— Сай…

— Что?

— Я… гхм… нет, ничего.

Прямо Уколу под ноги выкатился клубок из сцепленных тел. Трое парней: один постарше, двум другим лет по двенадцать-тринадцать. Отношения выясняли всерьез: до разбитых носов и приведенной в негодность одежды; понять, кто кому помогает, не представлялось возможным. Даже не взглянув на дерущихся, Укол прошел мимо.

— Майла… — Приземистый, но крепко сбитый парень недовольно глядел на девушку лет четырнадцати. Она была очень мила собой, так что по-настоящему строго посмотреть у парня не получалось. В руках у девушки хныкал завернутый в одеяла младенец.

— Гишер…

— Лезва же говорил!

— Но ведь он сам…

— Двоих, а не десяток! Чтобы девки побираться с ними могли! Хочешь, чтобы тебя вместе с ним выкинули?!

— Ну, Гишер…

У одного из складов не хватало целой стены. В зимние месяцы большая часть шайки наверняка ночевала в отремонтированных зданиях, а здесь был представлен летний вариант. Перегородки делили корпус на добрую дюжину помещений: где-то готовили на закопанных в землю печках, где-то стирали, несколько девушек опрокидывали на землю холщовые мешки с нанесенными на ткань именами: «Тениан Ольфин», «Ценати Скиен» и другими, перебирали и раскладывали по деревянным ящикам картошку. Две или три «комнаты» были заполнены разными припасами: бутылками, коробками с овощами, нашлась даже пара морозильных шкафов с светящимися в темноте призмами энергетических амулетов, еще столько же было завалено хламом: какой-то мальчишка увлеченно раскладывал найденные железки по разным кучкам.

— Рыжая, скоро там? — спрашивая парень у склонившейся над ним девушки. Он лежал на животе, она что-то царапала у него на спине смоченной в черной краске иголкой. На коже выступали кровяные капли.

— Нескоро, — отвечала, встряхивая красными волосами, девушка.

— Нужно было Уголька попросить…

— Он сам меня учил!

В стороне двое парней стояли друг напротив друга с кинжалами в руках. Сайта поняла, что это тренировка: один проводил резкую атаку, второй парировал.

— Ладно, хватит на сегодня.

Тот, что выглядел старше, спрятал кинжал и отвернулся. Сайта мгновенно узнала во втором Лема. Проводив соперника взглядом, он резко развернулся и метнул кинжал в деревянный щит метрах в десяти от него. Секунда, и рядом с первым лезвием втыкается второе, а сразу за ним и третье.

— А остальные где? — спросила Санея шепотом, наблюдая, как Лем выдергивает ножи и отходит на прежнее расстояние. — Клиф, Джастис, Динка, Улна, Курт, Гордый и Тони? Они ведь все должны быть здесь?

— Ничего подобного, — Сайта оторвала взгляд от карточного столика. Один мальчишка учил другого сдавать колоду: чтобы козыри каждый раз оказывались в правильной стороне. — Джастис живет с отцом. Улна и Динка не входят ни в одну шайку. Клиф с Куртом, я думаю, должны быть где-то недалеко от Лезвы. Гордый… А Гордый вот он.

Сайта кивнула на кучку ссорящихся мальчишек. Гордый находился в самой середине и, казалось, спорил сразу со всеми.

— А Тони?

— Наверное, рядом с Клифом где-то. Я просила его за ним присмотреть.

— Скоро мы придем? — Сайта поняла, что Санея старается больше говорить от того, что нервничает. В Снежной она всегда была в самом центре любой игры, но столько незнакомых сверстников разом ей видеть не приходилось. Да и старше она стала с тех пор.

— Уже пришли.

