Сильвен зарычал, а Эсвен, улыбаясь, удовлетворённо добавил:

— Теперь он верит мне.

Поместье вздрогнуло. Превратившись, Сильвен заметался по комнате, точно птица в клетке, но Эсвен уже исчез.

А мгновение спустя сработала пожарная сигнализация. И стены снова содрогнулись, на этот раз от драконьего вопля — впрочем, в последний раз.

Потом всё замерло и наступила ненормальная, мёртвая тишина.

…— Господин? Милорд? — стучала управляющая. — Вы в порядке?

Телохранители уже собирались высаживать дверь, но та неожиданно распахнулась. На пороге спальни стоял до нитки мокрый и до чёртиков злой Дерек Милосский.

— Пошли вон! — просипел он.

— Господин… — пискнула экономка, глядя на красавчика-графа. С него текло. — У вас…

— В порядке всё! — хрипло прошептал Дерек.

— Что с вашим голосом, господин? — вдруг поинтересовался кто-то из телохранителей.

Дерек огрел его яростным взглядом и закашлялся.

— Со-со-сорвал.

— Быть может, пригласить магов? — взяла себя в руки управляющая, пытаясь заглянуть за плечо графу. Спальня буквально плавала, а из мебели живой осталась только кровать, на которой лежал невозмутимый Тео. — Для дракона…

— Он связан, и я сам с ним разберусь!

— Но господин…

В ответ Дерек захлопнул дверь, чуть не прищемив кому-то из телохранителей пальцы. В наступившей тишине красноречиво щёлкнул замок.

— А ещё говорят, что я сумасшедший, — пробормотал Тео, озираясь

Прислонившийся к стене, Сильвен поднял голову. Вода хлестала мимо, в щель между дверью и порогом. Там же застряли осколки зеркала. А красивое было трюмо…

Тео зазвенел цепями, пытаясь сесть.

— И что дальше?

Сильвен закрыл глаза. В голове стучало: «За что?»

Не дождавшись ответа, Тео продолжил — не то от скуки, не то и ему тишина казалась слишком звонкой.

— Ты знаешь, что она меняет сознание, особенно у драконов? Волшебница — речь ведь шла о Марис? Она может кому угодно запудрить мозги, я знаю об этом не понаслышке. Она сделала это с Феретом. А теперь с тобой.

— Это неправда, — устало откликнулся Сильвен.

— Фер тоже так говорил. — Тео оставил попытки сесть и, морщась, откинулся на подушку. — Когда она с тобой говорит, ты чувствуешь: что-то не так. А потом ты делаешь нечто странное. Например, говоришь любимому, что он идиот. Или загораешься рядом с ним. В этом Марис мастер.

— Замолчи! — рявкнул Сильвен, открывая глаза. И куда тише добавил: — А с Феретом она не разговаривала.

— Это она тебе сказала? — Тео улыбнулся. — Что, и она не пыталась усмирить твою боль? Мою пыталась. Я думал, придушу её, убью на месте. А потом рыдал у неё на коленях. Знакомо?

Сильвен сполз на пол, не обращая внимания на воду, обхватил колени руками.

— Но кто я такой, — продолжал Тео. — Я ей не нужен. Зато ты… Ты же у нас дракон короля! Могущественный, богатый, столько возможностей, столько мощи… Неудивительно, что она захотела внушить тебе любовь.

— Она ничего мне не внушала.

— Разве? А ты прислушайся к себе.

Сильвен оскалился.

— Уже не слышишь, — кивнул Тео. — Отлично у неё получилось. Хороший она маг, правда?

— Замолчи.

— А меня ты здесь держишь тоже для неё? И что же желает наша с тобой госпожа? — Тео издевательски улыбался. — Покорность ей не нужна, это я уже понял — она не из тех магов, которым приятно видеть нас на коленях. Нет, ей нужна любовь. Любовь без условий. Всепоглощающая. Она смотрит на тебя, касается — и вот ты уже виляешь перед ней хвостом.

Сильвен вскочил — и кинулся к кровати.

— Ну давай, выбей это из меня, — смеялся Тео. — Себя ты уже не слышишь, так хоть меня заткнуть, да?

Сильвен содрал с него цепи, швырнул их на пол и рявкнул:

— Если ты такой умный, то что же ты тогда так торопишься на тот свет за своим ненаглядным Феретом?

И когда Тео открыл рот, чтобы ответить, Сильвен влил ему содержимое чёрного флакона — прямо в глотку. Дракон подавился, закашлялся, сполз на кровать. Сильвен спрыгнул на пол, отвернулся и не глядя создал портал: в воздухе появился горный пейзаж — ущелье рядом со Столицей, первое что пришло Сильвену в голову.

Тео свалился на пол, огонь струился по его телу, пижама тлела, съёживалась, рвалась на лоскуты, которые нещадно чадили.

— Ноги твоей в Эртене больше не будет, — бросил Сильвен.

— Ну, это мы ещё посмотрим!

Взметнулись алые крылья — и Сильвен швырнул дракона в портал. Следом полетели цепи и обломки кресла. Просто потому что Сильвену так захотелось.

— Больше ты не моя забота, — выдохнул он, глядя, как тает прореха. — И не Эммы. Пусть Эсвен с тобой разбирается. Вы друг другу понравитесь!

Ответом ему стала тишина — и запах гари: тлел роскошный и, вообще-то, насквозь мокрый ковёр. Но драконий огонь может прожечь что угодно, водой его не потушишь.

Выругавшись, Сильвен принялся топтать язычки пламени. Со стороны, наверное, забавно смотрелось — словно дракон танцевал древний шаманский танец.

Чёртов Тео, всё-таки умудрился нагадить напоследок!

Настроение до самого вечера было паршивое. В образе Дерека Милосского Сильвен разрешил слугам прибрать в спальне, а также заплатил плотникам. Новую мебель доставили быстро — к сожалению, вместе с мэром. Крис Кейн уверял, что он только на минутку. «Я лишь хочу посмотреть на дракона… Он точно ничего тебе не сделал?»

Огонь внутри унялся, и Сильвен снова чувствовал себя пустым. Поэтому он, особенно не церемонясь, вытолкал мэра на веранду и заявил:

— А дракона больше нет.

— Как это? — Мэр смотрел испуганно, словно думал, что милый хрупкий Дерек дракона съел. А что? Последнее время у графа такой отменный аппетит…

— А просто. — Сильвен злобно улыбнулся, и Кейн вздрогнул. — Он мне надоел.

Крис Кейн дураком всё же не был, потому что судьбу испытывать и надоедать бывшему любовнику не стал.

Оказавшись один в обновлённой спальне, Сильвен попытался взять себя в руки. Он проверил камеры, потом занялся домашним компьютером. Попробовал связаться сначала с Итаном — не смог. Потом с Эсвеном — что тот про австанцев с их войной говорил? В новостях ничего, кроме пропаганды — «Драконы на страже каэльских границ!» — толком не было. А в локальную Сеть безопасников лезть не хотелось.

Ничего не хотелось, кроме как избавиться от пустоты внутри.

Эмма помогла бы, но Сильвен не хотел таскаться за ней, словно дракон на привязи. Нужно смотреть правде в глаза — он позволил этим дурацким чувствам, этому любопытству зайти слишком далеко. Влюбился в ведьму? Да ещё и замужнюю? Эсвен прав, он идиот.