– У вас образное мышление!

– Наверное. Я вспомнила многие рассказы отца, больше того, они стали мне сниться, причем в цвете… Зачастую, это кошмары! Но про карту я ничего не вспомнила…

Фуке кивнул.

– Ничего, через некоторое время все ваши воспоминания восстановятся, и вы сможете отыскать в них то, что надо. По крайней мере, так уверяет доктор Вольфсберг. А я ему верю.

Кира молчала. Пьер Фуке смотрел, как по зеленоватой глади пруда с грациозной ленцой скользят лебеди, и задумчиво покачивал чашкой с остатками кофе на донышке, будто собирался вывернуть содержимое в блюдце и погадать на кофейной гуще.

– Вы ведь поделитесь со мной, когда это произойдет? – наконец нарушил молчание он.

– Конечно, – кивнула Кира.

– Помните, мы с вами партнеры, мое предложение о французском гражданстве остается в силе. К тому же, по праву первооткрывателя, вы, как наследница геолога Быстрова, получаете долю в разведанном им месторождении. Это, без всякого преувеличения, королевское вознаграждение. Но, учитывая борсханскую специфику, вам не удастся реализовать этот актив без мощной юридической и, гм… силовой поддержки.

– Я это понимаю. Но с моим отцом работал напарник, француз… Какова его судьба? Ведь он тоже пользуется правом первооткрывателя… Как я понимаю, они подружились – однажды он заколол напавшую на отца обезьяну…

Фуке криво улыбнулся.

– Бойтесь благородных помыслов – они идут от сердца, минуя разум, а потому чаще ошибочны и приносят только неприятности. Это преступник, дезертир из Иностранного легиона, тайный сотрудник контрразведки Борсханы по прозвищу Рафаил. В силу юридических тонкостей он не пользуется правом первооткрывателя. И вообще, вам лучше вычеркнуть его из памяти!

– Но почему?

Майор помолчал, барабаня пальцами по столу и, очевидно, что-то взвешивая на весах целесообразности.

– Отвечаю на ваш вопрос: и DRM, и БББ узнали о вас от Рафаила.

– Вот как?! Но экспедиция закончилась в начале девяностых!

– Да. Только он из нее не вернулся – пропал в джунглях. Нашли его лишь через двадцать лет. Тогда-то он и заговорил. Иначе, ни о месторождении, ни о карте, ни о вас никто бы ничего не узнал, – в сердцах сказал Фуке.

А про себя подумал: «Для вас с отцом так было бы гораздо лучше…»

Кира задумалась.

– Я бы хотела с ним поговорить. Это возможно?

Фуке покачал головой.

– В 2016 году, в Париже, Рафаил в пьяной драке порезал толстого Нгваму жреца из Борсханы, которого знал раньше. Я вытащил его из полиции и держал под контролем, но через полтора года он исчез. До нас дошла информация, что вскоре, через этого Нгваму, его нашли сотрудники БББ, у которых были к нему претензии. Очевидно, он рассказал все про вас, а потом скрылся и от своих бывших работодателей. Так что его местонахождение неизвестно.

– Жаль. Я хотела расспросить его об отце.

Фуке дипломатично промолчал и, выдержав вежливую паузу, перешел к процедуре прощания.

На следующий день Жак отвез ее в аэропорт. И по дороге, неожиданно, предложил выйти за него замуж. Киру накрыла теплая волна романтизма, на глазах выступили слезы, даже голос задрожал.

– Жак, мне с тобой очень хорошо. Но все, что со мной происходит… Весь этот отпуск… Это так необычно… Так далеко от привычной жизни. Мне нужно прийти в себя. Пожалуйста, дай мне время. Пусть жизнь вернется в обычное русло…

– Что ж, я готов ждать, пока реальность станет более привычной, – с невозмутимым видом вздохнул Жак. – Хотя, как доказали ученые Сорбонны, это с ней случается далеко не всегда.

К стойке регистрации Кира подошла растроганная и зареванная. Но к моменту посадки уже взяла себя в руки. Домой она хотела вернуться другой. Пусть такой же небогатой и незаметной, как была, но внутри – совершенно другой. Цельной, самодостаточной, твердой, как алмаз!

И когда «Боинг» взлетел над Лазурным Берегом, она была уверена, что ей это удастся.

* * *

Тиходонск. Наши дни

Работа в бухгалтерии «Картонки» стояла вот уже второй день. Вначале все рассматривали и обсуждали привезенные сувениры: пробники духов, мешочки с лавандой для отпугивания моли, красочные цветные открытки. Наташка даже получила автоматический зонтик тройной сложки, что вызвало удивление не только у товарок, но и у нее самой. Потом дело дошло до толстой стопки французских газет и глянцевых журналов. Доказательств красивого отдыха было больше, чем достаточно. Нинванна и Татьяна Витальевна, вооружившись допотопным бумажным словарем, переводили статьи о Кире, и ахая, рассматривали ее фотографии.

– Вы только поглядите, какое платье! И корона! А вокруг такие солидные тузы! Сразу видно – богачи голубых кровей…

Алена, как ни старалась оставаться в стороне, демонстрируя имидж девушки высокоинтеллектуальной, не падкой на всеобщий ажиотаж, но периодически не выдерживала, бросала свои платежки и находила в интернете описание все новых и новых похождений Королевы Бала цветов. Потом липла к остальным, внося свой вклад в таинства художественного перевода.

– Да не так эту фразу нужно читать! Это значит «затмила кинозвезд и признанных фавориток бала»…

– О, как! – всплеснула мясистыми ручками Нинванна. – Наша Кира, а? Затмила, слышь ты, фавориток!

Подперев подбородок и загнав брови на лоб, Татьяна Витальевна сокрушенно покачивала головой.

– Вот так та-ак… Вот так съездила Кирочка… Прямо голая снимается… Это и есть ихняя толерантность?

Сама Кира сидела за своим столом и задумчиво смотрела в окно, на въезжающие в ворота «Газели», на полутрезвых грузчиков, беззлобно переругивающихся перед входом в складской корпус. Дворняжка Турбо догрызала говяжий мосол, давным-давно лишившийся остатков мяса. Охранник ругался с водителем – тот, в который раз, приезжает с накладной старого образца…

– У вас там что, одни идиоты работают? Они не могут новый бланк распечатать? Сто раз говорено!

– А я при чем? Я что, крайний? Я говорил!

Как же эта унылая напряженная реальность не совпадала с той, что осталась там, на Лазурном Берегу…

– Кира, да иди же к нам! Расскажи, чего ты в ванне при всех купаешься? Или в гостинице воду отключили?

Как ни хотелось Кире остаться в стороне от коллективного поглощения ее волшебного французского отпуска, но выглядеть зазнайкой хотелось еще меньше.

– Да не купаюсь я, а принимаю ванну с шампанским! Традиция такая для Королевы бала.

И, оторвавшись от печальной картинки за окном, она подсела к Нинванне с Татьяной Витальевной, и принялась пересказывать содержание статей о спасении мальчика, о Бале цветов, о похищении…

Сослуживицы прикладывали ладони к раскрасневшимся щекам, удивленно вздыхали, цокали языками.