С того момента, как Алексия произнесла свое имя, Ариэль точно знала, кого встретит по другую сторону двойных дверей, за нелепо изукрашенным, бессмысленным столом. Но то, что она видит, стирает все мысли о Марине и приглушает терзающую нутро боль, делая ее стойкой, приглушенной и в конечном итоге терпимой.

– Мать твою, Лукас, выглядишь, как смерть. – Ариэль говорит на португальском – на языке близости и соперничества, семьи и врагов.

Он смеется. Это невыносимо. Его смех похож на звук, с которым внутри идеального механизма застревает разбитое стекло.

– Я и был мертв. На протяжении семи минут, как мне сказали. Разочаровался. Ни тебе всей жизни перед глазами. Ни белого света и расслабляющей музыки. Ни предков, которые зовут из светящегося туннеля. – Он подталкивает бутылку джина в центр большого пустого стола. – Мой старый личный рецепт. Сеть ничего не забывает.

– Спасибо, я пас.

Она хотела бы ее взять. Она бы больше всего на свете хотела утащить эту бутылку в какое-нибудь тайное местечко и пить, пока все не станет гладким, размытым и безболезненным.

– Серьезно?

– Только по особым случаям.

– Воссоединение семьи – это не особый случай?

– Не отказывайся из-за меня.

– Увы, медицинская бригада поставила меня в те же самые условия относительно алкоголя.

Эта пустая, выбеленная, потрескавшаяся оболочка – марионетка, заменившая ее брата. Его некогда красивая кожа приобрела серый оттенок. Серый пронизывает его волосы, его бороду. Глаза запали, кожа покрыта родинками и пигментными пятнами от прямых солнечных лучей. Кости искривились. Даже в лунной силе тяжести мышцы едва держат его прямо за столом. Ариэль замечает прислоненные сбоку костыли. Кажется, что в силу некоего обратного принципа относительности под воздействием земной силы тяжести прошло тридцать лет.

– Нам нельзя на Землю. Матушка-Земля нас убивает. И все такое. Я отправился туда, Ариэль. Она пыталась. При перелете на орбиту у меня случился обширный инфаркт. Но я не умер.

Ариэль ловит взгляд Алексии.

– Оставь нас.

Лукас кивает.

– Пожалуйста, Алексия.

Ариэль ждет, пока закроется дверь, хотя Алексия была бы дурой, если бы не следила за каждым словом, сказанным в Орлином Гнезде.

– А как быть с ней?

– Она умная, она голодная, у нее амбиции – и это освежает. Возможно, она самый безжалостный человек, какого я встречал. Включая тебя, сестра. Там, внизу, у нее была маленькая бизнес-империя – она производила и продавала чистую воду всей округе. Ее прозвали Королевой Труб. Но когда я предложил ей Луну, она пошла со мной. Она Железная Рука. В ней есть кровь Адрианы Корты.

– Она тебя прикончит, Лукас. В тот же миг, когда твое влияние и позиция ослабнут.

– Семья прежде всего, семья навсегда, Ариэль. Лукасинью в Жуан-ди-Деусе. Он в плохом состоянии. Сестринство Владык Сего Часа заботится о нем. Я всегда считал привязанность матери к ним симптомом ее слабости, но, похоже, они стали главным сопротивлением Брайсу Маккензи и силам, оккупировавшим мой город. Разберусь с этим в свой черед. Лукасинью вел Луну четыре сотни километров через Море Изобилия. Ты об этом знала? Он отдал последний глоток воздуха в легких, чтобы его кузина добралась до Боа-Виста. Во время Лунной гонки он вернулся, чтобы помочь мальчишке Асамоа. Он храбрый и добрый, и я хочу, чтобы он поправился, и мне так нужно его снова увидеть. Семья прежде всего, семья навсегда.

Упрек старый, но точный, и неизменно ранит. Сегодня он ранит глубоко, потому что у нее и так все болит. Ариэль всегда выбирала – и будет выбирать – мир, а не семью. Как и у любой поверхностной истины, у этой имеется в сердцевине другая, расплавленная и вертящаяся. Мир выбирает Ариэль Корту. Мир всегда заставлял ее прогибаться под себя, лапал своими настойчивыми, похотливыми ручищами. Лишь у немногих хватает силы воли и таланта, чтобы удовлетворить целый мир. Он нуждается, она питает его. Он все время просит, она все время отдает, хоть это и изолировало ее от всего и всех, кто мог бы о чем-то попросить.

– Меня ты не прикрутишь к своей счастливой маленькой династии, Лукас.

– Возможно, у тебя в этом смысле нет выбора. Как по-твоему, насколько безопасной будет жизнь отдельно взятого Корты, когда все узнают, кто командует Орлиным Гнездом?

– Кажется, мое призвание – посылать Орлов Луны на хрен, – говорит Ариэль, но она видит ловушки, которые Лукас расставил вокруг нее.

– Ты была юридическим советником моего предшественника, – говорит Лукас. – Я бы хотел, чтобы ты продолжила работать на этом посту. Считай, что у тебя сменился начальник.

– Твой предшественник умер на дне хаба Антареса. – Бейжафлор проинформировала ее о политических треволнениях, которые произошли одновременно с тем, как Марина Кальцаге ее покинула. Дефенестрация. Ариэль вздрагивает от того, что для подобного убийства существует особый термин – такой точный, такой надушенный и вежливый.

– Я с этим никак не связан, – говорит Лукас. – Джонатон не представлял угрозы. С ним было покончено, Ариэль. Ему бы поручили какую-нибудь синекуру в качестве лектора в Университете Дальней стороны, где бы он и остался до конца своих дней. Я не желал Джонатону Кайоду зла.

– Ты сидишь за его столом, с его титулом, печатями и уровнями доступа, и предлагаешь мне дизайнерский джин из его принтера.

– Я не просил дать мне эту работу.

– Ты меня оскорбляешь, Лукас.

Он вскидывает руки в мольбе.

– Уполномоченной лунной администрации требовался человек, знающий Луну.

– Дело не в том, что одна аббревиатура из трех букв сменилась другой. Перестановки в совете директоров не происходят при участии орбитальных рельсовых пушек.

– Да неужели? – Лукас наклоняется вперед, и Ариэль видит в его запавших глазах свет, про который забыла. Он не озаряет; он отбрасывает тени. – Правда? Прокатись-ка на лифте до высоких уровней и спроси их там, знают ли они, чем занималась КРЛ, могут ли назвать хоть одного члена правления по имени и знают ли вообще, кем был Орел Луны. Что их интересует, так это воздух в легких, вода на языке, еда в животе, сплетни Гапшапа о том, кто с кем трахается, и клиент, с которым можно заключить очередной контракт. Мы не национальное государство, мы не демократия, у которой украли кислород свободы. Мы коммерческое предприятие. Мы промышленный форпост. Мы приносим прибыль. Случилась смена руководства, и только. И новому руководству нужно, чтобы деньги снова потекли рекой.

– Представители правительств России, Индии, Бразилии, США, Кореи, Южной Африки. Китайская Народная Республика имеет представителя, который сидит в зале заседаний КРЛ. Ты ждешь, что Дворец вечного света будет слушаться приказов из Пекина?

– Уполномоченная лунная администрация – это многоагентное учреждение. Оно включает корпоративных представителей с Земли и Луны.