Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А он недовольно поморщился и попытался поймать ее за руку. Не просыпаясь.
– Вижу, для вас это новость, фрау Матильда. Прошу прощения, я вовсе не имел намерения вмешиваться в ваши отношения.
– Возможно, вы поможете и мне разобраться, герр Дитрих.
– Я постараюсь…
– Уж постарайся. – От знакомого, но какого-то иного голоса Тиль вздрогнула.
От тела Андре отделился прозрачный силуэт, взлетел, огляделся, поклонился Тиль и Бастельеро, затем уселся в кресло у камина.
– Э… Шарлемань де Грасси? – Бастельеро удивился не меньше нее самой, но как-то иначе. Он явно не боялся призрака, и в его тоне слышался научный интерес.
– Дитрих, рад встрече. – Призрак прикоснулся к несуществующей шляпе, на глазах становясь все более плотным.
– Что ж, одной загадкой меньше, теперь понятно, кто держал душу вашего супруга. – Бастельеро кивнул на второе кресло. – Фрау Матильда, вы уже можете присесть, вашему супругу значительно лучше. Что скажете вы, герр Мессер?
Целитель, до того момента молча что-то делавший со своим чемоданчиком, ровно доложил:
– Утечка энергии прекратилась, но пациент очень слаб и нуждается во сне. И, если позволите, фрау стоило бы тоже отдохнуть и постараться не колдовать хотя бы ближайшую неделю. На столь малом сроке прохождение через каналы плода серьезных объемов силы может сказаться на здоровье будущего ребенка.
– Ребенка?.. – Тиль обессиленно рухнула в кресло. – Темные ангелы… Сколько? Какой срок, герр Мессер?
Боже, только не ребенок от Маньяка! Если он изнасиловал ее, пока она была в отключке, и сделал ей ребенка… нет, только не это! – Около двух недель, фрау. Уже сейчас видно, что ваша дочь наследует фамильный дар Смерти. Чрезвычайно удачное сочетание родовых сил!
Тиль сама не поняла, что ее дернуло именно в этот момент посмотреть на призрака – Шарлеманя Грасси, вроде Маньяк здесь не соврал. Так вот, призрак, в точности похожий на того Андре Вульфа, что явился публике на императорском балу, только без шрама, чертовски довольно ухмылялся. Как будто «удачное сочетание» было его личной заслугой.
Его заслугой?! Еще один маньяк, озабоченный размножением магов?!
– Ты… ты знал! – У нее язык не повернулся звать эту заразу на вы.
– О нет, только надеялся, прекрасная Матильда, что вы с Андре продолжите род Грасси и Мортале. А теперь знаю точно, спасибо герру Мессеру.
Тиль очень захотелось треснуть наглую морду чем-нибудь тяжелым. Остановило ее лишь понимание, что призраку будет максимум смешно, а мебель тут – чужая. Герр Бастельеро не виноват, что вокруг нее клубятся сумасшедшие негодяи!
– Ай-ай-ай, не надо так волноваться, моя дорогая. – В тоне призрака не было ни капли стыда.
– Я тебе не дорогая!
– Ты права, моя драгоценная. Но волноваться совершенно ни к чему! Ты носишь дитя любви, это повод для радости.
– Радости?! Вы все… ты… ты такой же, как Маньяк!.. – Волна ярости почти захлестнула Тиль, кулон на груди предвкушающе завибрировал, кончики пальцев зазудели… так знакомо и страшно зазудели…
– Остановитесь, фрау Матильда! – прогремел голос Бастельеро, чуть не оглушив Тиль.
Она вздрогнула и сжала кулаки. А Бастельеро, до того наблюдавший за их с призраком спором с интересом первооткрывателя, шагнул к ней.
– Не стоит проклинать духа, связанного с вашим супругом. Последствия могут быть непредсказуемы, особенно для вашей дочери.
Тиль с удивлением опустила взгляд на свои руки: холодное зеленое сияние вытекало из ее сжатых рук, извивалось подобно змеям. Злым змеям, так и мечтающим кого-то укусить.
– Я не собиралась никого проклинать, – сказала Тиль, мысленно приказывая себе успокоиться, а змеям – исчезнуть.
– Насколько я вижу, вы совсем недавно это сделали. – Бастельеро нахмурился и протянул к ней руку. – Позвольте?
Тиль безропотно вложила свою ладонь в его, позволяя изучить… что он там изучал, она не видела. Руки как руки.
– Могли бы спросить у меня, Дитрих, – снова вмешался призрак.
– Вы подтвердите или опровергнете мое заключение, – покачал головой Бастельеро. – Так… проклятие рода… спонтанное, сила вложена… м-да… сила трех жизней: ваша, супруга и дочери. – Он поднял на Тиль укоризненный взгляд. – Неужели нельзя было никак иначе, фрау Матильда? Такие проклятия не проходят даром.
Тиль сглотнула и виновато опустила глаза.
– Я не хотела. Правда, не хотела. Я не знала!..
– И какое же граничное условие вы поставили?
Тиль замешкалась, пытаясь вспомнить последние мгновения в доме Маньяка. Она более-менее помнила, как в порыве ярости обзывала его уродом. Кажется, еще злобным карликом. А потом… потом он что-то сказал об условии. Кажется, что если она не поставит условие – умрет. Вот это помнилось уже смутно. А вот что она ответила? Почему-то в голове крутились картинки из фильмов. Малефисента? Белоснежка? Шрек? Чертовы масс-медиа, забивающие мозги всякой чушью! Что же такое она сказала?.. Хотя если масс-медиа, то вариант всего один.
– Что-то о любви.
– «Поцелуй любви» она сказала, – влез призрак. – Очаровательно, не правда ли, Дитрих? Жорж Д'Амарьяк – и поцелуй любви. Великолепная шутка.
– Это не шутка, Шарлемань. Фрау Матильда прокляла весь род Д'Амарьяк и связала его род со своим. Боюсь, цена будет высока.
– Я не хотела! – Тиль почти плакала. До нее окончательно и бесповоротно дошло, что она внезапно оказалась не милой доброй Белоснежкой, а злой колдуньей. – Я не хотела его проклинать! Я просто хотела, чтобы он опустил нас. Чтобы он не убивал Андре! Он… он смеялся над ним! Вы сами видели, что он сделал с Андре! Я боялась…
– Не ругай девочку, Дитрих. Она сама не понимала, что делает. Я не учил ее проклятиям. Вообще-то Жорж сам виноват, похищать беременную ведьму и ставить над ней эксперименты с целью усилить дар – полное безумие!
– Маньяк сам виноват! – ухватилась за слабое оправдание Тиль.
– И только поэтому вы все еще живы и здоровы, фрау Матильда. Если бы он не был виноват, за такое проклятие вы, все трое, поплатились бы жизнью.
– Но… почему?..
– Слово «справедливость» вам ни о чем не говорит?
Тиль украдкой глянула на Андре – он хмурился во сне, шевелил губами, словно с кем-то спорил.
– Говорит, – вздохнула она. – Но я правда не хотела! Тем более проклинать его род… Это значит – его детей, да?
– Именно. Дети командора будут карликами. Все без исключения. И по закону Молчаливой Сестры откат получат ваши дети, фрау Матильда.
О боже. Дети. Дети!
– Но ведь можно как-то отменить это проклятие? – Тиль готова была сделать все что угодно, хоть выйти за чертова Маньяка замуж, лишь бы исправить то, что натворила.