Когда я проморгался, на поляне уже остались лишь униженные и побеждённые «сахаровцы», пытающиеся избавиться от белёсых пятен в глазах и справиться с воздействием эго смертоносицы. Вряд ли «серая» их убила, хотя Сёму явно серьёзно покалечила. Удивительно, что с такими способностями её ещё не прихапал какой-нибудь клан, решивший попробовать создать побочную ветвь с дарами смерти. Хотя, кто его знает, может быть, у неё давно уже есть «патрон», и всё на мази, а сама она под колпаком какой-нибудь крутой гильдии. В общем, не моё это дело...

А вообще, «Безродные» и впрямь кретины! Решили напасть непонятно на кого, но даже не попытались озаботиться хоть какой-то защитой. Скорее всего, вообще пренебрегли ею ещё на этапе обучения ради боевой мощи, за что сейчас сполна и поплатились. Жаль только, что теперь придётся ждать, когда они соизволят свалить подальше.

Впрочем, я не гордый: чем меньше здесь останется народа, тем проще сохранить свою шкуру в целости. Однако, несмотря на это, минут через пять я уже сильно жалел, что пока пятёрка «Безродных» после атаки световика была совсем уж беспомощной, не вышел и собственноручно не поотрывал им бестолковки!

Мало того что кусты оказались ещё более колючими, чем мне показалось вначале, так ещё появилась какая-то мошкара, которая, хоть и не кусалась, но вилась перед лицом, так и норовя сесть прямо на нос и противно тонко жужжала на самой грани слышимости. Знаю, чародей должен быть терпеливым, и неважно в какой обстановке он находится. Мистер Грегор, в то время как я медитировал, очень любил капать на мозги подобными прописными истинами. Особенно ему нравилось ставить в пример одного восточного чародея или, как принято называть их на ниппонских островах - шиноби, который взял на себя миссию ликвидировать князька, точнее, «Даймё» соседнего мелкого Полиса.

Так вот, единственное место, в которое смог незаметно проникнуть этот чудак-человек, - сортир в женском крыле замка. После чего, опасаясь, что его уже обнаружили и ищут местные чародеи, он не придумал ничего умнее, чем залезть прямо в очко и, приклеившись к стене, просидеть по уши в нечистотах почти неделю, покуда над ним наконец-то не нависла голая задница правителя. Вот такая вот восточноазиатская история с подозрительным душком, которая вроде как должна была примирить меня и с мошками, и с колючками, и с тем, что мышцы уже окончательно затекли, а шевелиться было если и можно, то очень осторожно.

Впрочем, уже через пару минут мне стало не до того. Да я вообще чуть было не ломанулся прочь, повторяя свой же подвиг, проделывая натуральные просеки взрывными «Сферами». «Безродные», громко матерясь, всё ещё приходили в себя, хуля подлых жертв за то, что те не позволили себя добровольно изнасиловать и убить. Мой старый знакомый, вместо того чтобы заняться делом, пытался в ярости поломать «проскинитарий», безрезультатно лупя по маленькому домику нижними конечностями, остальные парни успели поднять на ноги пострадавших, и если первый чувствовал себя уже более-менее, то Сёма тихо скулил, пока ему заматывали бинтами лицо с пустыми глазницами.

Наконец, лидер остыл, видя, что его сил здесь явно не хватит, и он своим вандализмом разве что повредил крошечные перильца да испачкал «проскинтарий» грязью. Либо в его голову пришла немного более конструктивная мысль, и парень полез в воротца, вытащил слонёнка, после чего резко повернулся к своим.

- Мужики! Харе хнёй страдать! Если эти сучки выйдут из леса, у всех у нас могут быть серьёзные проблемы. Так что запомните, мы ничеготакого не хотели! Просто отрабатывали схему запугивания номер... ну пусть будет двенадцать! Работа против группы вражеских чародеек! - он подошёл к внимательно слушающим его парням, до которых, судя по вытянувшимся лицам, начало доходить, во что они вляпались на кураже. - Не сцать! Виталии говорил, что прикроет. Сейчас хватайте слонов и помогите Сём...

Договорить он не успел, потому как в этот момент с крон деревьев на той стороне поляны, где ранее прятались «сахаровцы», спрыгнули аж две жуткие человекоподобные твари. Серокожие и безволосые, размером с очень крупного взрослого мужчину, с лицами, лишёнными каких бы то ни было черт, кроме круглых подвижных глаз и разрезов, заполненных острыми иглами зубов, доходящих практически до ушных отверстий. Твари мягко приземлились на четыре конечности прямо перед застывшими выпускниками. И практически сразу, не производя лишних звуков, начали медленно, боком, не поднимаясь с карачек, обходить их с двух сторон.

Если я правильно понимал, то, судя по обрывкам одежды, это были анимированные даже не духи смерти, а вообще трупы, просуществовавшие не один год и прилично отожравшиеся на бесплатных двуногих харчах. Чёрные пятна, очень похожие на чернильные кляксы на бумаге, которые показывал нам школьный психолог, выясняя, что мы в них видим, постоянно проступали на оголённых участках их рыхловатой землисто-серой кожи и перетекали из одной формы в другую. А тени они и вовсе не отбрасывали, словно всасывая в себя окружающий мрак, отчего из-за странности своих тел с удлинёнными, вывернутыми под неестественным углом конечностями и пальцами, они производили впечатление совсем уж чужеродных объектов.

Очнувшиеся, «сахаровцы» резко подались назад, таща за собой и раненых. Вот только рискуя жизнью вписываться за пострадавших товарищей, в то время как заветный слоник уже грелся в его руках, а у остальных их еще не было, главарь не собирался. Тем более что на поляну одна за другой выбежали ещё три твари помельче. Вот тут-то и проявилась вся подлая сущность этого «лидера», да и вообще всей группы.

Резко подавшись вперёд, тот саданул ребром ладони по горлу одного из здоровых приятелей, тот как раз поддерживал слепого Сёму, которому тут же прилетел прямой с ноги в грудину, отбросивший калеку прямо к одному из «больших» монстров. Ещё один «Безродный» засадил мыском ботфорта по промежности едва-едва оклемавшемуся от касания смертоносицы «другу» и, развернувшись, рванул в ту же сторону, куда до этого убежала тройка их обидчиков.

Главарь последовал за ним, вот только если они думали, что подобными жертвами смогут отделаться от анимированных мертвецов, то сильно ошиблись, подставляя прирождённым хищникам спину и пробуждая в поднятой тёмными духами мёртвой плоти инстинкт первобытных охотников. То чудовище, которое получило в свои объятия Сёму, уже рвало его плоть, пожирая самые нежные части и явно магическим путём поддерживая жизнь и сознание в визжащем и верещащем парне. Новоприбывшие члены стаи, не задумываясь, накинулись на других брошенных «Безродных», а вот самый крупный монстр, видимо, вожак, зашипел так, что аж заложило уши, и ринулся в погоню за убегающими.

Кровь, бьющая во все стороны, чавканье и повизгивание тварей, хруст раздираемой острыми зубами плоти и звонкие щелчки размалываемых сильными челюстями костей. Ну и, наконец, безумные крики всё никак не умирающих жертв. Всё это знатно ударило мне по мозгам, при том, что я едва-едва удерживался от рвотных позывов. Когда же одна из самых мелких тварей вдруг вскинула голову и уставилась прямиком на меня...

Ужас, охвативший меня в этот момент, трудно передать словами. Я даже сложил первые объёмные печати «Сефры», но то ли чудовище отвлеклось не на мою персону, то ли не заинтересовалось, но оно, поводив высоко поднятой головой, вернулось к кровавому пиршеству.