После заключения в марте 1790 года договора об оборонительном союзе между Польшей и Пруссией, вызвавшего сильное раздражение у Екатерины, польские патриоты и король решают подготовить политический переворот. 3 мая 1791 года сейм, значительная часть депутатов которого из числа мелкой шляхты разъехалась на каникулы, одобряет новую конституцию, по которой после смерти Станислава Понятовского польский трон становится наследным в семье саксонского курфюрста, а «либерум вето» (право любого члена сейма своим протестом ликвидировать постановление сейма) и диссидентские конфедерации уничтожаются. Это означает установление конституционной монархии демократического типа и устраняет опасность волнений в стране, а Екатерину очень устраивала анархия в Польше. Не моргнув глазом, она объявляет, что конституция от 3 мая есть порождение «революционного духа», что проекты реформ короля «вдохновлены парижскими якобинскими клубами», что Франция вывозит в Польшу свои пагубные идеи и что все это противоречит положениям первого договора о разделе страны. Таким образом, отказавшись участвовать в австро-прусской коалиции против Франции, она хочет уничтожить «революционную гидру» на более близкой ее интересам земле. В то время как Австрия и Пруссия станут восстанавливать старый строй во Франции, она восстановит его в Польше, говорит Екатерина. Однако этот предлог выбран неудачно, потому что если Французская революция имела целью принизить и даже уничтожить королевскую власть, то польская конституция 3 мая стремится, наоборот, укрепить королевское правление и уничтожить причины распрей. Будучи рассудительной в силу полученного образования и своего темперамента, Екатерина отказывается иногда признавать очевидные факты, когда считает, что проявление упрямства принесет ей практическую выгоду. Раздел Польши стоит того, чтобы ради него допустить искажение правды и нарушение справедливости.

В то время как австрийцы захватывают Бельгию и сталкиваются с французскими войсками, шестьдесят четыре тысячи русских солдат входят в Польшу, а тридцать две тысячи – в Литву. Несколько поляков – противников конституции создают новую, Тарговицкую конфедерацию. Прочие, решившие сопротивляться, умоляют Пруссию прийти им на помощь в соответствии с союзным договором 1790 года. Однако Фридрих Вильгельм, потерпевший несколько неудач в Бельгии и проигравший сражение при Вальми, счел себя вправе потребовать «репарацию» со стороны Польши. Отказавшись от обещаний, он заявил, что «не обязан защищать конституцию, составленную поляками без его ведома». Вместо помощи друзьям он намерен поживиться за их счет. К тому же, в результате завоевания Бельгии генералом Дюмурье, Австрия вынуждена отказаться от первоначального проекта обменять Бельгию на Баварию и также стремится получить компенсацию за счет Польши. В январе 1793 года Россия и Пруссия подписывают конвенцию о втором разделе. Станислав Понятовский умоляет, чтобы не отсекались новые куски от территории его страны. Екатерина не желает и слушать его. Сейм собирается в Гродно. Под угрозой оружия он ратифицирует новый договор. Россия получает виленскую, минскую, киевскую области, Волынию и Подолию, всего 4550 квадратных километров с тремя миллионами новых подданных. Пруссия получает Познань с провинцией Тори (Торунь), Данциг (Гданьск) и полосу земли вдоль силезской границы, всего тысячу квадратных километров с полутора миллионами жителей. Австрии повезло меньше, но и ей досталось несколько участков территории. Второй раздел, таким образом, завершен, и Россия подписывает с растерзанной и обескровленной Польшей договор, отнимающий у той всякую политическую независимость; отныне руководство внутренними делами и внешней политикой страны осуществляется исключительно из Санкт-Петербурга. Испытывая гордость от новых завоеваний, Екатерина ликует и утверждает, что «усмирила революцию на Востоке Европы».

Однако польское дело отнюдь не закончилось. Появляются многочисленные подпольные организации патриотов под руководством генерала Тадеуша Костюшко, который когда-то командовал войсками, восставшими против русских. Морально его поддерживают Робеспьер и все те, кто носит красный колпак. Этого достаточно, чтобы Екатерина решила окончательно прикрыть сей революционный филиал парижского клуба. Партизаны в большом количестве группируются вокруг Костюшко, ставшего народным героем. Захваченный революционным порывом своих сторонников, он вынужден руководить восстанием, которое считает преждевременным. Тут и там вспыхивают бунты. Застигнутый врасплох русский гарнизон покидает Варшаву. Безумная радость охватывает ряды восставших. Однако ответный удар наносится немедленно. Пруссия посылает войска, Австрия обещает поступить так же, однако требует взамен, чтобы Краков и Сандомир были отданы ей. Екатерина поручает Суворову привести Варшаву в повиновение. Костюшко разбит под Мацеёвицами, ранен и взят в плен. 22 октября – 2 ноября Суворов штурмом овладевает Прагой, одним из предместий Варшавы, город капитулирует, русские солдаты устраивают там жестокое кровопролитие. Со слезами на глазах Станислав Понятовский отрекается от престола после тридцати одного года жалкого царствования. По приказу императрицы его перевозят в Гродно. Кто знает, не испытал ли он чувство облегчения, снимая корону, которой никогда не желал, и становясь наконец просто пленником русского правительства?

Три победителя бесславной войны заняты теперь дележом добычи. Стремясь поддержать решимость Австрии и Пруссии энергично бороться с Францией и не желая сама участвовать в этой борьбе, Екатерина заявляет, что готова отблагодарить союзников за антиреволюционные действия, предоставив им жирные куски пирога. Однако ей хочется, чтобы куски были равными, поэтому торг и перебранки между государями продолжаются несколько месяцев. Екатерина ведет тонкую игру между Фридрихом Вильгельмом и Леопольдом, ненасытность которого вызывает у нее улыбку. На самом же деле из них троих именно у нее самый хороший аппетит. Склонясь над картой Польши, она кроит и перекраивает ее, режет по живому. Ни на минуту не почувствует она вины за свое преступление. И вот подведенный ею баланс: двадцать миллионов подданных при воцарении, тридцать шесть миллионов на сегодняшний день. Кто из европейских монархов добился большего? Она умножила мощь своей страны и поэтому может с высоко поднятой головой предстать перед судом истории. Пусть за границей протестуют против раздела, все это – от зависти и непонимания. Ей не в чем себя упрекнуть, и она презирает подобное тявканье. К тому же расчленение Польши стало окончанием вековой борьбы, начатой еще в то время, когда западная славянская империя нападала на азиатскую Московию, а римско-католическая церковь восстанавливала своих приверженцев против православной греческой церкви. Екатерина считает, что она лишь поставила последнюю точку в деле, начатом задолго до ее прихода. Третий договор о разделе был подписан 13(24) октября 1795 года. Россия получает Курляндию и то, что осталось от Литвы, вплоть до Немана, Австрия получает, как и хотела, Краков, Сандомир и Люблин, а Пруссии достается северо-запад страны вместе с Варшавой. Все кончено. Польши не стало. Побежденные поникли головами. На их долю остаются лишь «бесполезные сожаления, душераздирающие воспоминания и отчаяние».[150]