— А надпись на его фургоне?

— Есть. Реклама его фокусов, что ли.

— Но мы ищем совсем другое, Хейверс. На пленке видеокамеры наблюдения с Сент-Джордж-гарденс есть фургон, но нет никакой рекламы.

— Но мы же не знаем, что за фургон был снят на пленку. Может, это сторож приехал, чтобы открыть ворота. Или кто-то приехал что-то починить.

— В три часа утра? Да еще с инструментом в руках, который, похоже, как раз годится для того, чтобы срезать замок? Хейверс…

— Ну погодите же. Прошу вас. Мы пока ничего про тот фургон не знаем, и вполне возможно, что буквально через час или два найдется самое логичное объяснение, почему он там оказался. Черт возьми, возможно, у того парня из фургона было самое что ни на есть благонадежное дело в парке, и то, что вы приняли за инструмент, на самом деле относится к этому делу. Он мог делать там все, что угодно: чинить что-то, мочиться, разносить утренние газеты, проверять новый график развоза молока. Что угодно. Я хочу сказать…

— Да, конечно. Я понимаю.

Она продолжала, как будто Линли еще нужно было убеждать:

— И я разговаривала с тем фокусником. Из Стейблз-маркета. Я видела его. Поэтому если тело в Куинс-вуде действительно Дейви и если тот парень, которого я видела, тот самый продавец, у кого Дейви стащил наручники…

Она остановилась, предоставив Линли закончить мысль. И он быстро справился с этой задачей:

— Тогда ему понадобится чертовски надежное алиби на вчерашний вечер и ночь. Да, все верно, Барбара. Я понимаю, как вы все это сложили.

— И ведь это он, сэр. Дейви. Вы тоже не сомневаетесь в этом.

— Вы про тело? Да. Я думаю, что это он. Но мы не можем двигаться дальше, пока не выполнены все формальности. Я займусь этим.

— А я?…

— А вы отправляйтесь в Стейблз-маркет. Найдите, что связывает Дейви и этого фокусника, если сможете. После этого везите его на допрос.

— Думаю, у нас первый настоящий прорыв, сэр.

— Надеюсь, вы правы, — ответил Линли.

Светящиеся в темноте наручники Барбара Хейверс взяла с собой в Стейблз-маркет, который, как и следовало из названия, раньше был огромной конюшней. Сложенное из кирпича здание длинной своей стороной выходило на Чок-Фарм-роуд, но Барбара вошла в него с торца — через площадь Камден-Лок — и приступила к расспросам о местонахождении киоска с фокусами. Первое заведение, куда она обратилась, оказалось магазином, где продавали мебель и ткани из бывших колоний. Воздух был пропитан запахом пачулей, а из динамиков, слишком маломощных для такой громкости, неслась восточная музыка.

Продавщица ничего не знала о киоске с фокусами, но предположила, что Тара Пауэлл из салона пирсинга наверняка подскажет Барбаре, кто, где и чем торгует.

— И еще она отлично делает пирсинг, — поделилась напоследок продавщица опытом. В ее нижней губе поблескивал серебряный гвоздик.

Найти салон пирсинга не составило большого труда; его хозяйка Тара Пауэлл оказалась жизнерадостной девицей двадцати с небольшим лет и с ужасным прикусом. В знак преданности своей профессии она проколола мочку уха в шести местах и вставила в левую бровь тонкое золотое кольцо. Когда Барбара вошла в салон, Тара прокалывала носовую перегородку у девочки-подростка. Рядом стоял бойфренд, держа наготове выбранное ювелирное изделие — тяжелое кольцо вроде тех, что вдевают в ноздри коровам. Да, красота будет необыкновенная, подумала Барбара.

Тара увлеченно болтала (кто бы мог ожидать?) о линии роста волос у премьер-министров. По-видимому, она тщательно исследовала тему бремени власти и ответственности и влияния всего этого на потерю волос. Возникла лишь одна проблема: леди Тэтчер никак не укладывалась в ее стройную теорию.

Когда Барбаре удалось на секунду остановить поток слов Тары, она спросила о местонахождении киоска фокусника, и Тара не задумываясь ответила, что он в аллее. Барбара захотела уточнить, в какой аллее, но в ответ Тара закатила глаза с видом: «Как в какой аллее? В той самой». Затем она обернулась к своей юной клиентке и предупредила:

— Сейчас будет укольчик. — И одним движением проткнула иглой носовую перегородку девочки.

Дальше Барбаре пришлось быстро ретироваться, потому что девочка ойкнула и обмякла на стуле, а Тара крикнула кому-то, чтобы несли нашатырь, быстро. До чего же нервная работа, думала Барбара, покидая салон.

Хотя Барбара жила недалеко от Камден-Хай-стрит и расположенных там рынков и бывала в Стейблз-маркете много раз, она понятия не имела, что узкий переулочек, в котором в конце концов отыскался киоск с фокусами, обладает именем. Это была не столько аллея, сколько просто проход между кирпичной стеной одной из старинных построек и длинным рядом торговых прилавков, хозяева которых выставляли на продажу все — от книг до ботинок.

Аллею освещали голые лампочки, подвешенные на проводе вдоль прилавков. Они с трудом разгоняли мрак, каковой усиливался из-за закопченной стены конюшни и темного металла, из которого были построены торговые ряды. Поскольку день был рабочий, многие прилавки были закрыты, но киоск фокусника работал. Подходя к нему, Барбара увидела того же странно одетого мужчину, чей фургон она караулила несколько дней назад. Он показывал фокус с веревкой группе зачарованных мальчишек, которые, вместо того чтобы сидеть на уроках, собрались возле его прилавка. Все они были примерно одного роста и возраста, что и мертвый мальчик в Куинс-вуде, прикинула Барбара.

Она встала таким образом, чтобы видеть и представление фокусника, и его киоск. Он был невелик — размером с платяной шкаф, — но в нем каким-то чудом разместилось множество товаров: наборы для фокусов и розыгрышей (вроде пластиковой рвоты, которую так здорово положить на мамин новый ковер), видеозаписи шоу иллюзионистов, книги о магии и старые журналы. Среди этого богатства были и наручники, как две капли воды похожие на те, что лежали в кармане Барбары. Они принадлежали к отдельной группе товаров — игрушкам для взрослых.

Барбара присоединилась к кольцу детворы, чтобы лучше разглядеть фокусника. Он был одет так же, как и при первой их встрече, и она обратила внимание, что красный колпак не только покрывает его волосы, но доходит почти до самых глаз. Дополненный темными очками, этот колпак полностью спрятал верхнюю половину головы и часть лица фокусника. При обычных обстоятельствах Барбара не стала бы придавать большое значение этой детали. Но в ходе поисков серийного убийцы чудной костюм вкупе с наручниками, телом мальчика и фургоном делали мужчину вдвойне подозрительным. Барбара хотела поговорить с ним наедине.

Она пробилась сквозь облепивших прилавок мальчишек и стала разглядывать предлагаемые на продажу наборы для фокусов. Предназначены они были по большей части для детей: книжки-раскраски о волшебниках, сцепляющиеся кольца, летающие монетки и тому подобное. Это напомнило Барбаре о Хадии и ее торжественно-печальном личике, когда та махала Барбаре по утрам из окна первого этажа Итон-виллас. А это, в свою очередь, напомнило об Ажаре и неприятных словах, которыми они обменялись в последнюю их встречу. С тех пор они тщательно избегали друг друга. Настало время выкурить трубку мира, только Барбара не очень понимала, кто должен ее разжечь.