рад любому заговору, направленному на то, чтобы "вышвырнуть Кастро", поскольку он "безумец". К середине января ЦРУ имело восемнадцать сотрудников в Вашингтоне и еще двадцать два на Кубе, разрабатывавших "предполагаемые операции на Кубе".

Привычка отрицать тайные операции выработалась у Эйзенхауэра в течение всей его военной карьеры, и он сохранил ее, став президентом. Менее чем через две недели после того, как он санкционировал заговор против Кастро, он заявил журналистам, что хотя он "обеспокоен и озадачен" антиамериканскими заявлениями Кастро, Соединенные Штаты не будут предпринимать никаких действий против него. На заседании Специальной группы 17 февраля он отмахнулся от предложения Аллена, согласно которому ЦРУ должно было саботировать работу кубинских сахарных заводов, и поручил ему выдвинуть более дерзкие идеи, "включая даже, возможно, радикальные". Однако, отвечая на вопрос о Кубе во время поездки по странам Латинской Америки в марте, он настаивал на том, что у США "нет никаких мыслей о вмешательстве".

Эйзенхауэр начал операцию против Кастро с решимостью и целенаправленным энтузиазмом. Он отдавал свои приказы непосредственно Аллену и Бисселлу. "Существовала неформальная, но понятная короткая цепочка командования", - заключил позднее внутренний историк ЦРУ. "Основные решения принимались на уровне ДДП, ДСИ или президента".

Аллен представил "Программу тайных действий против режима Кастро", написанную Бисселлом, на совместном заседании Специальной группы и Совета национальной безопасности 17 марта 1960 года. В ней предлагалось провести многоступенчатую операцию "по замене режима Кастро на более преданный интересам кубинского народа и более приемлемый для США, причем таким образом, чтобы избежать любой видимости вмешательства США". ЦРУ должно было создать тайную сеть на Кубе, насытить остров антикастровской пропагандой, внедрить небольшие группы партизан, использовать их для организации восстания внутри страны и обеспечить "ответственный, привлекательный и единый" новый режим.

Эйзенхауэр задал несколько вопросов, затем сказал, что не может представить себе "лучшего плана", и одобрил его. При этом он настаивал на одном условии: Американское участие должно быть строго засекречено.

"Большая проблема - это утечка информации и нарушение безопасности", - сказал он. "Каждый должен быть готов поклясться, что ничего об этом не слышал".

Тем самым Эйзенхауэр сделал свержение Кастро официальной, хотя и секретной целью американской политики. На этой встрече произошло и нечто другое, почти столь же судьбоносное. Аллен говорил первым, но когда возникали вопросы, он отступал перед Бисселлом. Это был первый признак того, что Аллен не будет руководить этой операцией.

Антикастровский заговор был настолько амбициозным проектом, за который ЦРУ когда-либо бралось. От его результатов зависело многое. Однако Аллен парил над всем этим. Каждый раз, когда он и Бисселл приезжали в Белый дом, чтобы проинформировать Эйзенхауэра о ходе работ, Бисселл брал на себя инициативу, а Аллен слушал. Когда 8 апреля Бисселл проводил брифинг для Объединенного комитета начальников штабов, Аллен даже не присутствовал на нем.

Когда-то Аллен играл роль тайного формирователя мира и, как предполагалось, второго по значимости человека в Вашингтоне. В конце 1950-х годов он уступил ее Бисселлу. Это было поразительное угасание, углубление черт характера - рассеянности, неспособности сосредоточиться, невнимания к деталям, неприятия жестких дискуссий, - которые окружающие давно заметили.

Истории о поведении Аллена распространялись негласно. Однажды в 1958 г. аналитик принес ему новую партию фотографий U-2, но обнаружил, что тот не желает выключать радиоприемник, по которому транслировалась игра "Вашингтон Сенаторз". Он не обратил внимания на фотографии и остался поглощен игрой, бормоча комментарии типа: "Он не смог бы попасть банджо в задницу быку". С такой же крайней невнимательностью он отвлекся от планирования вторжения в залив Свиней.

"Он передал все дела Дику Бисселлу на три четверти", - сказал впоследствии Уильям Банди, советник Кеннеди. "У меня было ощущение, что к тому времени он немного замедлился. Подумав об этом, после того как все закончилось, я пришел к выводу, что он был не совсем тем человеком, которого я знал. На протяжении всего времени он не был в курсе всех событий, как я ожидал".

Бисселл руководил разработкой самолета-шпиона U-2, но его более значимым опытом было руководство театрализованной "повстанческой авиацией", которая помогла отстранить Хакобо Арбенса от власти в Гватемале в 1954 году. Большинство офицеров, которых он собрал для своей антикастровской операции, также были ветеранами гватемальской кампании. Трейси Барнс, Дэвид Этли Филлипс, Джей Си Кинг и Э. Говард Хант получили роли, близкие к тем, которые они играли во время операции "ПБ/Успех". Руководитель их группы Джейкоб Эстерлайн руководил вашингтонским завершением гватемальского переворота, а затем стал начальником отделения ЦРУ в Гватемале.

Все они обладали достаточным опытом, чтобы осознать существенные различия между Гватемалой 1954 года и Кубой 1960 года.

Один из ближайших соратников Кастро, партизан Че Гевара, уроженец Аргентины, был в Гватемале в 1954 году и стал свидетелем переворота против Арбенса. Позже он рассказал Кастро о причинах его успеха. По его словам, Арбенс по глупости допустил существование открытого общества, в которое проникло ЦРУ и совершило подрывную деятельность, а также сохранил действующую армию, которую ЦРУ превратило в свой инструмент. Кастро согласился с тем, что