На первый взгляд ничего особенного: дюжина мальчишек и девчонок; простой костер, далеко не самый большой из тех, что они здесь видели. Несколько старых кресел вокруг; сзади и с правой стороны к стене с торчащими из кладки балками прилажено несколько мерцающих в полумраке фонарей. Пара кресел свободна, но занимать их без разрешения Лезвы никто не решался: вместо этого сидели на деревянных ящиках или туго скрученных тюфяках, Курт с мечтательно улыбающейся девушкой полулежал на брошенном на землю матраце, рука его то и дело сползала ей пониже спины. Еще одна красотка бросала на них завистливые взгляды. Негромко разговаривали. Сайта сразу заметила: есть пара человек, кому можно говорить без разрешения, остальные должны ждать, пока их не спросят. Клиф стоял, прислонившись спиной к стене, в общем разговоре не участвовал, над шутками Лика, которому Лезва явно благоволил, не смеялся. Главного опознаешь легко: что-то сказав или засмеявшись, все ждали его реакции. У него же на коленях сидела самая красивая девушка. Не настолько красивая, как Талина, и не такая, какой Санея станет через пару лет, но из тех, кого парни провожают взглядом. Время от времени она брезгливо морщила носик и что-то «по секрету» сообщала главному. На вид лет семнадцать-восемнадцать — едва ли не старше самого Лезвы.

— А вот это, молодые господа, кто такой, угадайте, пожалуйста. — В центре, едва не наступая ногой в костер, вертелся, махал руками, показывал гримасы пожилой уже мужчина. В грязном костюме, с испуганными глазами и покрытой потными каплями блестящей лысиной. Легко можно было представить, как каких-нибудь два или три года назад он подписывал бумажки в торговой гильдии, как Кантиан, или оформлял сделки, как Бенаюс.

— Маляр, — предложил кто-то.

— Скорняк, — еще одна версия.

— Бабка-торгашка, — сказала одна из девушек.

— Бывший богатей в полицейском отделении. Оприходованный! — крикнул Лик, и все засмеялись.

Затем замолчали на какое-то мгновение, и Лезва произнес негромко:

— Похоже.

— Истинно так, ваше благодетельство! — чуть ли не запрыгал от умиления «артист». — Вы как всегда верно подметили! И с первой попытки! С первой! Это ж редко, кто такое сумеет…

— Достаточно, — оборвал его Лезва. — Чего тебе?

— Я не смею просить…

— Короче!

— Призму радости, — выдохнул мужичок, задохнувшись и как-то по-детски притянув сжатые кулачки к груди. Вокруг снова рассмеялись.

— Корк, — обратился Лезва к напарнику Укола, — выдашь ему из старых запасов.

— Ваше великолепие, я так…

— Пошел!

— Сдохнет, — сделал вывод сидевший в ближнем от Лезвы кресле парень, как только Корк с «бывшим богатеем» ушли. Этот, как и сам Лезва, почти не улыбался во время «представления» — как коршун, водил взглядом от одного лица к другому, что-то для себя отмечая. Мерзкая, выйдя из-за их с Санеей спин, устроилась в одном из кресел, так шуганув по пути недостаточно проворно уступившую ей дорогу девушку, что, отпрыгивая, та ударилась о камень и рассадила голую коленку. Их последний провожатый остановился за спиной у Лезвы. Последнее кресло, судя по всему, предназначалось Уколу.

— Не жалко.

Спустя секунду все взгляды поневоле обратились к подошедшим. Возможно, задумывалось как-то иначе, к примеру, чтобы они подошли посреди разговора, чтобы выглядели как что-то незначительное — Лезву ведь предупредили об их приходе, но все испортил Плишка. Все смотрели на него как на небывалое диво. Лик наверняка рассказывал и про него, но не сумел в должной мере передать эмоции, испытываемые при виде изрезанного шрамами великана, вытаскивающего из кармана припасенную летучую мышь и откусывающего ей сначала голову, а потом крыло. Да и Укол сработал нечисто. Конечно, они могли и отказаться идти дальше без Плишки, но даже не попытаться оставить его у болота было верхом непрофессионализма. Вполне вероятно, пара арбалетов на них из темноты и смотрела, но это лишь доказывало, что они ко всему прочему не разбираются в оберегах: те, что защищают и от физических атак, встречаются редко, но это ведь не значит, что их не бывает вовсе.