Отец Изабеллы, Филипп Критовул, родственник императора, а также его наставник и друг, все еще никак не мог успокоиться и терзался, обуреваемый гневом. И если этот гнев не был достаточным основанием для того, чтобы бывший любовник Изабеллы держался от нее подальше, то другая причина заключалась в том, что ее муж, Мартин Нотарас, который оказал им очень большую услугу тем, что женился на ней и дал свою фамилию ребенку, был очень мстительным человеком. И хотя между Нотарасом и Изабеллой в действительности не было никаких близких отношений (он согласился выступить в роли ее мужа и отца Ямины только после того, как Ямина уже была зачата, причем в качестве одолжения ее семье), его злобная натура вполне позволяла ему дать волю своей мстительности даже и с большой задержкой.

То, что ее настоящий отец захотел приехать вопреки опасности и вопреки настойчивой просьбе со стороны ее матери не приезжать (ради себя самого, ради нее и ради их ребенка), имело для Ямины больше значения, чем она могла выразить словами.

– Расскажи мне, как они встретились, – попросил Константин, возвращая ее к реальной действительности.

Ямина некоторое время молчала, собираясь с мыслями. Она еще никогда никому не рассказывала эту историю, а потому ей было не так-то просто подобрать подходящие слова.

– Мой дед ездил в Рим, – после паузы начала она. – Его отправили туда по воле императора во главе целой делегации. Моя мать говорила мне, что все остальные были священниками и что они хотели встретиться со Святейшим Отцом, чтобы добиться от него помощи и поддержки в нашей борьбе с беспрестанными вторжениями турок на нашу территорию. Моя мать сопровождала деда. Она говорила, что он взял ее с собой, потому что, будучи очень властным человеком по отношению к ней, опасался возможных последствий того, что оставит ее без своего присмотра.

– Каких еще последствий? – спросил Константин.

– Мать любила мою бабку, а та любила ее, – сказала она. – Мой дед этого не понимал, у него не было времени для… для любви. Мать же любила свою няню Аму, пожалуй, даже еще больше. Дед видел в них – моей бабке и няне – людей, которые почему-то хотели, чтобы его дочь была счастливой. Для него же, по словам моей матери, ее счастье не имело вообще никакого значения. Он рассматривал ее всего лишь в качестве козыря, который надлежало пустить в ход в наиболее подходящий момент придворной игры в жизнь. Чтобы не позволять дочери бездумно расходовать свою ценность – на любовь или какую-нибудь другую глупость, – он всегда возил ее с собой.

– Тем не менее он просчитался, – заметил Константин. – Я имею в виду… напоролся на то, против чего боролся.

Она улыбнулась, радуясь тому, что он, по всей видимости, понял иронию ситуации, сложившейся в результате поступков ее деда.

– Мой отец был одним из телохранителей – воинов, которым поручили охранять эту делегацию. Моя мать говорила мне, что он был самым красивым из всех мужчин, на которых она когда-либо обращала свой взор.

Ямина, смакуя эту мысль, откинулась назад и закрыла глаза.

– Буду ли я прав, если предположу, что этот телохранитель не только обратил на твою мать свой взор, но и сделал кое-что еще? – спросил Константин.

Ямина широко раскрыла глаза и уставилась на него, изобразив на своем лице ужас.

– Да как ты смеешь? – воскликнула она, но при этом снова улыбнулась.

Девушке показалось, что она и Коста на одной стороне: они как бы плетут заговор против памяти ее деда, – и ей, к удивлению, это понравилось. Вся прелесть в данном случае заключалась в том, что тайна ее матери уже как бы ушла в прошлое, но тем не менее все еще была очень интересной.

– Она говорила, что заметила его, как только взошла на борт корабля, – продолжила свой рассказ Ямина. – Чуть позже он признался, что сразу обратил на нее внимание, когда она стояла рядом со своим отцом на палубе. А еще мать говорила, что он очень оживился и обрадовался, узнав, что она выделила его из остальных охранников и потом смотрела только на него.

– Как он выглядел? – поинтересовался Константин.

Она снова опустила взгляд на свои руки.

– Хотела бы я это знать, – с ноткой грусти в голосе произнесла Ямина.

– Я это знаю. Ну, конечно же, я это знаю, – заявил принц. – Но скажи, как твоя мать описывала его?

– Он был смуглым, – ответила девушка. – Во всяком случае, смуглее ее. Она говорила, что цвет моей кожи передался мне от него, да и моих волос, я думаю, тоже.

– Что еще?

– Ну, он, по-видимому, был очень крупным мужчиной, – сказала Ямина.

Она покраснела при мысли о том, что ее отец был великаном, и хотя она такого не помнила, все же позволила себе вообразить, как он поднимает ее мать на руки и кружит ее, словно легкую игрушку.

– А ты такая миниатюрная, – сказал Константин и улыбнулся.

Она сердито посмотрела на него.

– Вот и все, что я знаю о его внешности, – подытожила она. – Моя мать больше рассказывала мне о том, каким он был любезным и добрым… как он смотрел в ее глаза и говорил ей, что не может поверить, что она существует на самом деле.

– Итак, они стали любовниками, – вставил Константин, явно заинтересованный этой историей.

– Да, они стали любовниками. Думаю, у моего деда и остальных членов делегации оказалось намного больше дел, чем они предполагали. Им пришлось пробыть в Риме несколько недель, и моему деду не оставалось ничего другого, кроме как предоставить мою мать самой себе. Он ходил то на одну встречу, то на другую, то на третью… Мои мать и отец сумели побыть тайком наедине, и… И результатом их встреч стала я.

Ямина развела руками, словно бы приглашая его впервые обратить внимание на то, что она существует на белом свете.

– Я очень рад слышать это, – сказал Константин, – но давай продолжим. Неужели твоя мать держала тебя в тайне?

– По крайней мере от него. Она говорила, что, как только ей стало понятно, что у нее будет ребенок, она как бы проснулась. И осознала, к каким последствиям это может привести…

– И что произошло?

– Она рассталась с ним, – пожав плечами, сказала Ямина. – Рассталась с моим отцом. Делегация уже должна была отправиться домой, и, поскольку было решено, что на обратном пути телохранители ей уже не нужны, с ними расплатились и расстались. Моя мать ждала до самого последнего момента, а затем бросила его.

– И это был последний раз, когда она его видела?

– Нет. Пять лет спустя она вдруг почувствовала настоятельную потребность сообщить ему обо мне. – Девушка посмотрела в окно и вздохнула. – Она отправила ему весточку. Не знаю, каким образом, и не знаю, куда именно… Но спустя какое-то время он приехал к ней.

Константин снова начал шевелить пальцами, и, когда Ямина посмотрела вверх, на потолок, она увидела фигуру мужчины, которого несли по небу огромные птицы. Она поняла, что имел в виду Константин, и улыбнулась в темноте.