– Здравствуйте, профессор, – с легким удивлением произнес Ботаник. – Странно, по директиве нашего отдела вы отстранены от работы, я лично видел приказ.

– А, это я знаю, Геннадий Сергеевич, благодарю. – Проф пожал плечами. – Я ознакомился с данным приказом примерно за четыре дня до экспедиции и даже наложил на него, скажем так, резолюцию.

– Но ведь…

– Да, да, товарищ Савельев. И это я тоже знаю, спасибо. Поехали.

* * *

Коридоры Подмосковного отдела НИИАЗ были гулкими, сыровато-кафельными и ощутимо старыми – под здание Института были выделены корпуса почти заброшенного советского НИИ. Ученые не стали строить современных помещений – в непосредственной близости от Москвы в этом не было особого смысла, и оборудование просто смонтировали в светлых, насыщенных эхом и старыми мозаичными картинами залах. Несмотря на посеревший, даже немного заброшенный вид, Центр отличался довольно живой деятельностью – между корпусов сновало множество людей, поминутно подъезжали вездеходы, БМП, что-то монтировали в огромных полусферах цвета чистого серебра, ярко сверкавших на солнце.

Яковлев был в своем главном кабинете, выглядевшем гораздо скромнее брагинского. Не особо большой, оклеенный простыми фотообоями, с красновато-бежевым столом из сосны и книжными шкафами, он словно шагнул в современность из того времени, когда здание, наверное, только строилось, и с тех пор не изменился.

Яковлев не поднялся, когда мы вошли, и только сумрачно взглянул в нашу сторону. Я ожидал сильнейшего разноса и приготовился просто переждать «бурю» перед тем, как говорить самому, но Гавриил молчал, словно чего-то ожидая. Наконец он приглашающе кивнул за стол и на удивление тихо, устало произнес:

– Вы хотели меня видеть. Что же, я слушаю.

– Экспедиция завершена, академик. – Проф положил на стол пухлый армейский планшет. – Здесь то, что вам хотели передать, и мы выполнили просьбу.

– Кто хотел? – бесцветно поинтересовался Яковлев.

– Профессор Прохоров, коллега.

Гавриил вздрогнул, неверящим взглядом посмотрел на планшет, затем на Зотова.

– Вы не ослышались, Виктор Николаевич, – вздохнул Проф. – Именно на встречу с ним я отправился в Москву вопреки очередному вашему приказу. И не только поэтому.

И профессор не спеша, с расстановкой, не упуская ни малейших деталей, рассказал Яковлеву все, начиная с экспедиции в Беларусь и до расставания с Пенкой в Москве.

– Почему же вы мне ничего не сказали?.. – Потрясенный академик встал и быстрым шагом начал ходить по кабинету. – Почему, коллега? Как же так?

– Я не мог, – просто сказал Проф. – Скажи я вам про Пенку, я не был бы уверен в том, что вы бы ее не задержали с целью более плотного и, скажем так, жестокого изучения. Так с другом не поступают, Виктор Николаевич, а доказать вам, что она не подлежит препарированию и анализам, я был бы не в состоянии. Я пошел на чудовищную ложь и неоднократные должностные преступления ради друзей. Для вас это не пустой звук, коллега, я знаю.

– Верно, Игорь Андреевич. Вы поступили верно, продолжайте, прошу вас. – Таким взволнованным Гавриила я еще не видел.

– За время экспедиции я провел беспрецедентное изучение всех аспектов личности нечеловеческого разума настолько, насколько вообще был способен. И все это лишь потому, что, будучи нелегальным сталкером вне закона, я получил недостающее время, недостающие средства и то общество, на которое, продолжая действовать в рамках ваших указов, я не мог бы даже рассчитывать. За две недели работы я совершил больше, чем за предыдущие пять лет.

Зотов помолчал, наблюдая за Яковлевым.

– Академик, я знаю вас как чрезвычайно умного, честного и хорошего человека. Я прошу вас, сделайте выводы, – попросил Зотов. – И позвольте нам всем работать по нашему же усмотрению.

– Да, коллега. Я вас услышал. А вы, Лунь, и вы, Хип… простите, что неофициально.

– Все в порядке, академик.

– Хорошо, благодарю… сталкеры, и вы, чтобы обвести вокруг пальца мою службу и за возможность доставить в Москву профессора, потратили все деньги, что у вас были, я верно понял?

– Не все, Виктор Николаевич. Немного осталось. – Я улыбнулся. – Спасибо, кстати, за премию. Если бы не она, не выгорел бы план «Барселона», ну или остались бы мы в Москве без комбезов.

– Видимо, я и впрямь плохо вас знаю… – печально выдохнул Гавриил. – Но ведь я же приказал капитану Прокопенко…

– И он очень старался, – прыснула Хип. – Пришлось потратиться, иначе бы не прокатило.

– Дела… – Яковлев сел за кресло, покачал головой. – Дела…

– Это еще не все дела, академик. Мне, кстати, жаль, что вы сейчас академик, а не сталкер, – как бы между прочим, нейтрально сообщил я.

– Почему же?

– Сталкеру проще по лицу дать, а на академика как-то рука не поднимается, – вздохнул я.

– Не могу понять, – удивленно пожал плечами Яковлев.

– С Гошей Чистом зачем отправили экспедицию, а, Гавриил? – Я, даже не стесняясь, выделил последнее слово, но академик воспринял это совершенно спокойно.

– Потому что второй сталкер, известный как Бача, сохранил живыми еще одну группу ученых, довел их до места, спас от Прилива и вывел обратно. В вашем племени, Лунь, сталкеры очень разные, и угадать, кто из вас кто, не могут даже спецы отдела. Не мне вам рассказывать, дружище. Вспомните Прокопенко и вашу «Барселону». Я был уверен, что вы, Лунь, на аферы не способны.

– Не способен, но иногда приходится. Случаются цели, на которые некогда искать средства, академик. Теперь, надо полагать, вылет без выходного пособия по статье, да, товарищ Яковлев?

– А?.. Нет, нет, сталкер. Работайте пока, старший научный сотрудник Семенов. Работайте. Игорь Андреевич, скажите, нужен ли вам отпуск, назначенный мной?

– Ни в коем случае, – уверенно заявил Зотов.

– Тогда я аннулирую приказ, возвращайтесь к работе, дорогой друг. Извините меня. Буду ждать результатов ваших исследований. В первую очередь именно по вашей недавней экспедиции. Считайте это направление приоритетным.

– Вы очень негромкий сегодня, уважаемый академик. В тот раз было, как бы это сказать… поярче, – заметила Хип.

– Потому что вы, младший научный сотрудник Архипова, ушли в составе уже шестой экспедиции, совершенной полевыми учеными вопреки моим приказам, – просто ответил Яковлев. – Я вынужден пересмотреть политику, скажем так.

Яковлев нажал кнопку вызова.

– Чернова и Прокопенко ко мне, срочно.

Чернов привычно мазнул взглядом сначала по нам, а затем, долгим внимательным взором, обратился на капитана Прокопенко. Тот в свою очередь сначала побледнел, а затем постепенно налился блестящим свекольным окрасом.

– Капитан, как это понимать? Они же в круизе, согласно твоему отчету… – майор, не повышая голоса, обманчиво мягко спросил капитана. – Ты же их за руку на трап проводил и дождался, пока отплывет лайнер.