Мальчик повыше натянул на плечи шкуру, Влад всегда стаскивает на себя. Нужно уснуть, а то скоро вахта. Да и тумана больше не будет, такое не снится больше одного раза за ночь. А хорошо, что горные не додумались построить такой «перевернутый колодец»! Хотя вопрос: рискнул бы Славка туда влезть? «Забавно, — усмехнулся про себя. — В свой ад заглянуть не так страшно».

Он подышал на руки, пытаясь согреться. Чтобы перейти границу, пришлось забраться повыше в горы. Завтра уже начнут спускаться — спасибо дайарене, провела на земли Сизелии.

…Из поселка уезжали рано утром. Кони отдохнули и не обращали внимания на прибавившийся груз: одну из лошадок отдали Антону взамен погибшей, да набрали еды и дров в дорогу. Но ехали очень медленно. Провожать вышли все. Матери держали младенцев на руках, а одного старика усадили прямо на землю. Жителей было не меньше сотни, они стояли рядами по обочинам и смотрели на уезжавшую дайарену. Молча. Все, человек сто — даже младенцы — не плакали, а покалеченный старик сдерживал хриплое свистящее дыхание. Славка прятал глаза, не смея взглянуть в лица, очень красивые, смуглые, сейчас окаменевшие и точно припорошенные пылью.

Остальные тоже отводили глаза. Только ехавшая впереди дайарена не опускала голову и равнодушно смотрела прямо перед собой.

Она проводила путников до границы и почти сутки вела вдоль нее, скупо отвечая на вопросы ведуна. Талем и сам пытался «промять» невидимый барьер, но то, на что у дайарены уходил короткий взгляд, выматывало его до дрожи в руках. Он все больше мрачнел, осознавая, что границы слабеют и тут. Удержать их сил не хватит — даже если соберутся все ведуны пограничных княжеств — а значит, падение Башен неизбежно. Краткие ответы дайарены подтверждали его догадки.

В Сизелию попали так просто, словно через Башню шли. Там, на чужих землях, дайарена сказала ведуну:

— Да помогут нам духи, когда падут границы. В горы придут ваши люди и первым делом выжгут поселки. Вы не потерпите нас на своих тропах.

Талем смолчал.

Уже когда прощались и горные были готовы развернуть коней, ведун спешился и подошел к женщине. Дайарена чуть наклонила голову, глядя на Талема с высоты. Напрягся за ее спиной «паж», следя за чужаком сощуренными глазами. Ведун осторожно отцепил старческие пальцы от повода и поцеловал руку. Славке показалось, что он просит прощения за будущее, в котором им, возможно, придется стать врагами. Женщина понимающе кивнула, и Талем отступил назад.

— Подождите! — крикнул Тимс, соскальзывая с седла. Молодой ратник подбежал к дайарене, вскинул голову, заглядывая женщине в лицо: — Госпожа, прошу вас, верните любовь Талему и возьмите мою! Он же такую цену заплатил за меня. Вы не думайте, я не головастик какой, у меня есть… только она все равно не нужна. Так лучше заберите вы эту любовь! А Талему — верните, пожалуйста, госпожа!

Дайарена брезгливо отстранилась, словно жар, с которым убеждал Тимс, мог опалить. Качнула головой:

— Нет. Мне нужна любовь ведуна, — последнее слово она подчеркнула.

Тимс отчаянно выкрикнул:

— Но он же все равно никого не любит! А я… Берите. И верните ему.

Дайарена усмехнулась, торжествующе, будто зная что-то, неведомое Тимсу. Взглянула на своих воинов: уберите, мол. Те тут же оттеснили ратника в сторону, многозначительно покалывая под ребра копьями. Короткий командный вскрик, дробный стук копыт по камням — и небольшой отряд исчез в ущелье…

Славка с досадой перевернулся на другой бок — ну никак не спалось! Думалось: каково это Талему — пожертвовать таким ради чужого народа? В то, что дайарена все исправит, Славка верил слабо, да и ведун не такой человек, чтобы, узнав правду, требовать любовь обратно. Сказал же Талем дайарене: знал бы раньше, отдал бы добровольно. Эта мысль кусала Славку, точно привязчивый слепень, и, чтобы отвлечься, он стал размышлять о Межанских лесах.

