– Андре, это ловушка!

– Кто бы сомневался, – буркнул Андре, разрезая ремни теперь уже на ее щиколотках. – Вставай.

Тиль честно попыталась, но у нее ничего не вышло: ошейник не пустил, только заскрежетала цепь, которой он был закреплен.

– Дерьмо! – Андре ощупал ее шею, снова выругался, зажег тусклый зеленый огонек: в его свете он сам казался вылезшим из могилы мертвецом. – Потерпи, Тиль, сейчас…

От стекшей с его рук волны силы Тиль пробрало морозом. Она не видела, что происходит с ее ошейником, но видела, как хмурится Андре… и тут за дверью послышались шаги.

Андре оскалился, пошел рябью, двумя руками дернул в стороны ее ошейник… и ничего не вышло. Тиль положила свои руки на его, помочь, как он сам учил, влить свои силы – и их магия смешалась, потекла к проклятому ошейнику… и впиталась, ничего с ним не сделав. Зажженный Андре магический светлячок погас.

Они проиграли, даже не начав партию. Чертов Маньяк! Он смеется над ней, он ловит Андре на нее, как на живца!

– Андре, там… – Тиль глазами показала на дверь: шаги уже были совсем близко. – Прошу тебя, уходи! Ты не справишься с Маньяком!

– Я не уйду без тебя, даже если тут сто маньяков!

Он вскочил, разворачиваясь к двери лицом, одновременно с тем как в двери показался еще один силуэт: кто это, Тиль не могла разобрать в темноте.

– Уходим! – раздался голос Драккара. – Быстрее!

– Помоги с цепью, – бросил ему Андре. – Топор есть?

– Ты с ума сошел, – Тиль ухватилась обеими руками за шею. – Убирайтесь, идиоты! Я никуда с вами не пойду! Он же убьет вас обоих!

Но ее не слушали. Драккар подбежал к ней, тоже ощупал ошейник и цепь, выругался, велел ей отвернуться и чем-то заскрежетал, потом дернул со всей силы… и отлетел на пол, потянув за собой Тиль и Андре.

Цепь поддалась – но что-то подсказывало Тиль, что это уже ничего не решает.

Андре вскочил первым, помог подняться запутавшейся в юбках Тиль, а Драккар, подобрав шпагу, бросился к двери…

Свет вспыхнул ровно в тот момент, когда Драккар перешагнул порог. Дверь захлопнулась сразу за ним – и перед носом Андре и Тиль.

Ловушка сработала.

– Героический дурак. – В голосе Маньяка, вышагнувшего из портала, укоризны и сожаления было куда больше, чем торжества. – Ничему тебя смерть не…

Договорить он не успел. Андре оттолкнул Тиль в сторону, метнул в Маньяка светящийся зеленью кинжал и тут же – сплетенную из чистой энергии сеть.

Тиль с ужасом смотрела, как Маньяк одним лишь движением ладони останавливает кинжал, разворачивает его и направляет обратно к Андре. Медленно, вопреки всем законам физики. А сеть… что сеть? Она опала и рассеялась, едва коснувшись клубящегося вокруг Маньяка багрового мрака.

– Хоть бы перед учителем постыдился, – покачал головой Маньяк. – Разве Шарлемань не объяснял тебе, что нельзя соваться в дом к темному магу? Несусветная глупость и мальчишество.

Переведя взгляд на Андре, Тиль вскрикнула от ужаса. Он словно плавился, истекал прозрачно-зеленой магией, пытаясь остановить кинжал… И ему это удалось! Кинжал замер в полутора метрах от него, дрогнул… Вот только сам Андре становился все тоньше и прозрачнее, явно сам этого не замечая…

– Нет! Не смей!.. – закричала она и бросилась между Андре и Маньяком, закрыла Андре собой. – Убьешь его, никогда не получишь меня, ты понял, чертов маньяк?!

