черт от ладана, до ближайшей платформы. Одно из его высказываний особенно заинтересовало Палатазина. «Если это летучая мышь, – заявил мистер Лафтек полиции, – то она была ростом с человека. Черта с два я еще раз спущусь в этот тоннель!» Палатазин просмотрел еще несколько коротких статей, сообщавших об исчезновениях и подозрительных личностях в регионе Нью-Йорк-Сити, пока не наткнулся на ту, от которой у него похолодела кровь: «Вандализм на историческом кладбище». Она датировалась 24 августа 1948 года, а кладбище находилось неподалеку от Марта-Фернесса, штат Пенсильвания. Там были и другие вырезки о пропавших людях, о животных, найденных полностью обескровленными, по большой части в окрестностях Питтсбурга. Еще одно оскверненное кладбище неподалеку от Кантона, штат Огайо. Из городка Полинвуд, штат Индиана, эвакуировали всех жителей после нашествия крыс и мух. В Маунт-Кармеле, штат Иллинойс, пропали банковский служащий и его семья, перепуганные соседи слышали раздававшийся посреди ночи из их дома безумный смех. Все население Динс-Филда, штат Иллинойс, исчезло за одну ночь; еда на кухонных столах осталась нетронутой; кровати, в которых никто уже не будет спать, аккуратно застелены; свет в домах был включен, а двери не заперты; о том, что дело нечисто, свидетельствовали только разбитые зеркала. В следующих вырезках говорилось о похожих событиях в Миссури.

– Боже мой! – тихо проговорил Палатазин. – Все это время они продвигались на запад.

– Что? – нахмурилась Джо, села на кровати и надела халат. – Кофе хочешь?

Он поднял на нее глаза с отяжелевшими веками и моргнул:

– Моя мать знала. Все эти годы она знала, что они медленно продвигаются на запад. Боже мой! Она знала, но молчала, потому что никто бы не поверил…

Он торопливо просмотрел остальные вырезки, которые мать собирала до самой смерти. Последней была статья в «Инкуайере» о мужчине из Коборки, в Мексике, который убил топором трех женщин и напился их крови, потому что, как он объяснил полиции, находился под контролем вампира.

– Я приготовлю кофе, – сказала Джо. – Тебе как обычно – черный, с сахаром и сигаретой?

– Ага, замечательно, – ответил он.

Джо хмыкнула, закатила глаза и вышла за дверь спальни. Палатазин вернулся к чтению. Там была заметка из «Лос-Анджелес таймс» под заголовком: «В Рино нет летучих мышей? Не стоит полагаться на это!» Пилот «дельта-джета», заходившего на посадку в Рино интернэшнл[66], внезапно увидел на радаре огромную массу, быстро приближавшуюся к нему. Диспетчеры посоветовали опуститься на пару сотен футов, но, как только пилот начал снижение, его поглотила туча летучих мышей, направлявшихся на запад. К счастью, ни одну из них не засосало в воздухозаборник, так что пилот не потерял управления самолетом. «Должно быть, там были сотни этих тварей», – рассказал пилот, как только к нему вернулась способность твердо стоять на ногах.

«Идут ли эти летучие мыши впереди вампиров или следуют за ними?» – задумался Палатазин. В любом случае их появление что-то означало для матери накануне ее смерти. Он взял следующую вырезку и с некоторым удивлением увидел, что это колонка Роны Барретт за 6 сентября. Там говорилось: «…Ведущая голливудская студия ищет преемника покойного ДЖОНА УЭЙНА для намеченного ремейка классического фильма Дюка „Красная река“. Чаще всего называют имена папаши из „Далласа“ ДЖИММИ ДЕВИСА и новое лицо КЛЭЯ САНДЕРСА. Ждем КЛЭЯ в новом фильме „Парамаунта“ „Долгая дорога“… Для тех поклонников, кто спрашивал о ДЖЕЙН ДАНН, сообщаем, что она жива-здорова и проживает в Беверли-Хиллз. Интервью, взятое у нее нашим репортером, будет в ближайшем специальном выпуске Эй-би-си… Еще одна особа королевской крови приезжает в Голливуд. Это всего лишь шушуканье, но говорят, будто бы ни больше ни меньше как европейский принц собирается восстанавливать замок на Голливудских холмах, когда-то принадлежавший звезде фильмов ужасов ОРЛОНУ КРОНСТИНУ… возможно, свадебные колокольчики скоро прозвонят ДЖОНУ ТРАВОЛТЕ. Имя счастливицы пока держат в секрете, однако ваш репортер уже слышит, как звонят колокола на Рождество…» Взгляд Палатазина метнулся обратно к упоминанию Орлона Кронстина. Лет десять-одиннадцать назад он расследовал это дело. Сам Палатазин не видел обезглавленного тела, зато видел выражения лиц тех полицейских, которые об этом рассказывали, – бледные, с посеревшими, вытянутыми в тонкую линию губами. Он вспомнил, что дело так и не было раскрыто. Но встревожили его в этих газетных строчках два других слова: «европейский принц». Он был уверен, что именно они и привлекли внимание матери. Если этот принц и есть король вампиров, которого разыскивал Палатазин, то замок был бы для него идеальным убежищем – укрытый среди холмов и, вероятно, достаточно высокий, чтобы служить важным наблюдательным пунктом. И тут он вспомнил, как Таракан смотрел на эти холмы и умолял своего Мастера о помощи.

Кровь застыла у Палатазина в жилах.

– Да, – сказал он самому себе. – Мать хотела, чтобы я нашел именно это.

Но теперь его уже терзал другой вопрос: был ли это тот же самый европейский принц и король вампиров, что много лет назад, метельной зимней ночью, захватил деревушку Крайек? Был ли он тем самым существом, что забрало у Палатазина отца?

Он сложил вырезки в коробочку и щелкнул крышкой. Встал с кровати, подошел к окну и взглянул на Ромейн-стрит. Землю все еще покрывали синие тени. Небо оставалось тусклым, грифельно-серым, но на востоке уже поднималось едва различимое розовое свечение. Во рту чувствовался горьковатый медный привкус – привкус полнейшего ужаса перед тем, что предстояло сделать. Пальцы вцепились в подоконник, взгляд сосредоточился на нарисованном черном распятии, которое казалось выжженным прямо на его лице. Живот скрутило от страха.

– Я не смогу сделать это в одиночку, – услышал Палатазин собственный шепот. – Нет, не смогу.

Но кто же тогда сделает?

– Я не смогу.

Он покачал головой, нижняя губа задрожала. Ему предстояло отправиться в полуразрушенный старый замок и отыскать короля вампиров, чтобы воткнуть ясеневый кол в сердце этой твари и отрубить голову, а затем проделать то же самое со всеми остальными, кого там найдет. Сжечь трупы или вытащить наружу, и пусть солнце изжарит их в пепел. И помоги ему бог, если он застрянет там до захода солнца.

Он вспомнил лицо отца в полосах оранжевого света очага. Эти жуткие сверкающие глаза. Вспомнил выстрел дробовика и ужасное существо – уже не бывшее папой, когда оно поднялось с пола со снесенным выстрелом лицом и выступающими наружу длинными блестящими клыками.

– Я не смогу, – повторил он своему отражению в окне.

Кто же тогда сможет?

Он не слышал, как Джо звала его с лестницы, пока та раздраженно не крикнула:

– Значит, ты не хочешь кофе? Раз так, ты его и не получишь!

«О боже!