В то время, пока разведчики, среди которых находился и Руут, занимались поисками отряда тылового обеспечения, возле ворот Цитадели появился Гефар. Об этом эпизоде, который был интересен всем присутствующим, поведал Гроптик:

– Я как раз тащил с кухни миску еды для Лысого. Вдруг слышу какие-то крики от западных ворот. Ну, мне любопытно стало. Подошел к воротам, а там как раз наши «Кейзи» на посту стояли, – спрашиваю, что случилось. Сержант мне отвечает в том смысле, что пришел какой-то странный мужик, стоит возле ворот и говорит, что его, мол, ваш лейтенант Апстрак послал. Ну, я, естественно, поднялся на смотровую площадку, чтобы выяснить, что там к чему. Смотрю, и правда возле ворот стоит мужик, одетый в полевую форму, да еще и с шевроном «Кейзи» на рукаве. Только на ногах у него не ботинки, а сандалии из соломы. На плече автомат, а в руке – тросточка тоненькая. Я первым делом на мужика через монокуляр глянул, чтобы убедиться, что он не фантом какой-нибудь… Это майор Алекс придумал, ну, насчет того, что фантомы в зеркале не отражаются. Смотришь на него через любой оптический прибор с зеркальной призмой и видишь пустое место… Ну, я посмотрел на мужика через монокуляр и вижу – настоящий. «Как же он через ров с водой пробрался?» – спрашиваю я у часовых. Те сначала замялись, молчат… Ну, я на них поднажал… Отвечают, что мужик, мол, по воде прошел. Я вначале было подумал, что ребята дуркуют. Потом, гляжу, – нет, не похоже на шутку. И взаправду видели они, как мужик, что сейчас возле ворот стоит, по воде, аки по суху, прошел. Ну, я в смотровое окно свесился, махнул мужику рукой.

«В чем дело?» – спрашиваю.

Он на меня взгляд поднял.

«А ты кто такой?» – говорит.

«Я, – отвечаю, – рядовой Гроптик из разведроты подразделения «Кейзи». С лейтенантом Апстраком, еще в бытность его сержантом, не одну бутылку сорокаградусной выпил».

«А я, – отвечает мне мужик, – Гефар, Воин Тьмы, близкий друг лейтенанта Апстрака. Прибыл по его поручению к майору Алексу».

«То, что ты хочешь сказать майору Алексу, – кричу я ему в ответ, – можешь и мне сообщить. Я, хоть и рядовой…»

– Короче, Гроптик заврался окончательно, – перебил рассказчика Руут. – Как мне рассказывали, майор Алекс вышел за ворота к Гефару и, поговорив с ним минут двадцать, велел впустить Воина Тьмы в крепость. Сам Гефар хотел остаться в крепости инкогнито, но разве такую новость утаишь. Ребята, что стояли на посту у ворот, рассказали о ней своим приятелям, те – своим, и так пошло. Да и Гроптик постарался раструбить о появлении Гефара. Короче, Гефар не успел из кабинета полковника Бизарда выйти, а всем уже было известно, что за гость к нам пожаловал. Но, что удивительно, к его присутствию довольно скоро привыкли. Ну Гефар и Гефар – что с того? Главное, что мужик оказался нормальный. Между прочим… – Руут понизил голос до шепота. – Расскажи-ка нам, Гроп, кто тебе помог бутылку сорокаградусной со склада тиснуть?

– Кто, кто… – недовольно скривился Гроптик. – Будто сам не знаешь… Гефар, конечно! А как иначе на склад заберешься?

– А как же у Гефара это получается? – поинтересовался Фаунг.

– А он своей тросточкой в любой стене дырку просверлить может, – ответил Гроптик. – А потом снова заделать так, что никто и не заметит. Но в тот раз он велел мне только одну бутылку взять и не открывать ее до тех пор, пока лейтенант Апстрак не объявится собственной персоной… Уважает он тебя, – добавил Гроптик, взглянув на Андрея.

– После появления Гефара майор Алекс окончательно уверился в том, что вы вернетесь, – продолжил Руут. – Гефар принес с собой таймер, а майор Алекс сказал, что вы непременно объявитесь там, где он находится. Он же велел организовать постоянный пост наблюдения за таймером.

– А почему за пределами Цитадели? – спросил Дейл.

– Это опять же идея майора Алекса. Он сказал, что если ваше появление произойдет в районе Цитадели или в непосредственной близости от нее, то это может внести необратимые изменения в баланс объективной и запредельной реальности, сложившийся вокруг крепости. В последнее время произошло много перемен. Если бы майор Алекс не настаивал на том, что нужно непременно дождаться вашего возвращения, мы бы давно уже покинули крепость…

Трудные времена наступили в Цитадели после того, как Сабат начал исчезать. Вначале на месте знакомых кварталов столицы стали появляться какие-то незнакомые постройки, похожие то на древние храмы, то на геометрические фигурки, составленные как попало. Майор Алекс с Гефаром попытались было составлять описание происходящих изменений, но новые постройки сменяли старые с такой невероятной быстротой, что уследить за ними было практически невозможно. Однажды исчез окружающий Цитадель ров. Как это произошло, никто не видел.

Просто часовой, выглянув в очередной раз в смотровое окно, увидел вдруг, что затопленного водой рва нет, а под стенами крепости толпятся люди и иноформы.

То, что произошло после этого, едва не привело к трагедии. Несмотря на протесты майора Алекса, полковник Бизард приказал пропускать в крепость людей, во внешнем облике которых не присутствовали признаки начавшейся трансформации. Майор Алекс все же настоял на том, чтобы всех проходящих через ворота осматривал Гефар, который мог определить даже пока еще никак не проявившиеся внешне признаки начавшегося превращения человека в иноформа. Но даже после того, как Гефар запретил пускать в крепость трех женщин с детьми, которые, по его мнению, уже не были людьми, полковник Бизард собственной властью отменил его приказ.

– А кто бы поступил на его месте иначе? – Руут тяжело вздохнул и покачал головой. – Кто бы смог оставить за воротами крепости, среди толпы беснующихся уродов, трех женщин, держащих на руках плачущих детей, старшему из которых было не больше пяти лет? Но вот потом… Я за свою жизнь повидал немало, но меня вывернуло наизнанку, когда я увидел, какую резню устроили эти малыши ночью в казарме, отведенной для гражданских. Нас спасло только то, что Гефар заранее велел парням быть наготове с оружием в руках…

После этого в крепость пускали только тех, кого Гефар считал вне подозрений. Впрочем, вскоре поток беженцев, пытающихся найти спасение в Цитадели, практически иссяк. Зато иноформы собирались под стенами крепости в невообразимо огромных количествах. Это вскоре привело к тому, что под воздействием их трансформированного сознания, объединенного с коллективным сознанием запредельной реальности, начали разрушаться стены крепости. В одних местах они покрывались трещинами и осыпались, в других – оплывали, словно куски воска под лучами жаркого полуденного солнца.

Полковник Бизард был вынужден отдать приказ открыть по иноформам огонь.

Иноформы не хоронили своих мертвых. Спустя какое-то время из мертвых тел выползали новые, еще более уродливые твари, а разлагающиеся останки оставались лежать под стенами крепости, наполняя воздух невыносимым зловонием. Во избежание начала эпидемии заниматься захоронением трупов пришлось защитникам крепости. В моменты затишья, когда иноформы откатывались от стен Цитадели, из ворот крепости выходили специальные похоронные бригады, сформированные из бывших старших офицеров Генштаба, которые под охраной вооруженных солдат рыли ямы и закапывали в них разлагающиеся трупы.