– Ну что ты, моя прелесть, я вовсе не собираюсь убивать твоего мальчишку. Всего лишь сделать доброе дело для моего старого приятеля Грасси, – словно забыв о своих злодейских планах, Маньяк улыбнулся Тиль. – Шарлеманю не слишком нравится делить тело с идиотом Волковым, да и тебе же на самом деле нравится вовсе не Андре, а Шарлемань.

– Какой еще Шарлемань? Не пудри мне мозги.

– Не слушай никого, Тиль. – Андре с трудом давалось каждое слово. – Ты сама знаешь… правду…

– Ох, Тиль, ты же выходила замуж за игрока, пьяницу и полное ничтожество! В магии и науках – ноль, в политике – ноль, всех достоинств – титул и смазливая мордашка. Вспомни, что ты сама подумала о своем муженьке?

Тиль упрямо набычилась. Все она прекрасно помнит – и диалог с торшером, и невменяемые красные глаза, и отвратительный запах перегара. Но ее Андре – совсем не такой! Она знает правду!

– Я думаю, что хуже извращенца и убийцы вроде тебя быть не может.

– Конечно, дорогая моя, конечно! Сейчас барон Грасси – мужчина хоть куда, даже изрядный маг, а уж дамский угодник… Шарлемань, тебе не стыдно дурить девушку, старый ты развратник? Видишь, Тиль, ему даже не стыдно. Выманил у мальчишки тело и не краснеет. Хочешь увидеть своего любовника в настоящем виде, моя радость?

– Нет! – Хоть Тиль и прекрасно понимала, что ей манипулируют, но вся эта история с превращением алкоголика в героя была слишком нереальна.

Чудес не бывает. Люди не меняются. Она знала это так же точно, как непреложность законов Ньютона. И пока Андре был бароном Грасси, юным некромантом и авантюристом, все складывалось. А сейчас… сейчас – рассыпалось. Он слишком много врал ей.

– Но ведь ты уже кое-что видела на балу, не так ли? Странно, под маской оказалось совсем другое лицо… – Маньяк щелчком пальцев сотворил (или призвал?) два стула. Один – себе, и сразу на него уселся, второй – Тиль, поставив его рядом с ней. – Ты присаживайся, моя радость. И сними уже эту дурацкую цепь, она тебе не идет.

– Убери это, – Тиль ткнула пальцем в кинжал, – и прекрати… прекрати то, что ты делаешь с Андре!

На самого Андре она не смотрела. Боялась. Только прислушивалась к тяжелому, с хрипом, дыханию.

– Я? Наивная маленькая Тиль, – вздохнул Маньяк и щелкнул пальцами.

Кинжал погас и упал. Андре за ее спиной рвано выдохнул, от него пахнуло морозной ненавистью. А Тиль шагнула вперед, подняла руки к шее и потянула за ошейник. Он разошелся с тихим щелчком.

– Сукин сын! – Тиль сжала ошейник с цепью так сильно, что заболели пальцы. – Ты используешь всех, до кого дотянешься! Неудивительно, что тебя никто не любит. Ты сам не умеешь любить! Ты – чудовище, слышишь? Только притворяешься человеком, а на самом деле ты – злобный, уродливый карлик! Я не верю тебе! Ты и весь твой чертов род – уроды! – Она швырнула цепью в офигевшего от ее базарного ора Маньяка, и только когда увидела тянущийся за цепью шлейф прозрачно-зеленой, искристой силы, поняла, что здесь что-то не так.

– Тиль, не надо! – сиплый крик Андре слился с ее собственным:

– Нет!..

Один только Маньяк, побледневший до серости, попытался остановить цепь в полете, оттолкнуть вытянутыми руками – и цепь обвилась вокруг них, словно диковинная светящаяся змея, щелкнула половинками ошейника…

– Условие, Тиль! – попросил он, глядя на нее полными отчаяния глазами. – Ставь условие, или сама умрешь!.. Прошу тебя!..