– Рана до сих пор болит, – пожаловался Дэви. – Но я чувствую себя… чище. – Он повернулся вперед-назад, потом размял запястье. – И свободнее.

В тот же день обрушилась тонна кирпичей.

– Меня отстранили до окончания расследования моих должностных преступлений. Моего босса подстригли под ту же гребенку: пропали тысячи долларов, изъятых по закону об инвестировании капиталов, полученных от рэкета.

Милли зажмурилась и прижалась к стене у телефонной будки:

– Вам угрожает опасность?

– Это вряд ли. Разжалованный агент – это одно, убитый – совсем другое. Кроме того, тут компромиссный вариант. Если нажмут слишком сильно, мы отправимся к журналистам. В этом году выборы, а на слишком многих фото… этот человек в компании высокопоставленных членов администрации. Суть в том, чтобы замять дело, а не раздуть.

– Мне нужно поговорить об этом с Дэви. Будьте осторожны, хорошо?

– Разумеется, об осторожности я не забываю ни на минуту.

– На всех окнах ставни. Внутри ничего не разглядишь. Даже раньше, когда наблюдала за входящими и выходящими, я ни разу не увидела, что за дверью. Там еще этот навес…

Они стояли на крыше здания, расположенного через дорогу от манхэттенского таунхауса Симонса, но чуть дальше по улице. Дэви ел сэндвич с кебабом из курицы, купленный с лотка возле парка.

– Ты меня слушаешь? – спросила Милли, сердито на него глядя.

Дэви облизал палец:

– Конечно. Внутри места для прыжка нет. Но мы и не хотим прыгать внутрь. – Дэви сгрыз с бамбуковой шпажки последний кусок курятины. – Это ловушка. – Он вытер пальцы салфеткой, потом взял у Милли бинокль. – Классный! Ты купила его, пока меня, хм, не было? – Дэви посмотрел на таунхаус в бинокль.

– Да.

– Там отличная плоская крыша. Высота парапета фута три, включая водоотводные лотки. Может, там встроенные водоотводы есть. – Дэви отдал бинокль Милли. – Нам понадобится несколько ведер быстроотвердевающего цемента.

Со здания напротив Милли наблюдала, как Дэви расправляется с системой видеонаблюдения: по каждой из камер на крыше он колотил кленовой луисвилльской битой длиной тридцать три дюйма, купленной специально. На четыре камеры он затратил менее трех секунд.

Милли прыгнула к нему. Дэви гримасничал и махал битой так бешено, что она не выдержала:

– Прекрасно, милый! Только бы швы у тебя не разошлись.

Дэви высунул язык:

– Взгляни на парадную дверь.

Милли перегнулась через парапет и посмотрела вниз. У двери никто не появился. Интересно, что подумали обитатели дома? Они вообще что-нибудь заметили?

– Все спокойно, – доложила она.

– Сейчас вернусь, – пообещал Дэви, откладывая биту.

Вернулся он с двумя оцинкованными ведрами, наполовину полными сырого цемента. Двигаясь по краю парапета, он поочередно набивал густой смесью встроенные водоотводы. На цементную фабрику пришлось наведываться несколько раз. Когда Дэви закупорил все шестнадцать водоотводов, в первом цемент уже застывал. Осталось еще четыре встроенных водоотвода посредине крыши. В каждый Дэви вылил по ведру бетонной смеси, проталкивая ее за решетку. Работал он, весело насвистывая, и Милли невольно улыбнулась.

– Ну, еще не поздно остановиться. – Наконец Дэви отбросил ведра. – Если устроим этот фокус, нас будут преследовать до самой смерти.

Милли перестала улыбаться:

– По большому счету, что изменится? Можно подумать, если не провернем фокус, нас не будут преследовать. Пусть осознают последствия!

– Да, – коротко кивнул Дэви. – Но сейчас и мы переступили черту. Которая из дверей тебе больше нравится?

– Я перепрыгну через дорогу и буду наблюдать за парадной дверью. – Большим пальцем Милли показала на другую сторону улицы, где стояло здание на этаж выше.

– Горн у тебя? – спросил Дэви, кивнув.

Милли подняла пневмобаллон, к которому подсоединялся лодочный горн.

– Ну тогда пока! – Дэви поднял биту и побрел к заднему фасаду таунхауса.

Милли перепрыгнула через дорогу на пожарную лестницу, которую хорошо видела, и поднялась на крышу. На глазах у нее Дэви перегнулся через задний парапет и посмотрел вниз, на садик. Вот он обернулся и помахал рукой. Милли помахала в ответ.

Вообще-то Дэви описывал случившееся на Мартас-Винъярде, но такого объема воды Милли не ожидала. Менее чем за полминуты крыша размером шестьдесят на шестьдесят футов оказалась затоплена.

«Там примерно сто шестьдесят две тонны воды, – прикинула Милли. – Интересно, а триста двадцать четыре тонны крыша выдержит? Ровно столько наберется, если вода поднимется до вершины парапета».

Ответ на свой вопрос Милли пронаблюдала воочию. Центр крыши обвалился, вода устремилась в пролом. Почти тут же окна четвертого этажа лопнули, и вода хлынула сквозь рамы.

На крыше у Дэви вода прибывала и прибывала. Он держался за задний фасад. Очевидно, там крыша еще не рушилась.

Вода полилась из окон третьего этажа. Тут распахнулась парадная дверь, и Милли прильнула к биноклю. В основном из дома выбежали слуги: по крайней мере, на тех людях была униформа, у кого-то мокрая до пояса.

Еще троих прибило к берегу и смыло по ступеням. Воды на первом этаже стало по-настоящему много, крыльцо превратилось в череду порогов. Течение вынесло из дома приставной столик, торшер, вешалку, атташе-кейс и банкетку. Гаражная дверь поднялась на три фута и замерла. На подъездную аллею выплыли несколько бутылок и галлоновых емкостей, подкатной лежак, ворох тряпья.

«Электричество отключилось, – сообразила Милли. – Поэтому гаражная дверь застыла. Поэтому же Дэви использовал, нет, до сих пор использует морскую воду».

Из-под гаражной двери выполз мужчин и вытащил другого, лежащего на спине. Прямо-таки спасение утопающих! Рука «утопающего» была в плотной повязке.

Вот он! Милли нажала кнопку на горне, поморщилась – звук получился, как если бы сотни воздушных шаров одновременно терлись друг о друга, – и отбросила горн. Гудок еще звенел в ушах, а Дэви уже прыгнул к переднему фасаду таунхауса и горгульей замер на парапете. Один взгляд вниз – и Дэви скрылся.

Милли тоже посмотрела на тротуар, но Симонса не увидела.

Сначала Милли прыгнула в Гнездо за металлодетектором, который купила тем же утром. Черно-желтый «вибратор» очень напоминал те, что используют в аэропортах.

Как договаривались заранее, Дэви перебросил Симонса на дикий участок пустыни милях в пятидесяти к востоку от Гнезда и к северо-западу от города Терлингуа. Дэви боялся трекеров: они становились все меньше и меньше, спутниковые радиостанции определяли местоположение с помощью джи-пи-эс. Зная, что Милли и Дэви живы и в строю, Симонс мог принять меры предосторожности.