В повести «Кондромо» дано художественное описание процесса изготовления ветки. Слегка подработав, я его приведу: «Весной по насту валят осину на ветку. Отпиливают кряж, шкурят и затёсывают ему носы, как чижику, и он лежит колонной из белого сливочного масла на ослепительном снегу, полосатый от теней. Везут, еле взвалив на “бурановские” сани, и желтеет на снегу возле дома тяжеленная труба, набитая плотной древесиной, которую надо было вычерпать, как яйцо, для чего требуется три тесла – одно прямое и два боковых, правое и левое. Тесла изготавливаются из топоров, тоже оживающих и шалящих в горне красным, как таймений хвост, лезвием, которое надо было вовремя обездвижить в ледяном масле.

Осина лежит вытянутой в струну свиньёй, и только ровнейшие грани оттянутых до бритвенной остроты носов напоминают о её мореходном назначении. Наконец в эти мёрзлые сливки начинает въедаться ложка тесла, прорубая узкую, кулака в два, канаву по всей длине и заглубляясь изнутри в бока, пока не получалась трубка, с которой дальше происходит нечто вовсе невообразимое. Не дожидаясь, пока борта опасно истончатся, заготовку начинают неглубоко, но нещадно дырявить снаружи коловоротом, охватывая поясами дырочек, как подводную лодку рядами заклёпок. Потом готовят пятники – стволики кедровых веточек, задавая им длину толщиной будущего борта, и загоняют в дырки, искупав в краске, чтоб наткнувшись на неё изнутри теслом, вовремя остановиться.

Длинной непроливашкой лежит бокастая труба с прорезью сверху, необыкновенно новая, жёлтая, а вокруг электрическим безумьем, заевшей вспышкой сварки полыхает снег, не дозволяя смотреть без очков, и сияет солнце, и светится изнутри налитая солнцем древесина, вся в плавных вмятинах, в сливочных следах ложки, в мелкой продолговатой волне, играющей на просвет гребнями и впадинами. Труба, как кусок бересты, изо всех сил старается свернуться, и, если б не носы, давно бы так и сделала, и теперь требуется невозможное – развернуть, распластать, раскрыть её, как мёрзлую надрезанную рыбину, не порвав у хвоста и головы, для чего, как для огромной ухи, разводят костёр и начинают варить эту уху в самой рыбине, как в длинном и непомерном котле. Заливают горячей водой и греют над костром, и борта постепенно становятся мягкими, и их разворачивают дальше и дальше, распирая распорками, и разведённая ветка всё больше напоминает распоротое и распятое веретено и всё меньше – её породившую, неподъёмную и монолитную осиновую колоду.

Ветка спокойно тащится за носовую связку или взлетает на плечи, но требует умения, особенно при стрельбе или вылезании, и несётся, не оставляя следа острой задранной кормой, утиным задком, повиливающим при каждом ударе весла. И если раз хорошо гребануть – кажется, так и будешь скользить по затопленному лесу, по бездонному зеркалу, по ломаным окнам из пихтовых стволов, сквозистым переплётам веток и вовек не остановишься. С годами она чернеет снаружи от смолы и седеет изнутри, впитывая серебро неба и рыбьих тел, пепел утиного пера и пороховой дым из дробовика хозяина, крепко сидящего на пятках с прямой, как в седле, спиной».

Виска – абсолютное вроде бы енисейское словечко, означающее протоку между озером и рекой или между озёрами. Но исторически это слово, как и многие другие, привезённые переселенцами-поморами, пришло с Русского Европейского Севера.

Гидроунты – в словаре я такого слова не нашёл. Возможно, это плод народного словотворчества. Унты – это тёплая зимняя обувь: кожаные головки и лохматые меховые голенища, необыкновенно эффектные. Они обычно овчинные, но у одного мужика я видел росомашьи. Гидроунтами герой рассказа «Петрович» называл специальные шахтёрские (с его слов) сапоги – из очень толстой, пористой и тёплой резины. Зимой в те старые трактора попадал снег (на ногах, на одежде, в открытое окно), и на полу была сырость. Есть ещё унтайки, изящная северная обувь: сапожок из оленьего камуса, расшитый бисером в соответствии с традициями народов тундры. Унтайки шьют в мастерских северных городков, подошва у них из микропористой резины.

Гладуха – кусок гладкого льда на вставшей реке. Сибирские реки сильно торосит при ледоставе, поэтому гладухи ценятся в качестве удобного места для постановки сети или самолова.

Глухарь — крупная и древняя лесная птица отряда куриных (Tetrao urogallus). У него очень красивая окраска, ярко-красные брови и хвост, который он замечательно распускает веером. Тело глухаря – причудливое сочетание чёрного, сизого, белого и коричневого цветов. Самка (копалуха) меньше размером и пёстро-рыжая.

Осенью глухарь вылетает на галечные берега таёжных речек пополнить запас мелких камешков, которые в его желудке помогают перетиранию кедровой (или сосновой) хвои – ею птица питается долгую зиму. Глухарь вылетает в ясные холодные утра и не боится проезжающих лодок, видимо, относя их к разряду проплывающего по реке – брёвен или коряг. С глухарём связаны различные легенды, например, о том, как глухарь помог найти золотой прииск. Один дед добыл глухаря, а бабка нашла в его желудке золотой песок.

Горносталь, росомага – так, по-старинному, в Сибири произносятся некоторые слова.

Дорога — см. путик.

Деревяшка – деревянная лодка. Такие лодки широко используются охотниками для езды по порожистым и мелким речкам. Такая лодка имеет стремительную форму и хороший ход. Благодаря длине (более 10 метров) у неё очень маленькая осадка и большая грузоподъёмность. Охотники везут на ней кучу груза – продукты, снегоход, бензин, собак. На мотор устанавливается специальное металлическое ограждение, чтобы защитить винт от камней, или водомётная насадка. Спуск вниз по реке сложнее подъёма, сверху не видно устройство порогов, да и скорость при спуске выше. При подъёме можно сколько угодно стоять на месте и выбирать фарватер между камней. Хотя облегчает то, что спускаешься чаще на пустой лодке. Езда на деревянной лодке по горной реке – занятие трудовое и, конечно же, замечательное и вдумчивое, а хорошая лодка доставляет истинному ценителю настоящее наслаждение, иначе и не назовёшь скольжение по хрустальной изумрудной воде, сквозь которую просвечивают камни разнообразнейших форм и цветов. Лодка гармонично вписывается в пейзаж и в отличие от металлической не гремит. Сидя в кабине катера, не поймёшь и не прочувствуешь реку так, как из деревянной лодки. Традиционно деревянные лодки делают из кедра, и главные специалисты в этом деле – старообрядцы.

Жомы – простейшее приспособление, которым что-либо зажимают, например, мокрые лыжи, чтоб их не повело, не скрутило пропеллером. Это зажим из двух палок, плоско затёсанных изнутри и округлых сверху в сечении. С одной стороны палки схвачены верёвкой, с другой – имеют заострённые концы. Охватив жомами лыжу поперёк, как щипцами, сводишь острые пружинящие концы и, надев на них верёвочную