– Едем на моей машине, – предложил Стивен, указывая на черный «Рейнджровер». Сейчас они были в полной эйфории, и все предыдущие ссоры забылись. Правда, ненадолго.

Когда они проходили мимо нее, Ким не сдержалась и задала вопрос:

– Ну что, Стивен? И как вы относитесь ко мне теперь?

Мужчина задержался и посмотрел на нее. В лице у него не было ни агрессии, ни ненависти – только облегчение и радость.

– Инспектор, я вас просто обожаю.

Ким смотрела, как они усаживаются в машину: Стивен и Роберт – на переднее сиденье, а Элизабет устраивает Николаса в детском кресле.

В последнюю секунду Карен задержалась, прежде чем забраться вслед за Элизабет. Она подбежала к Стоун и крепко обняла ее.

– Спасибо тебе за все, Ким. Я обязана тебе жизнью.

Инспектор коротко ответила на объятье, а потом быстро оттолкнула старую подругу.

– Езжай скорее к своей дочери.

Ей не пришлось повторять дважды.

Доусон стоял рядом с Ким.

– Босс, я наконец нашел ответ. Я знаю, кто заложил Дивэйна.

Печальное выражение его лица подсказало Ким, что он пришел к тем же выводам, что и она.

– Я была в тебе уверена. Отвези родителей в больницу, а потом отправляйся на арест. Ты это заслужил.

– Спасибо, босс, – поблагодарил Доусон, направляясь к патрульной машине.

– Да, и вот еще что, Кев! – крикнула инспектор, когда он уже открыл дверь машины.

Мужчина повернулся к ней.

– Я не знаю, что ты тогда сделал, но сейчас ты принадлежишь к нашей команде, договорились?

Он широко улыбнулся и шутливо отдал женщине честь.

Стоун подождала, пока обе машины не скрылись из вида, и только тогда вошла в дом.

Мэтт вышел из кухни.

Элисон стояла у начала лестницы.

Хелен показалась из гостиной.

Ким повернулась и прикрыла входную дверь.

Все концы наконец сошлись.

Стейси вышла в холл и осмотрела Ким с ног до головы.

– Черт побери, босс, с вами точно всё в порядке?

– Всё в порядке, Стейси, – улыбнулась Ким в ответ, поднимая свою здоровую руку.

– Я нашла Карен, но она успела… – стала докладывать детектив-констебль.

– Стейс, все хорошо. Мы спасли всех.

Ким повернула налево и вошла в гостиную. Хелен вошла следом за ней, держась рукой за горло.

– Так вы говорите, что с девочками всё в порядке? Боже, как же я рада!

– Ничуть не сомневаюсь, – сказала Ким, склоняя голову набок. – Ведь вы же хотели этого с самого начала.

Хелен нахмурилась, и Ким почувствовала непреодолимое желание заехать по этой приятной, домашней физиономии.

– Вы проиграли, Хелен. Я точно знаю, чего вы хотели, и вам не удастся отвертеться.

Мэтт подошел к дверному проему. За ним стояли Стейси и Элисон. Было видно, что все они сбиты с толку.

Хелен обвела всех глазами.

– Ким, о чем вы, ради всего святого, говорите?

– Лучше называйте меня МЭМ, Хелен, – и прекращайте эту вашу самодеятельность.

Та, притворяясь, что ничего не понимает, покачала головой, но Ким увидела отражение лихорадочной работы мысли в ее глазах. Женщина судорожно пыталась понять, где же она ошиблась.

И Ким с удовольствием поделилась с ней своими знаниями.

– Я уже давно поняла, что ваши «мальчики» работали не в одиночку. Слишком уж разными они были, чтобы работать без какого-то непререкаемого авторитета, – а кто лучше человека, обладающего «материнским инстинктом», может держать «мальчиков» в узде?.. Первое похищение Уилл разработал в одиночку. Это был его план, который развалился из-за дорожной аварии. А через пару месяцев после этого вам сообщили о принудительной отставке. Вы подали на апелляцию – и проиграли. А теперь выньте-ка все из карманов.

Глаза Хелен забегали с Ким на зрителей и обратно.

Стоун сделала шаг вперед, который отозвался болью во всем ее теле. Ей совсем не хотелось силой отбирать телефон у Хелен, но если это понадобится…

– Ким, вы что, с ума сошли? Я офицер-психолог, – запротестовала женщина.

– Хелен, я ведь могу сделать это за вас…

Та пошарила в задних карманах и достала айфон.

– А теперь – передние, – в изнеможении потребовала Ким.

Хелен медленно опустила руку в правый карман и достала оттуда второй телефон. «Нокию».

– У меня два телефона…

– Этот телефон не ваш. Он принадлежит Джулии Трумэн, также известной под именем Джулии Биллингхэм; вы украли его из комнаты вещдоков. – Ким обернулась. – Стейси, забери у нее телефон.

Девушка пересекла комнату и вырвала телефон из рук Хелен. Затем нажала на несколько кнопок, а потом удовлетворенно кивнула.

– Вы связались с Уиллом по номеру телефона, который он использовал, чтобы выколачивать деньги из несчастных родителей. Готова поспорить, вы пообещали ему, что на этот раз все пройдет прекрасно. Что вы сами будете на месте и проследите, чтобы ничего не сорвалось. А потом я сама сдала вам козыри, потребовав, чтобы вы подключились к этому расследованию. Но вы ведь хорошо знали, что любой руководитель следственной группы потребовал бы того же самого. А я все не могла понять, почему второе сообщение так задержалось… Девочки ведь были в руках бандитов уже двенадцать часов – оказывается, негодяи ждали, пока вы доберетесь сюда и оцените обстановку, так сказать, на месте.

– Ким, вы ошибаетесь. Я ничего не сделала. Я никому не причинила…

– А как насчет Инги Бауэр? Знаете, я никак не могла понять, что должно было случиться с Ингой, чтобы она выдала этих девочек. Сначала я решила, что здесь замешана любовь, – и оказалась не так уж далека от истины, а, Хелен? Только речь идет не о любви к мужчине. Вы были единственной, кто долгие месяцы искал ее расположения, выяснил, что в детстве ее бросила мать и что она мечтает о материнской любви. Вот вы ей ее и дали. Вы манипулировали ее желанием иметь настоящую мать, которая любила бы ее безоговорочно и бескорыстно. И вы дали ей такую любовь – в обмен на жизнь, которую забрали у нее позже.

Выражение на лице Хелен не изменилось. На нем не появилось ни малейшего указания на то, что она сожалеет о содеянном.

– А Элоиза вообще чуть не испугала вас до смерти. Вы были в ужасе от мысли, что она может сказать о вас что-то компрометирующее. И когда она намекнула, что в расследовании присутствует доля мошенничества, вы мгновенно выпихнули ее за ограду дома. Но вы знали, что она пустит вас к себе в дом, если вы скажете, что готовы ее выслушать. Так что вы сделали свою грязную работу, попытавшись представить все так, как будто женщина умерла во сне.