Больше он не видел уже ничего. Он пребывал в невесомости, на границе жизни и смерти. Денис смотрел в Пустоту, в Ничто, в великую Бездну, которая познавала себя его же глазами. Он был спокоен и умиротворён. Он больше ничего не ждал, лишь находился в этом безвременьи, понимая, наконец, что глаза, которыми он пытался узреть Бога, и глаза, что смотрели на него из Бездны, одни и те же. Это был великий миг тишины, тот миг, когда Денис осознал, что они нашли друг друга, что он и Великое Ничто никогда, в сущности, и не расставались.

Денис не знал, как долго длился этот немой диалог. Не мог он вспомнить, и в какой момент его ощущения стали изменяться, но безмятежная невесомость, в конце концов, закончилась. Он пришёл в сознание и ощутил тепло обнимающих его рук. Правда, Денис не был уверен, что он пришёл в свое сознание. Его Я будто бы раздвоилось, или даже не раздвоилось, а ушло на второй план. Он словно бы отошёл в сторону, отстранился, уступив место чему-то большему чем он сам. Чему-то, не относящемуся к этому миру, в котором он всё ещё продолжал быть, потустороннему чему-то, или кому-то.

Но вот руки укрывающие его разомкнулись. Денис открыл глаза. Ему хотелось проверить, ощущение бурлящей в нём жизни настоящее, или он продолжает грезить?

Сначала он подумал, что ослеп, потом понял — это он лежит уткнувшись в грудь друга. Родион не сгорел, но его лихорадило, тело потряхивало и начинался жар. К чему он должен был привести, Денис уже знал. И все же, Родик не погиб, а значит шанс на его спасение всё еще есть.

Превозмогая боль в ноющей ране, что частично затянулась (видимо, благодаря божественному исцеляющему свету), Денис опёрся на подрагивающие руки и попытался сесть. Вот тогда-то он и увидел её лицо. Ольга смотрела на него так, словно видела того, кого дожидалась невероятно долгое время.

— Я всегда знала, что ты будешь с нами, — прошептала она. — Я поняла это, когда Лег, повстречавшийся с Катериной, показал мне твое лицо.

Денис обнял её, обнял так, как обнимают не тело, но душу и прошептал в самое ухо:

— Ты стала моим щитом, да? Ты спасла меня?

— А ты стал щитом Родиона. Именно поэтому Леги и помогают людям через них самих. Для высших существ мы все равноценны. Только человек может сделать выбор, перед которым встаёт.

В мерцающем серебристом тумане они сидели, обнявшись. Волшебная, ангельская пыль покрывала их, словно хотела спрятать от посторонних глаз, дать минуту тишины и абсолютного единения, минуту заслуженную ими обоими.

— Нужно идти, — послышался в стороне, уставший голос Ильдара. — Скоро здесь будет много любопытных, и мне, если честно, не хочется объяснять им, что тут произошло.

Денис с Ольгой поднялись, посмотрев с сторону леса. К ним уже бежали Егор со Светой.

— Родичка, Родя, — голосила девушка, спотыкаясь на своих каблуках.

— Ильдар, Ольга, — звал парень еле, поспевая за нею.

Он бежал, неуклюже забирая длинными руками и переваливаясь из стороны в сторону.

— Так себе помощники, — констатировал Денис, трогаю свою грудь. Рана волшебным образом заросла и угроза жизни миновала, но боль все равно была слишком сильной.

Денис бросил короткий взгляд на Родика. Того колотило, он начинал бредить, но кровь, слава богу, уже не хлестала из раны, да и раны как таковой не осталось, затянулась, как и у Дениса. Он стал думать, как бы донести друга до машины, и кого посадить за руль, но тут его мысли вдруг запнулись на полуобороте, потому что он увидел, как Ольга приблизилась к мечущемуся в агонии Родиону и положив свою руку ему на лоб, зашептала что-то успокаивающее, а потом, когда Родион провалился в дрему, растягивая губы в сладкой улыбке, просто подняла его на руки, словно он был легче младенца и понесла прочь от этого скорбного места.

На лице Светы, подбежавшей к ним отразилось недоумение и как будто бы обида, но ни слово ни сказав, она последовала за Ольгой, уносящей её парня. Денис тоже, решил не тратить драгоценное время, потому как его и самого начинало потряхивать. Безусловно, ему повезло много больше чем Родиону, ведь несколько месяцев назад он уже чистился от гнусных лярв и всё же испытания еще не кончились, это он чувствовал.

— Идите к трассе, там у обочины стоит моя машина, — проговорил он, обращаясь ко всем сразу.

— Но все мы в ней не поместимся, — заметила Света.

— Да ты права, возьмем автобус Родика. Ты сможешь сесть за руль, — обратился он к ней.

— У меня нет прав.

— Да при чём тут права, ты водишь машину?

— Я вожу, — отозвался Егор, поднимая руку.

— Вот и отлично.

— Но у меня тоже нет прав, — стушевавшись, предупредил парень.

— Я же сказал — это не важно, — с трудом проговорил Денис.

— Как это не важно? — запротестовала Света. — А если он нас всех убьёт ненароком.

Денис многозначительно посмотрел на Свету, вспоминая заварушку, которую они с Родей организовали, поморщился, снова трогая свою грудь, но ничего не сказал, лишь свернул с тропы и подошел к распластанному посреди поляны лицеисту. Надежда на то, что парень чудом остался жив, всё ещё теплилась в нем, но мальчик не дышал, и закусив губу, Денис нагнал остальных.

До родиковского автобуса дошли довольно быстро, положили на задний диван, обмякшее тело хозяина машины и расселись по свободным местам.

— Я сяду рядом, — хрипя, говорил Денис Егору, — и буду поправлять тебя если что. Не гони, но и не тащись как черепаха, привлекать внимание гайцов нам не к чему.

— А куда мы едем? — спросил Егор, включая навигатор.

— Хорошо бы в Хийтола, — протянул Денис.

— Не успеем, — отозвалась Ольга, которая сидела рядом с Родиком. — У нас нет столько времени, он иссушит себя уже к этой ночи.

— Ну что ж, — протянул Дени, — есть у меня тут одна тётушка на примете, методы у нее, правда, варварские, но в сложившейся ситуации выбирать не приходиться.

Аграфена Стефановна уже ждала гостей.

— Ну проходите, проходите, — поторопила она, — все детали потом. — Вот туда на кушетку этого, — она указала на Родю, — а Ангела моего, на стол кладите, да поживей!

— Что? Зачем? — удивился Денис, поняв, что «Ангелом» назвали именно его.

— Да ты не спорь, не спорь, — суетилась она, подводя его к столу укрытому скатертью с руническими символами, — время дорого.

— Ага, полторы тыщи час, — попытался отшутится Денис, которому вдруг стало совсем невмоготу дышать.

— Всё ёрничаешь, как и раньше, — пожурила она, — но это ничего — это от страха, я же вижу, как тебе боязно. И правильно что боязно, такая силища в тебя вошла, как ещё на ногах стоишь не знаю. Не прогадал волчара, ой не прогадал, ценный кадр может из тебя получиться, если…