— Нет конечно, я что, и правда маньяк по-твоему? Ты пока одевайся, а я пойду, посмотрю, что там происходит.

Я попытался встать, но неожиданно сильная рука мамы удержала меня у кровати.

— Рука. Ты ранен!

— Ерунда — просто ушиб. К вечеру уже заживёт, — в ответ я просто мягко улыбнулся и аккуратно высвободился из захвата, — Я взял для тебя одежду на первое время. Оденься пока — мне ещё двух спасённых нужно сюда положить.

После чего вышел, плотно прикрыв дверь.

Как я и думал, первая напавшая на меня девица, та, что была вырублена ударом в челюсть, очнулась, и теперь пыталась что-то придумать с воротами. А её пособница с повреждённой ногой болела за неё морально, сидя всё в том же кресле. На моё появление она ответила напряжённым молчанием, не решившись предупредить подругу.

— Бесполезно. Там электронный замок и магнитные запоры — никакой отмычкой не открыть. Только электронный взлом, — мой голос заставил девушку у ворот дёрнуться и резко обернуться, отчего её повело в сторону. Борясь с приступом тошноты и головокружения, она с трудом нашла опору, сорвав с себя одновременно маску. Склонилась… Но нет, удержала желудок.

— Опасно вставать с сотрясением — можно на всю жизнь остаться инвалидом. Неужели мастер тебя не учил? Посттравматичная энцефалопатия — та ещё дрянь! Шаркающая походка, заторможённая речь и движения, психические отклонения. Оно тебе надо? И ведь эта херня не лечится, переходя в хроническую стадию.

— Тебе-то что? Решил убить — убей! Зачем издеваешься⁈

— Вот же дура. С чего ты взяла, что я вас убить хотел? Это вы на меня накинулись не разобравшись. По всем признакам самозащита!

— А голые девушки в машине сами собой появились? Ещё и без сознания! — насела на меня вторая, та, что сидела в кресле.

— Я их спас. От смерти, — жёстко парировал я, глядя на обеих «мстительниц» по очереди, — Забрал у психа, что любит людей на куски резать и детей ест на ужин! И мне не нужно одобрение трёх отбитых на голову неумёх, чтобы сделать доброе дело!

— Как у вас здесь громко… Всё ругаетесь? — несмотря на то, что разговор шёл на тайском, Альбина легко поняла суть беседы по интонациям. Вышла она из-за дверей уже одетая в повседневное платье и обутая в светлые босоножки. Вкупе с новой внешностью впечатление она производила прекрасное!

— Познакомьтесь. Моя мама — Колбина Альбина Владимировна, — представил я вошедшую женщину, — Одна из тех самых «жертв маньяка» перед вами, — сделал я жест кавычек пальцами. — Соответственно я — её сын, Колбин Владимир Владимирович. Отчество взял по дедушке, если что.

Обе тайки сидели какое-то время притихшие, поглядывая то на маму, то на меня. Безусловно, они заметили наше внешнее сходство, отчего обеим пришлось в итоге смириться с тем, что ошиблись.

— Вот же!.. — наконец та, что стояла у ворот, медленно осела на пол, закрыв глаза. Держать вертикальное положение в её состоянии уже было подвигом.

— Да уж, облажались по полной программе! Ох и влетит нам от бабушки…

Собственно, на этом наш неожиданный конфликт и был исчерпан. А дальше было просто дело техники — перенести двух певичек на кровать, помочь девчонке с сотрясением улечься поудобнее на полу в соседней комнате, обеспечив её холодным компрессом на лоб, после чего забрать из машины мешок с деньгами.

И всё это время я медленно восстанавливал свой резерв, аккуратно влияя на мнение девушек о себе и обо всём между нами произошедшем. Так что спустя пару часов, когда последняя из них пришла в себя, первые две уже не относились ко мне столь настороженно и враждебно — скорее нейтрально, с крохотной долей уважения и чувством своей вины.

Но даже это было хоть что-то! Ибо, судя по словам Альбины, местная тайская община была крайне закрытой, поголовно женской и абсолютно агрессивной по отношению к мужчинам.

Почему? Пока было совершенно непонятно.

— И как же вас всех зовут? Судя по лицам, вы — тройняшки?

На нас с мамой теперь смотрели три одинаково красивых лица, с чуть смуглой кожей, азиатским разрезом глаз и слегка приплюснутым маленьким носиком. Все трое были на одно лицо, хотя и с нюансами, не лишёнными индивидуальности.

— Я — Йонг, — представилась сперва та, что была с повреждённой ногой, — Это значит…

— Вечная и смелая, — закончил я за неё объяснение.

— Да…

— А ты? — посмотрел я на девушку, что получила от меня удар в челюсть и теперь лежала на полу, покрытом толстым ковролином. С компрессом на голове.

— Ваан, — с неохотой и каким-то смущением ответила она, пусть и не сразу.

— Сладкая, — улыбнулся я на такое поведение, — Хорошее имя. Ну а ты?

— А я не обязана тебе отвечать! — третья смотрела на меня куда злее, чем её сёстры. Оно и понятно — отношение этой бедолаги к себе я подкорректировать не успел, — Что с вами двумя⁈ Какого демона вы с ним любезничаете тут⁈ Это же самец! Мерзкий вонючий самец, злые духи его побери!!

— Анчара, хватит! Мы на него напали, ложно обвинив. А я ещё и руку ему сломала. Ты забыла, чему нас учила бабушка? Всегда действовать по справедливости. Где же здесь справедливость⁈ — неожиданно на мою сторону вставала Йонг, хотя ей досталось от меня больше всего. Порванные связки это тебе не сотрясение! Тут просто постельным режимом не отделаешься.

— Анчара, значит? Пока что ты совсем не похожа на милого ангела.

— Пошёл ты! — встав с пола, Анчара отошла в дальний угол, принявшись разглядывать скудный интерьер, просто чтобы чем-то быть занятой и не участвовать в разговоре. В драку не лезла и на том спасибо.

— Похоже, разговор у вас не клеится? — всё это время Альбина молчала и просто наблюдала за нашей непонятной для неё перепалкой. Участвовать она всё равно не могла — не знала тайского.

— Да нет, нормально всё. Глупо ожидать другого отношения от тех, кто вырос в подобной среде. Сама ведь знаешь: с волками жить — по-волчьи выть. Это с мамой мне, считай, повезло!

— Ой, скажешь тоже! — рассмеялась она, отмахнувшись, — А надолго они здесь? Да и мы тоже… Домой хочу.

— Мы завтра домой — утром за нами Лунь приехать должен. А девушки где-то до вечера посидят. Я восстановлю силы и прослежу, чтобы им глупые мысли в голову не приходили. После чего просто отпущу. Тогда же и с теми двумя разберёмся, — кивнул я на кровать, где лежали две певицы, спасённые из особняка. Как это ни странно, но ни мама, ни сёстры-тайки не узнали этих