Будет трудно без проводника найти вход в подземную лабораторию дрида. Но нанимать кого-то не стоило, незачем рисковать. Ладно, допустим, найдут. А дальше? Что, если там не будет указания на жилье дрида? Где его искать?

«В крайнем случае, взорву все к чертовой бабушке! Притащится Орон посмотреть, должен притащиться!» — со злостью решил Славка. Талем сможет придумать, как это сделать. Ломать — не строить. Снова куснуло: пожертвовать собой ради… Мальчик с досадой закусил губу. А если Талем не разберется в лаборатории, тогда Славка отправит всех к выходу, а сам будет нажимать на все кнопки подряд и дергать за все рычаги. Примчится дрид, никуда не денется.

Уже послезавтра они доберутся до Росдока, небольшого города на краю Межанских лесов. Нужно купить все для путешествия под землю. Судя по карте — путь до самой лаборатории сложен и весь утыкан ловушками. И хорошо бы поспрашивать на постоялых дворах, не появлялся ли дрид в городе.

— Не спишь? — прошептал в ухо Алешка.

— Нет.

— Пойдем, побродим?

Славка с готовностью вылез из-под нагретой шкуры, в нее тут же с головой завернулся Влад.

— Да оружие-то зачем? — удивился Алешка, шнуруя куртку.

— Привык, — усмехнулся в темноту Славка. Рассказать другу про Колодец он так и не решился.

В ночной степи далеко виден костер. Темным силуэтом мелькнул на его фоне Атен. Луна висит так низко, что кажется, протяни руку — и теплый мячик упадет в ладонь. И пахнет ночью в степи совсем не так, как днем. Славка повел плечами, сбрасывая нерешенные проблемы, недодуманные идеи и навязчивые страхи. Не стоит ничего откладывать «на потом». Нужно успевать радоваться этой ночной степи, разговору и просто тому, что есть друг. Настоящий.

Возвращаясь к стоянке, наткнулись на Влада. Мальчишка сидел, опершись спиной о скалу, прикрывавшую его от костра и несущего вахту Атена.

— Чего не спишь? — Алешка присел перед Владом на корточки.

— Уснешь тут. Топают, как стадо слонопотамов, — огрызнулся тот в ответ. Это было наглым враньем: мальчишки давно научились ходить бесшумно. Он явно хотел от них избавиться, и Славка потянул Алешку за куртку: пошли, мол. Но друг отмахнулся и решительно подвинул Влада, устраиваясь рядом.

— Ну?

— Не нукай, не запрягал, — процедил тот сквозь зубы.

— Давай, колись.

Влад повозился, вытирая курткой камень.

— Я все думаю: а как все было бы, если бы Костя сбежал с нами? Славка, ты бы отправил его вместо Даня, а?

Славка сглотнул.

— Нет, — и добавил, чтобы прозвучало убедительнее: — Дань, он все-таки … ну, сильнее, что ли. Спокойнее. Был.

— Зато он бы оказался с нами у заговорщиков, — кивнул Влад. — Думаешь, нам, ну, не только Лешке, не хреново было смотреть, как тебя там мордовали? Могли ведь — и его. А если бы я не сбежал, Костя остался бы жить. Твою мать, если бы можно было все вернуть! Я виноват еще похлеще Антона, я-то хотел быть Костиным другом, — Влад с досадой мотнул головой. — Ладно, все, идите спать. Давайте, топайте. И прекратите за мной следить, не собираюсь я убивать Антона. Знаете, в детском садике как-то наступил на гусеницу — толстую такую, зеленую — она у меня под ногой — в такую, то ли слизь, то ли кашу, мерзкую, бе… — Влада передернуло. — Вот, а половина ее осталась целой и шевелилась. Я туда неделю не ходил, на ту тропинку. Как вспомню, так блевать тянет. Я к Антону, как к той гусенице: не могу его тронуть, противно. А Ласка, если бы мог, так еще раз бы вызвал! — неожиданно взъярился Влад. — Жаль, себя не вызовешь, — он успокоился так же внезапно, как взорвался.